Грани

– Смотри, черт побери! Смотри, кто я такой! Видишь?! Я не тот, кем ты считала меня, Лилит! Я чудовище! – она застыла. Что-то оборвалось в нем.

– Опусти… голову, Ле́о. – Почти спокойно попросила аристократка.

– Нет, смотри! Видишь?! – Она засмеялась. Чего-чего, а смеха он не ожидал.

– И ты думаешь, я откажусь тебя из-за какой-то головы?! Думаешь, я не знаю, кто ты и чем занимаешься?! – Изумилась девушка. – Думаешь я забыла Гроссов? – Спросила она с усмешкой. – Ты отправил их головы семье!

– Ты ненормальная, Лилит! – он подхватил ее на руки…

Куда он нес ее – все равно – главное, что он НЕС ЕЕ, не бросил, а целовал!

Ле́о бережно положил ее на койку в своей каюте…

– Пока не поздно, скажи, только подумай прежде: ты уверенна? – ее глаза помутились, значение его слов девушка поняла не сразу, а когда поняла, то просто фыркнула и потянулась к его губам. – Лилит! Лилит… – Он мучился от того, что останавливался, от того, что знал, что так нельзя. ОН понимал, что практически убивает ее. – Это ты еще успеешь попробовать…– Как же она была красива в этой сладкой истоме! – Подумай, прошу тебя. – Но, как бы тяжко ему ни было, мужчина решил, что одно только ее слово, хоть одно подозрение в ее сомнениях, и он остановится, как бы сильно он ни желал ее. – Это тебе сейчас кажется, что я хороший, что ты все мне простишь, что все вынесешь. – Он был пьян. Она и не представляет себе, как ему тяжело сдерживаться, как ему хочется целовать ее снова и снова…

– Я уверенна. Только с тобой я буду счастлива, Ле́о. Только ты сделаешь меня счастливой. – Он сдался, точнее он сломался, он был и проигравшим, и победителем одновременно.

Бесконечные поцелуи. Ему было больно. Ей – страшно. Он ненавидел себя, но не хотел останавливаться. Она хотела, чтобы он продолжал. Несмотря, что они оба понимали, что это будет дорого им стоить.

«О цене подумаем позже» сверкнула последняя, трезвая мысль в его голове.

Ночь тянулась совсем недолго…

Еще никогда Лилит не испытывала ничего подобного, как и Роджер – он любил сейчас не просто женщину, а любимую, желанную женщину – его женщину, о которой он мечтал, которая была для него запретным плодом… Минуты мучительно – быстро и -долго одновременно неслись мимо влюбленных, их разгоряченные тела изнывали, огонь обжигал их сердца. Ее кровь и кровь того матроса – как жертвы, принесенные этой сладчайшей ночи, даже не ночи, а лишь нескольким часам, когда он жадно, мучительно-медленно наслаждался ею… Этим минутам пронзительного наслаждения… Ее кровь… Что он чувствовал, когда она изогнулась от боли? Ее страдание нашло свое отражение в нем – ему было стыдно за это, но он не мог остановиться. Она и не просила остановиться…

Уютно устроившись на узкой и жесткой койке, влюбленные лежали в обнимку, без сил говорить. Вскоре Лилит уснула, а Роджер любовался ей.

Когда она проснулась, его уже не было рядом. Лилит огляделась: снова стеллажи, стол, два кресла, сундук… Снова эта каюта. Она с ним. Она теперь ЕГО. Улыбнувшись этой мысли, девушка потянулась. Внизу живота болело, она ощупала свое теплое со сна тело. Заметила, что простыни в крови… «Моя кровь?» ей стало страшно…

Девушка резко села, от чего почувствовала острый прилив боли. Как бы она ни уговаривала, не запрещала себе плакать, слезы капали на простыни. Осознание потери только усугубило ее положение. Потеря… потеря чести? Невинности? Так ли она была невинна, если убийство не испугало ее? Если она уже познала его поцелуи и объятия? Мысли… мысли… Все более мрачные, все более самокритичные…

«Мне страшно и больно…Где же ты?»

В двери щелкнул замок, вошел Ле́о.

– Что с тобой? Тебе плохо? – он присел на корточки перед ней.

– Ле́о… Я просто испугалась… Тут кровь… – он вздохнул.

– Ничего не болит? – она кивнула. – Живот?

– Да, внизу… – смутившись, ответила девушка.

– Черт… Прости… Прости, любимая. – Он был беззащитен перед своей маленькой повелительницей. Он был бог, а она была просто хрупкой девушкой, любившей его всем своим естеством. Просто хрупкой девочкой, способной сотворить с ним все, что угодно, даже не догадываясь об этом. – Я не должен был… – он отошел к столу, прошел вдоль стеллажей, как когда-то давно уже проходил.

– Нет, Ле́о… Все хорошо. Подойди ко мне… – он подчинился, сел рядом. – Я так счастлива, что мы вместе, наконец… – Рыжая прижалась к нему. Роджер был теплым. А еще надежным и спокойным.

– Лил… Хорошо, что ты сама заговорила об этом… То, что я сделал с тобой этой ночью… Я… я не представляю, что теперь делать. – Честно признался пират.

– Как что делать? – изумилась она, – Мы будем вместе! Понимаешь?

– Нет. – Спокойно, но решительно ответил он.

– Как это нет? Ле́о… Я должна тебе кое-что сказать… Я… в общем, ты и не представляешь, как ты помог мне! – он заинтересовался.

– Чем же я тебе помог этой ночью? – она загадочно улыбалась.

– Мама решила выдать меня замуж за какого-то графа… – его и без того не маленькие глаза расширились.

– Что ты сказала?! – вскрикнул он, – Черт! Какой же я кретин! Почему, почему ты не сказала мне раньше?! – она испугалась.

– Ле́о, я не хочу замуж, я не собиралась!!! Если бы мы не встретились, я бы сорвала свадьбу, устроила скандал! – Роджер теперь впал в некое подобие оцепенения.

– Глупая девочка моя… – вздохнул он, – Ты еще не осознала, от чего отказалась. – Она обняла его. – Сильно болит? – спросил он жалостливо.

– Нет, уже и не болит почти… – он хищно оглядел ее.

– Поцелуй меня. – Лилит с удовольствием выполнила просьбу. – Одевайся. – Поднялся с постели и вышел из каюты, оставив ее одну.

«Какой же ты странный, Ле́о… – девушка блаженно потянулась, – Как же долго я мечтала об этом утре… Ты рядом, совсем рядом со мной… Я могу видеть тебя каждую минуту, слышать твой голос…» – Лилит улыбалась этим мыслям. О матери она не думала вовсе.

Каршала прорыдала всю ночь… Сначала женщина услышала крики, она испугалась не на шутку, потом вдруг хлопнула дверь, миссис Ага́полис кинулась в коридор, заметила только краем глаза, как Роджер тащит куда-то ее дочь, побежала за ними… Больше она не видела Лилит.

– Почему ты еще не одета? – не то, чтобы он кричал, но его голос гремел в каюте, среди хрупкой тишины.

– Ле́о… Я так устала: столько всего приключилось со мной за вечер. И я ужасно хочу спать. – Его глаза обожгли холодом.

– Одевайся! – рявкнул пират, Лилит в недоумении смотрела на возлюбленного. – Живо!

– Я не твой матрос! И не смей так разговаривать со мной! – в гневе закричала она.

– Ты на МОЕМ корабле. Я тут царь и бог, и ты БУДЕШЬ ПОДЧИНЯТЬСЯ моим приказам беспрекословно, это понятно?! – девушка демонстративно улеглась поудобнее. – Думаешь, тебе все дозволено?! – взревел он.

– Прекрати кричать на меня! Я не портовая девка, и ты не будешь разговаривать со мной в подобном тоне! – он колюче засмеялся.

– Да? – спросил он, странно улыбаясь, – Ты, правда, так считаешь? – он медленно подошел, склонился над ней, – Я могу сделать с тобой все, что только захочу… Что ты скажешь на это?

– Ты ничего не сделаешь со мной без моего желания. – Невозмутимо ответила рыжеволосая.

Роджер схватил ее под руки и рванул на себя, в миг отскочил, швырнул ее на пол. Лилит держалась. Потом подошел к ней и, глядя сверху вниз, спросил:

– Ты все еще сомневаешься? Одевайся! – Лилит смотрела на него с прожигающей ненавистью.

– Я оденусь, но не потому, что ты запугал меня, а только потому, что сидеть голой весь день – глупо и неприлично, мне не подобает. – Он жестоко усмехнулся.

– Не подобает??? – В его голосе явно звучали не то, чтобы истерические, но близкие к тому нотки с немалой долей злости. – А кто же ты такая, что не подобает? Все еще считаешь себя аристократкой после ночи, проведенной с пиратом? – она отрицательно покачала головой и встала с пола, гордо выпрямилась.

– Сословная принадлежность здесь ни при чем, тем более то, что было сегодня. Причина в том, что меня так воспитала мама, Роджер. – Сказала она, глядя в пронзительно-синие ледяные глаза. – Ты слишком кичишься своим именем.