Страница 16 из 22
– Как и когда это случилось? Ты помнишь? – с осторожностью спрашиваю я, убирая телефон обратно в карман джинсов.
– Да, – всхлипывает Алана, опускаясь на кровать.
– Рассказать не хочешь?
Она молчаливо смотрит на меня. Её влажный взгляд кишит сомнениями.
– Ты же знаешь, я никогда не стану тебя осуждать, – присаживаюсь рядом с подругой.
– Знаю.
– Тогда поделись. – Опускаю руку на её волосы, аккуратно поглаживаю.
Лана тяжело выдыхает и, помолчав несколько секунд, начинает говорить:
– Это произошло летом. За несколько дней до моей поездки в Париж. Ты же помнишь, как сильно я ждала приезда папы?
– Конечно, помню.
Лана буквально дни считала до момента, когда отец сдержит своё обещание и забудет на неделю о работе, чтобы навестить дочь. Но увы, мистер Браун и в этот раз не сдержал обещание.
– Ну вот… После звонка папы я, как всегда, ужасно расстроилась. Особенно после того как предложила сама к нему прилететь, а он начал придумывать левые отмазки. Знаю, это было глупо. Я уже давно не маленькая девочка, чтобы огорчаться по таким пустякам, но мне так хотелось увидеть его и провести время вместе, а он снова доказал, что не одной Катрине плевать на меня. У них обоих всегда есть дела поважнее дочери. Папа остался в Вегасе, якобы из-за неотложного собрания, а мама в тот день, как всегда, свалила к своему любовнику. Мне было невыносимо находиться одной дома, поэтому я поехала в бар и напилась.
– Ла-ана-а, – протяжно выдыхаю я.
– Что? Ты же обещала, что не будешь осуждать.
– Я не осуждаю, а не понимаю, почему ты мне не позвонила?
– Ты целыми днями тогда проводила в своём «Spring Times». Я не хотела после рабочего дня опять тебя грузить одной и той же темой.
– И поэтому пошла напиваться в одиночестве.
– Да. Мне просто хотелось забыться. Вот я и забылась.
– Ага! Неплохо так забылась. Аж на член Стива запрыгнула, – пытаюсь разрядить обстановку насмешливым тоном, но не выходит.
Лану сейчас ничем не развеселить.
– Я его случайно на улице встретила, когда такси пыталась поймать. Толком не помню, что именно произошло. Всё было как в тумане. Ко мне вроде кто-то начал приставать, и этот Стив помог отвязаться. А дальше я отключилась и очнулась уже у него дома.
– Так он воспользовался ситуацией, пока ты спала? – не верю, что спрашиваю это.
Как и не верю в то, что Стив сотворил нечто подобное.
– Нет. Он ничего со мной не сделал. Я проспала только путь от бара до его квартиры. А очнулась, когда он никак не мог расстегнуть застежку на моих туфлях, чтобы уложить спать.
– Тогда как же получилось, что всё закончилось сексом?
Алана ещё раз выдыхает, стирая с щёк новые потоки слёз.
– Мне было так плохо в тот вечер, что я просто хотела почувствовать чьё-то тепло и ласку, а он так смотрел на меня, будто я любовь всей его жизни. Вот я и набросилась на него по пьяни, а проснувшись утром, сбежала раньше, чем проснулся он.
– Почему сбежала? Все было настолько плохо?
– Да нет. Наоборот. Если я всё правильно помню – секс был обалденный. Наверное, лучший в моей жизни.
Ничего себе!
Мои глаза, должно быть, сейчас выпрыгнут из глазниц.
Вот тебе и стесняшка, блин! Стив, оказывается, тот ещё тихий омут.
– Тогда почему сбежала?
– Ну ты же видела его.
– Видела. Симпатичный парень.
– Да. Но он такой… Такой… В общем, он же совсем не в моём вкусе. У нас ничего не вышло бы.
– Ну да! Как же я могла забыть, – закатываю глаза. – Порядочные парни тебе неинтересны. Тебе только хардкор подавай.
– Порядочные парни не трахали бы в хлам пьяную девушку!
– Даже святой трахнул бы девушку, что сама на него вешается! А Стив в тебя по уши влюблён. Как тут было устоять?
– Вы только поглядите, как она его защищает! – язвительно фыркает Алана. – С каких это пор ты с ним так сдружилась?
– С тех же самых, в которых ты помешалась на своём козле.
– Не говори так про Мэтта. Он не козёл! Он не такой!
– Да такой, Лана! Такой! И ты радоваться должна тому, что вы расстались.
– Как я могу радоваться?! – она смотрит на меня, как на полоумную. – Мне так больно, что дышать с трудом получается! У нас с Мэттом всё было хорошо. Нет. Не хорошо. Прекрасно! Он не обидел меня ни разу. Мы вообще не ссорились до сегодняшнего дня. И то, сделали это только потому, что я устроила ему сцену без повода. Но потом мы помирились. И все опять должно было быть, как прежде. А тут вдруг вылетел этот дурацкий подарок и всё полетело к чёрту!
– Да не расстраивайся ты так. Поплачешь пару дней и забудешь. Впервой, что ли? – предельно мягким голосом пытаюсь успокоить Лану, да только получаю в точности обратный эффект – она вскакивает с кровати и разряжается ещё более горькими слезами.
– Нет! Не забуду! Я не смогу без него!
– До этого же как-то жила, и сейчас сможешь.
– Нет! Не смогу! И поэтому ты должна будешь мне помочь всё исправить!
– Чего?!
Всё! Вот теперь от удивления мои глаза выпрыгнули и укатились в угол комнаты.
– Да, Рони, ты должна мне помочь! Ты должна поговорить с Мэттом и объяснить ему, что произошло недоразумение!
– И не подумаю! – на ноги вскакиваю и я.
– Рони, пожалуйста!
– Нет! Даже не проси меня о таком! Если тебе так хочется его вернуть, то делай это самостоятельно! Меня-то зачем в это впутывать?!
– Я бы не впутывала, если бы были другие варианты. Но их нет! Он наотрез отказался выслушивать мои объяснения, а на все мои звонки не отвечает!
Надо же, какой обидчивый! Подумать только. А меня, значит, лапать за спиной у Ланы нормально.
Вот скотина! Ненавижу!
И ведь подруге сейчас нет никакого смысла об этом говорить. Она, дура, точно решит, что я специально всё выдумываю, лишь бы отговорить её от примирения с ним.
– Прости, Лан. Но нет. Ты знаешь моё мнение о нём. И я ни за что не стану прикладывать руку к вашему воссоединению. И пусть сейчас ты расстроена, но поверь мне, через несколько дней тебя отпустит, и ты поймешь, что всё это к лучшему.
– Нет! Никакого лучшего без него не будет! Я люблю его! – с отчаяньем кричит Алана, словно кувалдой мне по голове заряжая.
– Не говори ерунды. Не любишь ты его.
– Люблю! Очень люблю! И я не могу его потерять из-за такой глупости! Пожалуйста, Рони, помоги! – подруга подходит ближе и берёт мои ладони в свои – ледяные и дрожащие.
Она вся дрожит, будто в лихорадке, и плачет без остановки так сильно, что в печальных глазах уже полопались капилляры.
– Пожалуйста, помоги. Тебя он хотя бы выслушает. Меня точно не станет. К тому же он терпеть не может, когда я начинаю истерить, а мне так больно и страшно, что я не смогу сдержаться. Любой наш разговор однозначно кончится плохо, и он точно не вернется ко мне.
– Значит, так тому и быть.
– Нет! Не говори мне этого! Не надо, – она усиливает поток слёз, начиная прерывисто и учащенно дышать, чем начинает меня конкретно пугать.
– Успокойся, пожалуйста. Тебе нельзя так нервничать.
– Я не могу! Не могу! Не раньше, чем ты пообещаешь, что поможешь! Прошу тебя! Я всё что угодно потом ради тебя сделаю, только прошу, поговори с ним! – Алана до боли сжимает мои ладони и смотрит с такой мольбой, будто она умирающий от голода бездомный, отчаянно выпрашивающий милостыню у прохожего.
Глядя на неё, я четко осознаю, что она не успокоится, пока я не скажу ей то, что она хочет услышать.
Алана на грани срыва. Я вижу это. И видела уже неоднократно. Такое уже с ней случалось после ссор с родителями и… Алексом.
Всё, черт возьми, повторяется! Как я и прогнозировала.
И, к сожалению, как бы меня не выворачивало от мысли о разговоре с Уокером, я не вижу другого варианта, кроме как согласиться на абсурдную просьбу Аланы, лишь бы суметь успокоить её сейчас, не доводя дело до врачей и очередного приёма антидепрессантов.
– Ладно, – еле слышно выдавливаю из себя я, морщась так, словно только что лезвие из глотки вытащила.