Страница 49 из 78
Глава 16
— Хочешь драку? — я посмотрел в глаза братишки.
Вижу — хочет.
Негативный опыт у тренажеров ничему не научил этого недоноска.
— Ты сразу папочке нажалуешься, — губы Романа скривились в презрительной усмешке.
— Нет, — я покачал головой, — не нажалуюсь.
Потому что мне нужен спарринг-партнер.
Я хочу проверить, насколько мои прошлые навыки применимы к хлипкой тушке Виктора Корсакова. И Рома послужит идеальной боксерской грушей. Крепкий, хорошо сложенный, быстро двигается. Чем сильнее противник, тем лучше.
Рома демонстративно размял шею.
— Мне запретили применять магию.
— Посмотрим, на что ты способен без нее.
Глаза братика загорелись.
Вызов принят.
— Рукопашка?
— Это скучно, — я зевнул. — Шесты.
Брови Романа поползли вверх.
— Ты же не умеешь.
— Проверь.
Наверное, любой взрослый человек почуял бы подвох, но только не оборзевший в хлам барский сынок. Рома слишком привык к своей силе и моей слабости. Годы, предшествовавшие моему похищению, убедили подростка в его абсолютной безнаказанности.
— Выбирай оружие, — буркнул одаренный.
И неспешно направился к дальней стене.
Память Виктора взвыла тревожными сигналами. Рома, Таня и Лена с детства занимаются в додзё, их натаскивают платные инструкторы и героический дядя. Никакого снисхождения. Рукопашный бой, шесты, ножи и тонфы. Моего же предшественника на татами сам черт загнать не мог. Те дни, когда под давлением отца я принимал участие в общих тренировках, отзывались болью, синяками и разорванными связками. С последующими визитами к Илье Назаровичу.
Я двинулся вслед за Ромой.
— Длина? — уточнил мой визави.
Снимаю со стойки цимэйгунь, шест до бровей. Мне он до подбородка из-за высокого роста. Хороший выбор, учитывая разницу в физической подготовке. Тяжелый и длинный посох даст Роме неоспоримое преимущество.
Пожав плечами, братик взял второй шест.
Равные возможности.
Кодекс чести аристократов.
— Тебе конец, ушлепок.
Мы направились в центр зала, на татами.
Замерли в нескольких метрах друг от друга.
Рома, красуясь, перехватил шест двумя руками, крутанул, завел за спину и, не прекращая движения, выстрелил с подшагом, целясь мне в подбородок. Я отбил удар и тут же вторым концом поддел колено братика. А не надо выставлять ногу вперед так далеко. Небрежность наказуема.
Рома пошатнулся, но удержал равновесие.
Я на возврате перевел шест во вращение, и Роме пришлось уйти вниз, чтобы не попасть под лопасти мясорубки. Черт, с этим телом нелегко даются боевые приемы…
Как бы растяжение не получить.
Рома отбил атаку на уровне плеч, сделал сальто, развернулся и, перехватив шест у дальнего конца, прочертил размашистую дугу на нижнем ярусе. Когда я парировал это вращение, то ощутил силу замаха — палку едва не вырвало из рук.
Что ж, у противника преимущество на разгоне.
Он тупо сильнее.
Хватит баловаться.
Подшаг, удар сверху, разворот палки в вертикальной плоскости и удар противоположным концом. Упираюсь в блок, но резко меняю хват, перевожу шест во вращение через спину и заряжаю оппоненту по ребрам. Слышится смачный удар, Роман выдыхает и начинает плыть. Ему больно. Думаю, что-то треснуло.
А вот и зеленоватое, мать его, свечение.
— Нет, — я в нижней стойке, шест отведен, дальний конец за лопатками. — Никакой магии.
Роман зло косится на меня.
Да, дружок.
Уговор есть уговор.
— Держись.
Подросток гасит исцеляющую ауру. И, сжав зубы, начинает вращать шест. С бешеной скоростью, не позволяя мне сократить дистанцию.
Глупо.
Вращения — это показуха.
Есть вещи, гораздо более опасные.
Например, выпад с тычком в колено. Или удар сверху по пальцам ноги оппонента. Я выбираю второе. Мы движемся по кругу, Рома крутит лопасти, а я жду своего шанса.
Ага, замедление.
Шаг, подшаг. Обмен ударами, парирование, смена хватов. И результативный тычок в пальцы левой ноги противника.
Рома взвыл.
— Сука!!!
Вернув шест и перехватив его двумя руками, я нанес братику удар в челюсть. Точный, жесткий, но не смертельный. Голова Ромы дернулась, что-то вылетело изо рта. Зуб и несколько капель крови.
Шест незадачливого бойца упал на татами.
Я выстрелил своей палкой — ударный конец застыл в сантиметре от роминого виска. В зрачках подростка мелькнул ужас — он успел сообразить, что я остановил смерть.
— Спасибо за поединок.
Выплюнув эти слова, я отвернулся и побрел к стойке.
Мышцы болят, кисть растянута, тело дрища протестует против запредельных нагрузок. И всё же я нахожу в себе силы водрузить оружие на стойку.
Неспешно направляюсь к выходу из додзё.
— С тобой что-то не так.
Фраза застигает меня на полпути к раздвижному стеклопакету.
— Что?
— Ты умеешь драться.
Я обернулся.
Роман с яростью сверлил меня взглядом. Удивительно, но сломанные пальцы ноги и трещина в ребре не свалили этого хмыря. Подбородок в крови, зуб отсутствует, а он не теряет присутствия духа.
А ты достоин уважения, братишка.
— Мне плевать на твое мнение, Роман. И мнение сестер. Сейчас я преподал тебе очередной урок. Продолжишь путаться под ногами — будет хуже.
— Что с тобой сделали? Хитрый ментальный апгрейд?
Пожимаю плечами:
— Взрослею, наверно.
И, не дав опомниться охреневшему от боли и унижения противнику, я вышел из додзё.
Проведенный бой заставил меня крепко задуматься над своей физической формой. Роман — пустышка. Владеет базовыми вращениями, знает пару стоек, хватав и перехватов. На этом всё. Шест — дополнение к общим тренировкам. Одаренные рассматривают такое оружие в контексте укрепления тела и развития ловкости. Основной упор всегда будет делаться на магические техники.
Я — из другого теста.
В моем мире нет магии, поэтому убийцы высокого класса в совершенстве осваивают восточные единоборства. Это не забава, а вопрос выживания.
Проблема в том, что тело Виктора Корсакова не готово к серьезным испытаниям.
Обогнув полигон, я пересек уже знакомый участок леса и добрался до тренажеров. Игнорируя мышечные вопли, хорошенько позанимался, сделав упор на плечи, бицепсы и трицепсы. Выпил немного воды из фонтанчика, вернулся к тренажерам и отработал пресс. Затем — три подхода отжиманий и планка.
Для начала сойдет.
Нервишки успокоить.
Дальше — вменяемая программа с разогревом, кардио и растяжечкой. Вечером добавится пробежка. Через пару-тройку месяцев приведу этого хлюпика к некоему общему знаменателю. Академия близко. А там будут плавать акулы почище моего новоиспеченного братика.