Грани

– Вы не посмеете. – Пролепетала рыжая, запинаясь.

– За все нужно платить. – Спокойно ответил пират. – Не забывайте, кто я. Да и потом, Лилит, за вас наверняка заплатят, и тогда я не посмею прикоснуться к вам. – Ее глаза вспыхнули от гнева, щеки немного покраснели.

– Бесчестие лучше смерти? – Он молчал. Она и не требовала ответа. – По-моему, нет. Если за меня не заплатят, я найду способ умереть, лишь бы избежать предложенной вами участи. – Отчеканила она: гнев заставил ее собраться. Пират в свою очередь даже не попытался скрыть усмешки.

– Вы будете умирать от наслаждения, ваша светлость. – «Что она ответит?»

– Вы чудовище, Роджер. – Аристократка была оскорблена до глубины души.

– Я пират и этим все сказано. – Ему плевать – это было очевидно.

– Вы необычный пират. – Но сейчас… Сейчас она не могла ненавидеть его. Ей было жаль… – На несколько минут мне показалось даже, что вы лучше них, лучше многих аристократов, но я ошиблась: вы циничное чудовище. – Она с нескрываемым разочарованием посмотрела на него.

– Лилит, вы иногда позволяете себе больше, чем следует… – Мужчина хитро взглянул на нее, хотел увидеть испуг или удивление, но ее лицо было спокойно и собрано. – А еще я уверен, что вы необычная девушка, – Снова его изучающий спокойный взгляд, – только вот не знаю, послужит это вам во благо или же, наоборот… – Приятный, низкий баритон смолк на несколько мгновений: он думал… – Вас недолюбливают за резкость, правда? – Ответ был ему не нужен.

– Да, вы правы. – Тем не менее, сказала аристократка. «Он красив и умен, а еще испорчен»

– Я очень надеюсь, что вы больше никогда не попадете к пиратам, и сожалею, что выбрал именно вас. – «Извинения?» опешила девушка голубых кровей.

– Я тоже очень на это надеюсь и так же сожалею, что вы выбрали меня. – «Греческий бог» был грустен – или ей это показалось? Очередная догадка…

– Не хотите составить мне компанию за ужином? – Как ни в чем ни бывало предложил он, словно они были друзьями или давними знакомыми. «Он хочет соблазнить меня?» аристократка была поражена этой мыслью и посчитала ее столь же невероятной, сколь и дерзкой.

– Спасибо, капитан, я с удовольствием приму его. – Тем не менее, согласилась рыжеволосая. – В вашей компании мне намного интереснее, чем в обществе гамака, матраца и герцогини. – Она слегка усмехнулась, непроизвольно передразнивая его. – Мне уже изрядно наскучила «гостевая», как вы ее называете. – «Циничное чудовище» довольно улыбнулся.

– Да, там не очень-то весело, зато довольно безопасно. – «Пожалуй, это плохая идея, даже отвратительная» Вдруг подумалось ему.

– Сомневаюсь, что на пиратском судне вообще может быть безопасно. – Заметила аристократка.

– Вы действительно правы, Лилит. – Согласился хозяин каюты. – Ли! – Неожиданно крикнул он, девушка едва не подпрыгнула. Послышался стук в дверь:

– Капитан, вы звали? – «Можно подумать, он так тихо тебя позвал». Азиат просунул голову в образовавшийся проем.

– Накрывай на двоих. – Лоцман живо принялся за дело. Через пять минут аристократка и пират сидели за столом.

– Надеюсь, вам еще не осточертел наш вяленный стол. – Лилит сделала первый в своей жизни глоток рома.

– Нет, что вы. Ваш повар прекрасно готовит. – Роджер улыбнулся, девушка замерла на миг.

«Как ты мило улыбаешься, Родж»

– Кок знает свое дело. – Эта фраза вывела ее из оцепенения.

В ту же секунду ее осенило, и девушка поразилась этой мысли, от этой догадки ей стало страшно: она была наедине с Черным Роджером и ей нравилась его компания. Он больше не грубил, не делал непристойных намеков. Постепенно Лилит привыкала к нему, его долгий и пристальный взгляд больше не смущал, она сама забыла приличия и с трудом отпускала пронзительно-синие глаза такого понятного и в то же время, такого загадочного человека. Она видела в нем что-то… Впрочем, говоря откровенно, скорее она не видела в нем ничего, а больше представляла. Он же не делал ничего, чтобы помешать ей приукрашивать себя.

«Жаль, что я тебя совсем не знаю…».

«Ты зря здесь» внутри щемила сладкая боль.

Вечер пролетел так быстро, что они и не заметили, как настала ночь. Ром слегка опьянил девушку (или это его голос, запах табака, его глаза вскружили ей голову?), пират тоже выглядел расслабленным.

Не то, чтобы он сгорал от страсти, нет. Он не испытывал и характерного для влюбленности нежного и трепетного волнения. Скорее наоборот, сейчас он был спокоен как никогда. Прежде он был влюблен, и то было страшным и разрушительным чувством, которое давало лишь унижение, за которым следовало лишь разочарование. То, что воцарилось в нем сейчас, не было ни влюбленностью, ни страстью, ни, тем более, любовью. Лилит не пленила его ни красотой, ни умом, хоть и была и красива, и умна для своих лет. С другой стороны, глупо было отрицать, что она была ему глубоко симпатична своей живостью, смелостью, легкостью характера и простым обращением.

Что греха таить, у нее были красивые глаза, волосы, голос, но разве он не видел женщин более красивых и волнующих? Конечно, видел. В Лилит было что-то другое – что-то, что так тянуло его, заставляя проникаться к девушке глубокой симпатией. Возможно, это были те мысли, которые она высказывала. Да, они были слишком дерзкими и не всегда рациональными, но было в них кое-что очень важное – она верила в то, что говорила. Еще Роджеру нравилось то, как она видит мир вокруг себя: она понимала, что он устроен сложно, но объясняла это только тем, что черное и белое так причудливо сплелось, поэтому и совершается столько глупых ошибок, если они, конечно, вообще бывают умными. Ей было интересно увидеть, как и чем живут другие люди, она не была равнодушна к ним, к жизни в целом, она была открыта миру, мечтала наполнить свою жизнь каким-то особым смыслом. Как и он прежде…ПРЕЖДЕ, чем стал, тем, кем стал – это было в ДРУГОЙ жизни.

Они говорили долго и жадно. Говорили обо всем на свете: о книгах, о людях, о короле, истории. Пусть в этом разговоре не было глубоких суждений или беззаботной глупости, зато была непринужденность и живость. Это не было поединком двух умов: они просто делились мнениями друг с другом, соглашаясь или пытаясь освятить вопрос с другой стороны. Теперь за столом сидели не пират и аристократка, а просто люди – люди без всех этих статусов, не обремененные условностями и правилами… Просто моряк и любопытная девчонка, просто два молодых человека. Они были из разных миров, и от этого было только интереснее. Им было легко и весело, уютно. Постепенно их интонации и разговор, вследствие, стал принимать дружеский оборот: они уже без стеснений смеялись и шутили.

– Лилит, прости меня. Я так долго держу тебя здесь. – Опомнился он. – Ты наверно устала, если хочешь отдохнуть, я позову Ли или Стерта. – «Неужели это все?» внутри кольнула то ли обида, то ли… Ей не хотелось, чтобы этот разговор заканчивался.

– Я совсем не устала, Роджер. – Она и правда не выглядела уставшей, скорее наоборот, ее глаза живо блестели, а на щеках играл румянец. – Странно прозвучит при данных обстоятельствах, но я рада, что провела этот вечер с тобой… – Она улыбалась одними глазами, но постепенно на ее лице расцвела улыбка. Роджер не мог ей не ответить. Неожиданно обоим стало неловко. – Спасибо тебе. – В темной и яркой синеве не было больше ни льдинки надменности или цинизма. – Аристократы кичатся своим образованием, манерами, – с презрением начала она, – а большинство из них выглядело бы сейчас болванами: какой-нибудь напыщенный лорд сидел бы с непроницаемым лицом, изучая бокал вина, а великосветская леди, молча, улыбалась, как кукла. Или же они заученно и вычурно повторяли старинные анекдоты, или же обсуждали новости, не понимая толком, о чем, собственно, говорят. – Роджер поразился ее пренебрежительным тоном в отношении того сословия, которому она сама и принадлежала.

– Они слишком ограничены своим статусом. – Миролюбиво отозвался он. Девушка молча пожала плечами. Едва ли она согласится с ним, но и пытаться переубедить не будет.