Грани

Ему было плевать на целившегося в него лучника, абсолютно на всех. Единственное, что было важно – унести ее подальше от опасности.

Влетев в каюту, Ле́о уложил ее на живот, разорвал жилет, затем рубашку. Одежда просочилась кровью. Мужчина полил себе на руки крепчайший ром, затем на ее рану…

– Что случилось? – Джек не понимал, как так получилось, что Лилит получила ранение. – Роджер… – Друг курил, его руки сильно дрожали.

– Я высеку ее, протащу под килем, привяжу к грот-мачте, посажу в трюм на сухари и воду! – Он был ужасно зол и напуган.

– Скажи, наконец, как так получилось? Ты разрешил ей драться? – Вмешался Ловалонга.

Джек, Логрен и Ловалонга недоумевали – мужчины знали, что Ле́о скорее избежит боя, чем позволит Лил участвовать в нем.

– Она нашла запасной ключ и вышла. Я видел, как она убила трех «псов»… – Дрожь все не унималась. Он даже не мог ее скрыть. – Я хотел увести ее оттуда… – Голос капитана охрип. – Она увидела, что в меня целится лучник. Хотела оттолкнуть в сторону, решила перестраховаться и зашла мне за спину. Черт возьми, она так быстро сделала это! Я просто не успел сообразить, чего она хочет. – Роджеру до смерти хотелось высечь ее.

Друзья молчали. Роджер курил. Повисло молчание.

– Серьезная рана? – Тихо спросил Джек.

– Нет. Но она могла умереть! – Логрен тоже закурил. – Как я мог так оплошать? Ее могли убить из-за моей неосмотрительности.

Она очнулась после полудня следующего дня. Роджер был мрачнее штормового неба. А еще он был ужасно бледен, от него сильно пахло табаком. Мужчина опустился на колени рядом с койкой, поцеловал руку Лил, погладил ее по щеке.

– Никогда так не делай. – Он пристально смотрел ей в глаза. – Ты меня поняла? НИКОГДА…

– Прости… – Тихо пробормотала она. – Ле́о, все нормально, правда. – Заметив, как синь его глаз потемнела, девушка замолкла.

– Ты думаешь, нормально так рисковать собой? – Он впился в нее тяжелым взглядом. – Ладно. Сейчас поешь. Потом посмотрим, как твое плечо. – Лил кивнула.

Друзья не стали сильно ее отчитывать, а вот Роджер по-прежнему ужасно злился и много курил. Даже то, что рана была несерьезной, не успокоило его.

Лилит быстро шла на поправку. Через неделю могла даже слегка приподнимать правую руку.

– Ты так и будешь злиться на меня? – Не выдержала девушка. – Мне надоел твой недовольный взгляд.

– А мне надоело твое упрямство. – Ответил мужчина, откладывая книгу.

– Только не надо снова меня отчитывать! – Ей ужасно надоели его нотации на тему ее упрямства, самонадеянности, безрассудства и ребячества…

– Погоди, вот заживет плечо. Я тебя накажу, да так, что мало не покажется… – Лилит рассмеялась.

– Ле́о… – Девушка подошла к нему, уселась на колени, запустила здоровую руку в волосы (теперь они были довольно короткими). – Не нужно меня наказывать. У меня не было другого выхода. Ты поступил бы точно так же на моем месте. И не только ты. Почему ты отказываешься это принимать? – Он вздохнул.

– Затем, что ты не должна рисковать собой ради меня. Я не стою этого. Когда ты, наконец, поймешь это? – Девушка нахмурилась.

– Когда ты наконец поймешь? Я буду делать все, что посчитаю нужным. Ты можешь сдерживать меня, но у тебя не получится оградить меня от всего. – Он сощурился. Поцелуй.

– Я могу оградить тебя от всех опасностей, но только не от тебя самой… – Рыжая, улыбаясь, кивнула. – Глупая девчонка! – Проворчал он, снова поцеловал Лил.

Оказалось, что не только Роджер видел, как дралась Лил, но и еще несколько матросов, так что вскоре весь экипаж «Смерти» узнал о ее ловкости, силе и хитрости. А еще матросы знали, что Лилит спасла капитан, закрыв его от стрелка. Мужчины поразились ее смелости, уважение к ней росло.

Лилит даже начало казаться, что жизнь стала налаживаться: Роджер стал спокойнее, с того самого дня не было ни одного припадка; компаньоны начали признавать ее; Роджер разрешил ей принимать участие в захватах; но теперь рядом с ней обязательно был кто-нибудь из друзей. Ее умение обращаться со оружием росло, навыки кулачного боя тоже.

Настой Ле́о ей не давал больше, хоть и опасался беременности. Пока что им везло. Их отношения укреплялись, они все лучше узнавали друг друга и сближались, не испытывая при этом никаких разочарований, даже малейших. Вечера они проводили в компании друзей; не спали полночи, либо разговаривая, либо занимаясь любовью; каждое утро просыпались на рассвете и радовались новому дню.

Однако, постепенно над их головами начали сгущаться тучи. Роджер все реже участвовал в тренировках, все чаще они с Лил спорили, да и дела у пиратов шли не так уж хорошо. Вскоре случился припадок. Роджер избил девушку и изнасиловал, хотел выволочь ее на палубу и высечь. Его вовремя остановили Лог и Стерт. Конечно, друзьям пришлось очень постараться, прежде чем они связали Ле́о, но они все-таки справились.

После того случая припадки случались едва ли не каждый день. Роджер делался все мрачнее и отстранённее. Лилит боялась, что он разлюбил ее, потому так себя ведет. Вскоре Роджер начал ревновать девушку к друзьям, так что мужчинам пришлось ограничить общение как с самим Ле́о, так и, естественно, с Лил. Не помогло: капитан «Смерти» продолжал измываться над девушкой. Тренироваться с ним было опасно: Роджер дрался с ней в полную силу, все удивлялись, как он еще не убил девушку. Каким-то чудом, ей удавалось отбиваться, когда же она лишалась оружия, мужчина начинал ее избивать. Когда друзья все-таки не выдерживали и пытались заступиться за Лил, Роджер продолжал «тренировку» и бился еще яростнее. Но они всегда заступались, сил не было на это смотреть, страх, что он ее убьет пересиливал понимание того, что это только больше разозлит Ро́джера. После каждой такой «тренировки» Лилит поднималась с палубы, молча извинялась и благодарила тех, кто пытался помочь ей, и уходила за Роджером в каюту. Когда она приходила, он насиловал ее, иногда сек… Вся ее жизнь превратилась в череду драк, в которых у нее не было ни малейшего шанса победить. Синяки не сходили с ее тела, также, как и гематомы с засосами и многочисленные ссадины. Ее губы были разбитыми и вспухшими, под глазами залегли сиренево – коричневые тени, спину изуродовали следы кнута и даже тесака. Она сильно похудела, стала нервной…

Несмотря на все безобразия, что устраивал капитан, никто из экипажа и не думал о бунте: Роджер без сомнений был лидером, а еще везунчиком – такого же второго просто не было. Кроме того, некоторые наблюдали за его действиями не без удовольствия. Другие же принимали это как должное: Черный Роджер подтверждал свою репутацию изверга.

Ле́о почти не спал, много пил и курил. На все уговоры подруги ограничиться в табаке и роме он отвечал оплеухами… Когда его разум не был охвачен ненавистью, он подолгу смотрел на Лилит, и в пронзительно-синих глазах отражалось столько боли и тоски, что девушка прощала его. Она видела, как он страдает от чувства вины, от страха. О расставании они не говорили. Как-то раз об этом заговорил Ловалонга, Роджер его чуть не убил. Только благодаря Лилит Лов спасся… Они жили в постоянном чувстве вины, задыхаясь от боли. Мир, где они были вдвоем и боролись за свое счастье, рушился. Ле́о и Лил проигрывали. Его болезнь усугублялась.

– Либо ты уйдешь, либо я убью тебя. – Процедил Ле́о. Он был бледен как облако, глаза горели от злости. – Выбирай. Учти, я не шучу, девочка моя. – Он держал ее за горло, девушка начала уже задыхаться. – Ты уйдешь от меня. Ты мне не нужна.. – Его тяжелый, пронзающий взгляд. – Знала бы ты, как я тебя ненавижу и до чего ты мне противна. – Она уже едва не хрипела. – Если подохнешь, я буду только рад. – Словно внушая, говорил он, все сильнее сжимая шею. В глазах потемнело. Она потеряла сознание. Резко отпустил. Девушка упала на пол. «Дышит» с долей разочарования заметил Роджер. С маху пнул ее в живот. Схватил за волосы, потянул на себя, не давая возможности согнуться пополам от боли… Швырнул на пол. Достал ламию. Замах. Удар. В глазах не проясняется. Замах. Снова свист хлыста. Снова дикая боль.