Страница 16 из 78
— В сложившихся обстоятельствах я был вынужден подать в отставку. Сейчас наша семья под колпаком — император хочет выяснить, не сболтнул ли кто лишнего. Это серьезная проблема. Граничит с опалой, знаешь ли. Авторитет стремительно падает. Скоро о ситуации прознают наши деловые партнеры, а это отразится на семейном предприятии. В общем… учудил ты, ничего не скажешь.
Корсаков тронул еще один сенсор.
Заработал кондиционер.
— А хуже всего то, — отец перешел к теме дня, — что ты связался с этими говнюками из тайной канцелярии. От них так просто не отделаешься, чтоб ты понимал.
— У меня не было выбора.
— Правда? — брови Корсакова поползли вверх.
— Я нарушил закон. Применил запретную магию.
Отец внезапно сдулся.
Превратился в очень усталого человека, не высыпавшегося на протяжении многих дней. Пришлось напомнить себе, что именно Виктор довел старика до такого состояния.
Ну как, старика…
Выглядел щит императора неплохо для своих лет. На сорок пять примерно выглядел. И это при образе жизни, связанном с постоянными стрессами.
— Магия времени, — кивнул отец. — Вырубил мелкопоместного дворянчика, не ожидал от тебя такого.
В голосе мужика — уважение пополам с недоверием.
— Не удивлюсь, если этот хмырь пришлет секунданта. Впрочем, я постараюсь уладить и этот косяк.
Секунданта?
На меня повеяло каким-то девятнадцатым веком. Сударь, к барьеру! Не угодно ли стреляться на пистолетах в ближайший понедельник?
Гадство.
— Вопрос в том, откуда у тебя такие способности, — батя отпил немного вискаря и начал рассуждать вслух. — Ты ведь знаешь, наша родовая техника — свет. А, нет, не знаешь. Точнее, не помнишь… Я ждал пробуждения силы крови, но этого не случилось. Угасаем, однако… И вот — замедление времени. Твою дивизию.
Кортеж выехал на выделенную полосу и разогнался до бешеных скоростей.
Думаю, сотни три.
— Ты прав, выбора не было, — вдруг выдал Корсаков. — В сложившихся обстоятельствах. За такое могут и каторгу… На семью ляжет пятно, не отмоешься.
— Почему они мной заинтересовались?
— Редкий Дар, — отец сделал еще один глоток из тумблера. Чувствую, напряжение уходит. — Людей, умеющих манипулировать временем… единицы.
— Я что, могу путешествовать в прошлое? Или будущее?
Батя фыркнул.
— Нет, конечно. Представляешь, какой хаос начнется, если одаренные будут менять историю? Только замедление потока в ограниченной локации. Даже не остановка. В реальности твой организм ускоряется до невообразимых пределов, но это достигается благодаря ограниченному воздействию на хронопоток. Относительно локации, где ты действуешь, кажется, что время застыло.
Вот оно что.
Локация.
Значит, я не останавливаю весь мир. Влияние на ничтожный клочок пространства-времени — и не более того. Интересно, почему мое тело переживает такие запредельные нагрузки? Повышенный расход маны? Надо выяснить…
Меня терзает еще один вопрос.
— Папа, а насколько ограничена локация?
Корсаков задумчиво чешет подбородок:
— Сложно сказать. Я слышал, это зависит от ранга. Но не обольщайся, радиусы измеряются метрами.
Пока мы разговаривали, машина въехала в очередной портал, раскинувшийся над проспектом. Мне кажется, я узнал Невский, но это не точно.
К порталам я уже начинаю привыкать.
…Очередная многополосная трасса.
Вот только города нет.
Высокие дома, русло Невы и разведенные мосты исчезли, шоссе обступил лес. Охренительные контрасты. Похоже, на этой Земле расстояния вообще никакой роли не играют.
Отец над чем-то задумался.
Я почувствовал, что меня клонит в сон. Еще бы — время не детское. Полночи на ногах, дважды приходилось сражаться за свою жизнь.
Что имеем на текущий момент?
Я жив, но заперт в чужом теле. У меня новая семья, к которой я, естественно, ничего не испытываю. Здесь имеется альтернативная версия России, но она отличается от того, к чему я привык. У нас реальной властью обладают олигархи, которые выдвигают марионеточных президентов и членов правительства. Здесь — император, кланы, аристократы. С кланами вообще не понятно, я услышал это слово вскользь. Ну, и магия. Причем, волшебство мирно уживается с современными технологиями. Люди шныряют через порталы, да еще контачат с другими вселенными.
В моем мире США замкнулись в своих границах, придерживаясь концепции «золотого миллиарда». Здесь нет никаких США, зато в наличии Атлантис. И, насколько я могу судить, вектор противостояния Востока с Западом никуда не исчез. Просто названия другие.
О своем предшественнике я знаю мало.
Батя меня не очень-то жалует, а как быть с остальными домочадцами? Мать, старшее поколение предков, братья и сестры? В этих хитросплетениях надо разобраться, причем сделать это при отсутствии воспоминаний.
Важный момент — как я говорю.
Манера выражаться.
У каждого человека свои фирменные словечки и речевые обороты. Я ничего не знаю о пунктиках Вити Корсакова. Возможно, его увлечения не сводятся к бухлу, психоделическим веществам и ношению сбруи возле бассейна. Возможно, у этого чувака есть друзья. Или даже девушка. Всё это — потенциальные проблемы.
Меня всё больше и больше клонит в сон.
— Маме ничего не говори, — нарушил затянувшееся молчание отец. — И сестрам. Вообще, обсуждать тайную канцелярию прилюдно не стоит. Ты что-нибудь подписывал?
Качаю головой.
— Хорошо. Ну… по правде говоря, это не принципиально. Пустые формальности. Если ты дал обещание ничего не разглашать — будь добр, придерживайся его.
— Да, отец.
Мне надо выспаться.
Слишком много событий для одного дня.
Машина свернула со скоростной магистрали на двухполосное шоссе, после чего я задремал. Из пограничного состояния меня вывел характерный звук — кроссовер захрустел гравием на подъездной дорожке.
Фары выхватили из непроглядной мглы забор — высокий, металлический. Через равные промежутки из земли вырастали кирпичные столбы, пространство между которыми было зашито профлистами. Мне почудилось, что забор светится, но это могло быть результатом переутомления.
Кортеж замедлился, подъезжая к воротам.
Усталость как рукой сняло.
Дом, милый дом.
Высоченная арка, массивные чугунные створки, неприметная боковая калиточка. И прямоугольная башенка, смахивающая на пост охраны. Видеокамеры, домофон. Верхушки сосен, растущих на придомовой территории.
Посреди ворот красовался герб.