АБВГДйка

«И когда только все успевает. И книги писать, и сыновей уму-разуму учить», – думала Стася, уже переключившись на сбор сумки и покраску ресниц.

– Нет, Вася, брошку нельзя. Ее уже подарили. Мне. А ты скоро Аню с восьмым марта поздравишь. Купим ей цветочек.

– Пять. Я хочу пять красных роз. Папа сказал, что меньше пяти дарят только жмоты. Мама, кто такие жмоты?

Послышался Тошин смех из комнаты:

– Жмоты – это жадные люди, Вася. Иди колготки надевай уже. Я в школу опаздываю.

Докрасив глаза, Стася вспомнила про недопитый кофе. На кухне в пижаме с роботами сидел Боря, он спокойно читал книгу о медведе Паддингтоне.

– Боря, – Стася сдерживалась, чтоб не добавить пару слов, не предназначенных для ушей сына, – мы выходим через пять минут. Бегом!

Боря наконец вернулся в реальный мир, в котором была мама с дергающимся глазом и два брата разной степени одетости. Он вздохнул и помчался одеваться.

Через семнадцать минут Стася закрыла за ними входную дверь. На плече у нее была сумочка с документами и тряпочная сумка с переодеванием для Васи, в руке футбольная форма Бори и пакет с учебниками Тоши по английскому. Из кармана торчали показания счетчиков воды, которые следовало еще позавчера опустить в ящик правления на первом этаже.

– Все всё взяли? – Стася положила ключи в карман и вызвала лифт.

– Да, – ответили все трое.

Когда лифт за ними закрылся, что-то в лице Тоши напрягло Стасю. Наконец он произнес:

– Я забыл сменку.

Когда квест «собери детей» был удачно пройден, начался следующий: «развези детей». На улице пришлось чистить снег с машины, а еще какие-то куриные потроха, которые заботливые кошатники почему-то положили на крышу ее машины.

– Ненавижу котов, – думала Стася, отдирая налипшие и заледеневшие кишки, – хоть режьте меня, дорогие кошатники, а коты – зло, и кошатники. Особенно те, кто это сделал. Их бы кишки сюда…

– Мама, – Боря смотрел на нее с укором, – разве так можно о людях?

«Похоже, вслух сказала, – Стася наконец закинула щетку под переднее сидение.

– Пристегиваемся и в путь.

Через час двадцать Стася вернулась на то же место. Дети были развезены, рюкзаки, пакеты и варежки выданы, в машине гремел русский рок. Раньше Стася слушала его, когда была одна, но потом плюнула и стала включать при детях. «Не испортит им музыкальный вкус», – решила она и теперь приглушала звук только на матерных словах. Если успевала.

Вокруг бушевала снежная буря, и Стася сидела свои десять блаженных минут, боясь пошевелиться. Дома ее ждал круговорот дел и забот. А тут «Бабушка курит трубку», подогрев сидения и куриные кишки, заботливо разбросанные по снегу вокруг машины.

Через пять минут зазвонил мобильный:

– Станислава, здравствуйте. Вас беспокоит Екатерина Викторовна, менеджер магазина «Мой маленький».

«Все, – подумала Стася, – решила возместить ущерб за надувные шары. А ведь почти три сотни штук стоят… погодите-ка…»

– Вы произвели на нас приятное впечатление, – продолжала вещать трубка, – мы хотели бы пригласить вас отработать один день. Сегодня.

Стася хмыкнула:

– Продавец не вышел на работу?

– Вообще-то да. Мы оплатим вам этот день по двойному тарифу. Пожалуйста.

После озвучивания суммы вознаграждения Стася смягчилась:

– Буду через час.

Она прикинула, что должна успеть вымыть голову и выпить дома кофе. Но телефон зазвонил снова, это была Борина воспитательница из детского сада:

– Не могли бы вы привезти сегодня костюм ежика? Помните, я вам говорила, у нас генеральная репетиция, а Боре нечего надеть.

Ну что она за мать, опять забыла! В прошлый раз Боря играл месяц июнь, завернутый в ее цветочный платок, мальчишки тогда смеялись над ним!

Милая Юлия Павловна, она улыбалась даже сейчас, говоря по телефону.

– Ну конечно, скоро подъеду, – Стася тоже улыбнулась ей в ответ.

Так, кофе и душ отменяются.

Надо срочно делать костюм ежика.

Стася металась по квартире, как при пожаре. Повсюду еще оставались следы утренних сборов. Рубашка, которую передумали надевать (Тоша), яблоко, которое не успели доесть (Вася), книжка, которую тщетно пытались почитать утром (Боря, конечно). Стася свои вещи всегда аккуратно раскладывала по местам. Ну вот разве что порванные колготки, расческа и вчерашние чеки оказались не на месте. И чашка из-под кофе. И бумажка с номером телефона некой Алевтины Георгиевны. Ну ладно, может быть, она не всегда все клала на место. Но это же было утро сборов большой семьи!!!

Теперь в этом развале Стасе нужно было срочно сделать ежика из Бори и приличного человека из себя. А получалось наоборот. Ее немытые волосы, спешно политые сухим шампунем из баллончика, представляли из себя нечто среднее между соломой, колючками и шерстью тяжело больного животного. А вот одежда для Бори, которую Стася вываливала на пол из ящика, была исключительно приличная и опрятная. Прямо жалко портить колючками!

Время шло. Налицо была катастрофа. «Я – мама троих детей, я всегда что-то придумываю. Всегда. Раз уж я справилась с родами три раза, то со своей головой и костюмом сына как-нибудь…»

И тут ее осенило. Блаженно улыбаясь, она влезла в любимую не требующую утюга одежду – бордовые брюки, клешенные от бедра, и серую безразмерную кофту, спадающую с одного плеча. Собрала волосы в как будто бы умышленно неряшливый пучок и подвела черным карандашом глаза. За неимением времени она уже давно замазывала синяки под глазами у соседского зеркала на лестнице, а губы красила, пока спускалась в лифте.

Через одиннадцать минут она влетела в садик:

– Зовите скорей Борьку. Сейчас вам будет ежик.

Когда страшно довольный своим внешним видом сын вернулся в группу, воцарилась тишина, Юлия Павловна всплеснула руками, а потом девочка Катя, одетая в плюшевый костюм кошечки, завистливо произнесла: «Вот это крутой ежик!»

Стася так и не придумала, из чего ей делать иголки и как их крепить к футболке. Поэтому высушила Боре волосы сухим шампунем и с помощью лака сделала ему длинные иголки из волос. Счастье, что она уже второй месяц не могла найти время, чтоб свозить сына на стрижку. Закончил образ нос ежика, нарисованный Стасиным карандашом для глаз.

«Костюм» произвел фурор, и счастливая Стася вылетела за дверь, пока Юлии Павловне не пришло в голову ее остановить.

На работу она, конечно, опоздала. Екатерина Викторовна возмущенно подняла одну бровь, почти незаметно для Стаси бросила взгляд на часы на стене и улыбнулась, вставая из-за стола.

– Станислава! Спасибо Вам, что вышли. Очень нам помогаете. Оставьте, пожалуйста, пальто вот здесь, и я кратко познакомлю вас с нашим ассортиментом.

Второй раз бровь Екатерины Викторовны поползла вверх, когда Стася предстала перед ней в своей одежде.

– Одеты Вы… очень оригинально. Форменную рубашку я вам сейчас подберу. Жаль, что брюки мы не держим для продавцов.

Последнюю фразу она произнесла совсем тихо, но Стася услышала и усмехнулась. Никто не посмеет учить ее, как одеваться. Это она еще директору своей школы сообщила в десятом классе. Тогда ее чуть не выгнали, спасли успехи в учебе.

Выданная рубашка оказалась абсолютно очаровательной. На белом фоне красовался разноцветный плюшевый медведь – эмблема магазина. Стася была без ума от красочной одежды, чем иногда сводила с ума консервативного Федора. Сейчас же Стасе очень хотелось завязать рубашку узлом на животе, но взгляд Екатерины Викторовны остановил ее от этого поступка.

Ассортимент магазина был очень прост: отделы девочек, мальчиков и малышей. В стороне то, что можно было приобрести со скидкой.

«Угол сирых и убогих», как его сразу окрестила Стася. Впрочем, даже там джинсы стоили от пяти тысяч, а пальто отдавали и вовсе за бесценок – за пятнадцать!

После краткого инструктажа Стася наконец смогла присесть. В магазине было тихо, если не считать подобранных со вкусом детских мелодий, не шумных и крикливых, какие любили ее дети. Здесь была классика и нежные песенки со словами, все не по-русски, так что даже если там и пелось о зеленом кузнечике, одиноком мамонтенке или коричневом ушастом звере непонятной природы, Стасе это было неведомо, звучали они очень пристойно. Через полчаса одиночества у Стаси открылись глаза. «Так вот чего мне не хватало все эти годы! Работы! Какое же это блаженство просто сидеть, слушая музыку и вдыхая аромат ванили».