Страница 11 из 78
Обычно тут отец говорил едко, что я была неблагодарным избалованным ребенком, не уважающим старших. Но он не стал. Он молчал. Он сидел и смотрел вдаль, как жертва.
Это пугало, и не только из-за того, что он был из дыма. Я привыкла к высокомерию отца, поведению, будто он все знал. Было неправильно видеть его таким, словно он проиграл. Я даже почти хотела, чтобы он не просыпался. Когда он лежал на полу, казалось, что он спал. Это было страшно, но лучше, чем видеть его сейчас. Папа выглядел так, словно заплачет, и я не знала, как справиться с этим.
— Ого, — нервно сказала я, подняв ладони. — Пап, я…
Громкий гул спас меня. Телефон в кармане джинсов звучал как шумная граната, сообщая, что перерыв на обед, ставший вызовом духов, закончился.
— Мне нужно на работу, — медленно сказала я, вставая. — Почему бы тебе не отдохнуть тут, пока…
— Ты не можешь уйти, — его голос был спокойным, хотя дым дико дрожал. — Это срочное дело.
— У меня нет выбора, — сказала я. — Я работаю на богиню. Они не терпят опозданий.
— Тогда возьми меня с собой, — сказал он, шагнув ближе. — Мы связаны, помнишь?
Будто я могла забыть.
— А твое тело? — я попробовала другой подход.
— А что с ним? — парировал он, прижал просвечивающую ладонь к полупрозрачной груди. — Все от меня в дыму. Я — тут, — он оглянулся на свой псевдотруп. — Мое тело лежало на твоем полу восемь недель. Оно продержится еще день. Но я не оставлю тебя, Опал. Ты теперь мой огонь.
Это ведь говорила богиня драконов?
— Ладно, — буркнула я, прошла в гостиную за своей рабочей сумкой. — Ты можешь пойти, но не мешай. СЗД уже упрекала меня за то, что я трачу время на заботу о тебе. С ней лучше не ссориться.
Моя богиня могла быть удивительно доброй, но в работе она была беспощадной, как любой работодатель в СЗД. Семейные проблемы не давали повода не работать. Если я не появлюсь и не буду работать, я окажусь на улице раньше, чем моргну.
— Я не буду бременем, — пообещал он, выглядя возмущенно, что я вообще подумала о таком. А потом на его лице появилось любопытство. — Что за работу делают для богини города?
— Ту, что подходит моим навыкам, — я прошла мимо него и сжала ручку двери спальни. Я закрыла дверь и глаза одновременно, представила нужное место. Когда я увидела его четко, я открыла дверь снова и прошла. Проклятие натянулось, линия магии была напряжена, и тень отца поехала на ногах, как собака на поводке, за мной во тьму.
Глава 3
Когда я открыла дверь в своей квартире, сцена на другой стороне была такой же, как всегда: пустой город, парящий во тьме.
Как Старый Детройт, он был разделен на кварталы, но по этим дорогам еще никто не ездил. Асфальт был еще новым и черным, со свежей желтой краской, которой не касались шины. Насколько я видела, дороги разделяли здания для порядка, и это было хорошо, потому что их было много. Разные строения разного времени тянулись в стороны, формируя город-призрак с заколоченными магазинами и домами, закрытыми банками и заброшенными хижинами, рушащимися торговыми центрами и забытыми храмами. Некоторые темные строения рушились, другие казались новыми, но все были пустыми. Кроме оранжевого света фонаря, загоревшегося над перекрестком, где появилась моя дверь, света нигде не было. Ни звука, ни движений. Даже крыс тут не было.
— Что это за место? — прошептала тень отца, нервно глядя на пустую тьму над нашими головами.
— Не знаю точно, — ответила я, опустила сумку на стол, который обычно был возле моей двери, хотя не всегда. Несмотря на жуткую тишину, место было удивительно энергичным. План был одним и тем же, но здания все время менялись. Я легко могла открыть дверь и увидеть новый горизонт, но что еще ожидал от личного хранилища города, который не мог не двигаться?
К счастью для моего разума, сегодня был день со столом. Хороший отполированный стол из красного дерева, который был чьим-то обеденным, пока его не забыли. Я осторожно раскладывала вещи, чтобы не поцарапать стол, когда отец прошел дымчатым телом сквозь стол и заставил меня посмотреть на него.
— Как ты можешь не знать, где мы?
Я закатила глаза и махнула рабочими перчатками, которые только достала, в сторону его груди.
— Первое правило работы на СЗД: нужно принять, что пространство гибкое. Ничто в этом городе не остается на месте. Даже посольство Дракона движется.
— Да, но я все равно могу до него добраться, — отец указал на черное ничто на месте неба. — Это город-призрак, парящий в пустоте!
— Это не пустота, — властно сказала я. — Моя квартира парит в пустоте, и если бы ты выглянул в мое окно, увидел бы, что там куда страшнее, — я махнула на тьму. — Ты видишь фон, занавес, установленный СЗД, чтобы скрыть, что это место не существует так, как могут понять не божественные мозги.
Мой отец нахмурился.
— Это удивительно заботливо с ее стороны.
— Практично, — сказала я, фыркнув, открывая набор с лупой. — Если бы тут не было тьмы, я вместо работы отвлеклась бы на экзистенциальный кризис, а для СЗД нет ничего важнее работы.
Кстати о работе, на свою я опаздывала. Я порылась в сумке и вытащила каску с фонарем, надела поверх полос. Я достала телефон из кармана, выключила его, потому что это место сводило Сибил с ума. Даже без GPS моя ИИ просто не могла справиться с тем, что она была в месте, которое не существовало. Я пыталась уговорить ее, но мы пришли к выводу, что проще было ее отключить.
— Что за работу ты тут выполняешь? — спросил отец, пока я осторожно убрала телефон.
— Мой титул — Оценщик, — сказала я, включила фонарь на каске. — Но мне не нравится, потому что я ничего не оцениваю. Я скорее куратор. Моя работа — проверить все вещи, которые СЗД накопила за годы, и сказать ей, что стоит оставить, а что — нет.
Ён все еще был растерян.
— Зачем ты ей для этого?
— Потому что она не может сама, — раздраженно сказала я. — СЗД — место, не человек. Она чудесна в понимании города — дорог, течения машин и прочего — но о многом она понятия не имеет. Например…
Я махнула на тихие здания вокруг нас, некоторые покрывали толстые слои пыли.
— Видишь, тут нет металла или старых машин? Потому что СЗД уже знает, что с этим делать. Это же касается вторсырья, досок, битого бетона и прочего. Все, что можно перепродать по точной цене, она уже убрала, но много материалов не подходит под этот критерий. Антиквариат, картины, предметы истории — все, чья стоимость оценивается интересом людей, и что она не может понять.
Эту часть роли жрицы было сложнее всего понять. Она могла говорить и действовать, и было легко подумать, что СЗД была просто сильным человеком, но это было не так. Она была духом, магическим воплощением идеи. Люди придали ей облик — то, чем мы считали СЗД — но она не была одной из нас. Она была городом, полным общающихся людей, и она притворялась лучше других духов, но это было притворство. СЗД была рабом своей идеи, как Дух Забытых Мертвых. Она не может покинуть город, не может понять то, что не связано с ним, и она не переживает. Она не переработала все тут в материалы для новых зданий, потому что против бережливого характера СЗД уничтожать то, что может иметь ценность, даже если она ее не понимала.
Я понимала это. И из-за этого понимания СЗД хотела меня своей жрицей. Дело было не только в моем магическом потенциале, или в том, что я не была социопатом, что было необычно в последнее время. Я была ценной, потому что, в отличие от нее, понимала, почему люди считали важными эти вещи и места. Я видела, что поразительная мозаика на фасаде рушащегося банка была красивой и редкой, стоила больше блоков гранита под ней. Я знала, какие кусочки цветного стекла были Тиффани, а какие — кусочками пивных бутылок. Она сберегала эти вещи годами, потому что знала, что они стоили больше, чем просто за вес, но она не могла понять толком до меня. Я решила проблему, которую СЗД не могла решить сама, и она наняла меня сразу же и отправила работать.