Страница 18 из 78
— Но я уже убрала почти все оттуда! Мне нужно было место для резервных копий, ведь ты не давала мне соединиться с облаком, и вся информация там устарела. Вся! Я так давно не связывалась с сервером, что мои карты были бы старыми даже для города, который не движется каждый день. В СЗД они вообще бесполезны!
— Мне не нужно направление, — напомнила я. — Только картинки. Просто покажи то, что осталось из моего списка «Хочу есть», я разберусь с остальным.
С воем и скрежетом цифровых зубов Сибил отыскала длинный список ресторанов, которые я отметила на случай, если будет шанс сходить. ИИ предупреждала, что почти весь список был из битых ссылок, но несколько выжили в кэше с фотографиями, и я вскоре нашла то, что было мне нужно.
— Идеально, — сказала я, разглядывая фотографию ресторана с улицы, чтобы видеть детали. Когда я решила, что сложила картинку места, куда направлялась, я бросила через плечо. — Ты уже прилично выглядишь?
— Это спорный вопрос, — проворчал отец. — Я уже не голый, но разве люди ходят так на публике?
Я думала, что он выглядел довольно модно. Когда я развернулась, папа был в наряде, который я ему купила, но в отличие ото всех, кому приходилось покупать одежду из торгового автомата, он выглядел хорошо.
Его худоба отлично подошла черному наряду. Костлявые плечи заставили тонкую ткань футболки выглядеть деликатно, а не дешево, а джинсы были узкими. Добавьте его длинные идеально прямые черные волосы до пояса, и он выглядел как корейская поп-звезда, ставшая готом. И он выглядел намного младше, что было странно. Обычно папа одевался как работник банка, в костюмы с диапазоном от серого до синего цвета. Я выбрала ему наряд, но видеть его в уличной одежде было так странно, что я опешила.
— Ого, — я окинула его взглядом. — Не верится. Ты почти крутой!
— Выражайся нормально, раз говоришь на английском, — сказал Ён.
— И-и-и это прошло, — я покачала головой и пошла к входной двери. — Идем. Накормим тебя, пока тебя не сдуло ветром.
Он медленно последовал за мной, что потрясало. Он выглядел на двадцать с плюсом, но двигался как старик с радикулитом.
— Ты справишься?
— Я буду в порядке, — упрямо сказал папа, наконец, присоединившись ко мне у двери.
— Далеко идти не придется.
— Я сказал, что смогу, — прорычал отец, его глаза — все еще жутко тусклые, а не сияющие красками моря, как обычно — прищурились от уязвленной гордости. — Просто веди нас.
Я повернулась к двери, вздохнув, сверилась еще раз с фотографией, сохраненной на телефоне. Когда я убедилась, что знала, куда шла, я сжала ручку и повернула, прошла в дверь своей квартиры…
И попала на середину людного тротуара.
Перемещение было таким внезапным, что я пошатнулась. У меня была фотография фасада ресторана, и я не знала, куда откроется дверь, но это не выглядело правильно. Это место казалось районом рабочих у реки. Даже если оно переместилось — вполне возможный вариант в этом городе — СЗД обычно старалась не уносить торговые предприятия далеко от их клиентов. Я решила, что мы были в нужном районе, но тротуар, куда открылась моя дверь, был полон туристов, несмотря на поздний час. Я посмотрела наверх и увидела коралловый риф из сияющего розового неона под шумной тьмой дороги, ведущей ввысь, и поняла правду.
— Ох, черт.
— Где мы? — осведомился отец, хмуро глядя на сияющие огни.
Мои щеки загорелись.
— Земля любви, — ответила я, вздыхая. — Мы на Земле любви.
Отец недовольно приподнял бровь, но я ничего не могла сказать. Полоска земли для туристов тянулась вдоль западной границы СЗД с Мичиганом и была таким же захудалым, как и выглядела. В тени самого большого поднятого шоссе, соединяющего Трой и другой пригород Мичигана с капиталистическим беззаконием СЗД, Земля любви была идеальной смесью худшего, что могли предложить обе стороны. Самые темные дела Подземелья любили устраиваться на границах, зарабатывали на бизнесменах, подростках, жаждущих новых ощущений, и других людей, которые сходились сюда, чтобы попробовать известное распутство Свободной Зоны Детройта.
У меня не было с этим проблем. Мне было плевать, как люди развлекались. Я злилась, потому что э то место было создано, чтобы ободрать туристов, которые не знали, как лучше. Все, что было тут, было в десять раз дороже, чем где-либо в городе. Я не использовала бордели и автоматы, торгующие наркотиками, но цены все равно злили меня. Хорошим тут было только то, что мигающий неон и танцовщицы с невозможными пропорциями, сияющие в общей дополненной реальности улицы, отвлекали туристов от папы и меня, вышедших из двери посреди дороги.
— Ох, — сказала Сибил, когда дверь опустилась в тротуар, покрытый жвачкой, за нами. — Похоже, ресторан переехал с тех пор, как было сделано то фото.
— Думаешь? — пробормотала я, потирая кружащуюся голову.
Силы жрицы должны были позволять мне переноситься куда угодно в городе. Но до этого я перемещалась между местами, которые знала. Я думала, фотографии хватит, но я не видела среди сверкающих огней ресторан, который запомнила. Я ошиблась и перенесла нас не в то место?
Я гадала, стоило ли вернуться в квартиру и попробовать снова, когда Сибил поместила стрелку в поле моего зрения, я видела только край своей дополненной реальности, пока использовала телефон, а не очки. Когда я повернулась в ту сторону, я радостно выдохнула. Мы вышли и увидели главную часть Земли любви — то, что знали когда-то как Восьмимильную дорогу — но слева был переулок, который вел в улицы тише и намного дешевле. Туристы на Земле любви не любили сходить с ярко освещенной главной улицы, и переулок не был людным, а в конце сиял, как сокровище, нужный ресторан.
— Молодец, — сказала я, улыбаясь. — Похоже, из меня все-таки вышла неплохая жрица!
— О чем ты? — осведомился отец, отодвигаясь от толп, проходящих мимо нас. — Это место ужасно. Я думал, мы должны оставаться в убежище?
— Расслабься, — сказала я ему. — Мне тоже тут не нравится, но Земля любви — отличное место для нас. Ни один дракон в мире не захотел бы попасть в эту ловушку для туристов, и смотри! — я указала на переулок. — Там наш ресторан.
Отец повернул голову, чтобы проследить за моей рукой, и побледнел сильнее. В конце переулка, рядом с которым мы появились, между салоном маникюра и магазином с купонами для популярных развлечений Земли любви, был шумный ресторан с большой яркой неоновой вывеской с сомбреро и палочками для еды, надпись гласила: «Знаменитые димсам-начос Лос Германоса Ли. Ешьте до отвала!».
— Да ты шутишь, — сказал отец.
— Где тут шутка? — спросила я, шагая по переулку. — Кухня фьюжн — классика СЗД, и в интернете это место хвалят.
— Мне плевать, что говорят в интернете, — рявкнул Ён, ковыляя за мной. — «Димсам-начос» — не еда. Это оскорбление двух культур.
— Это дешево, и это можно съесть, — возразила я. — Два важных компонента, ведь ты — голодный дракон, а я все еще бедная.
Он был возмущен.
— СЗД тебе не платит?
— Жрица — призвание, а не профессия, — сказала скромно я. — И я этим отрабатываю долг, так что зарплата уходит туда. Город дает мне бесплатную комнату, и я не голодаю.
— Я заметил, — он критически посмотрел на меня. — Ты набрала вес. Твоя мама не будет рада.
— Это не ее дело, — сказала я, толкая дверь ресторана с колокольчиками обеими руками. — Но я жила на веганской диете два месяца. Мне плевать, с чем они что смешали, я поем начос!
Внутри ресторан был таким вульгарным, как я и надеялась, когда отметила его месяцы назад. И тут было людно. Толпа выглядела как местные. Тут не было рюкзаков или пакетов из дорогих магазинов — явные признаки туриста — только торговцы и работники борделя на перерыве.
После двух месяцев в укрытии я нервничала в толпе. Как я и сказала папе, вряд ли мы встретили бы дракона в таком месте. Я больше переживала, что встречу того, кого разозлили мы с Ником.
Земля любви была под скрытым торговым районом для преступников, куда он водил меня, когда мы искали того, кто взломает ладонь доктора Лиля. Кроме его киберхирурга Рены, вряд ли кто-то знал меня по имени, но мы уходили шумно. Ник с тех пор не возвращался. Если бы он был тут с нами, он точно был бы напряжен сильнее обычного. Хотя если бы Ник был с нами, мы не пошли бы сюда. Он не доверял ресторанам, а это место и вовсе отогнало бы его людьми за столами, подозрительно низкими ценами и отсутствием открытого виду заднего хода.