Страница 3 из 10
Что-что, а подлиза и актриса из неё мастерская всегда была. Вот пристала, как банный лист, точно не отстанет, пока своего не добьётся.
– Хорошо, но ненадолго. Мне готовиться надо и, предупреждаю заранее, я никуда не еду, только посижу пять минут за компанию и всё. Даже разговаривать не собираюсь ни с кем, поняла?
Лариса не могла поверить своему счастью, даже дар речи у неё отнялся, когда до неё дошло, что я согласна выполнить её просьбу, хотя даже не так, скорее настойчивое требование. Вот знает же что мне эти походы и встречи с непонятными парнями поперёк горла, а всё равно каждый раз предлагает и зовёт.
– Спасибо, спасибо, Оля! Ты – человек! Выручила! – и рванула марафет наводить, что чуть не упала от радости.
Вот было бы весело, если бы Лариса фингал себе набила и пошла такая красивая со своими богатенькими мачо встречаться, хихикнула я, наблюдая за её скоростными передвижениями по комнате. Теперь воочию увидела, как действует на практике поговорка "пятки сверкают". Хотя у Ларисы они даже не сверкали, а дымились, с такой скоростью она носилась туда-обратно, обдавая меня прохладным ветерком.
Пока наблюдала с каким воодушевлением собирается на свидание моя соседка по комнате, ругала себя, зачем поддалась на уговоры и согласилась с ней идти, тем более нехорошее предчувствие никак не отпускало. Но я пообещала уже, никуда не денешься, придётся пересилить себя и сделать этот шаг. Что-что, а обещания я всегда выполняю, это мой жизненный закон: дал слово – держи!
Иду сама не своя: ноги дрожат и подгибаются. На улице было сильно холодно, меня трясло и колотило, но вовсе не от морозной зимней стужи, а от сильного волнения, сковавшее страхом моё дрожащее тело. Сердце сопротивляется и предупреждает об угрозе, что что-то плохое будет, но я даже представить не могла насколько изменится после этого моя спокойная жизнь. Она разделится на до и после, но прошлое мы изменить не в силах, как бы не хотели. Лучше бы я осталась тогда дома и не поддалась на провокации своей тогда ещё подруги…
Около общаги стоял большой чёрный BMW. В салоне автомобиля было темно и ничего не видно. Я открыла заднюю дверь, и на меня пахнуло мужским парфюмом, ароматным кофе и запахом дорогого табака. Внутри оказалось тепло и уютно, что создавало контраст с морозным воздухом улицы, но темно хоть глаз выколи и тихо, как будто все вымерли. Было, если честно, жутковато. Вдруг резко включился свет и на меня уставились глаза, черные, оценивающие и пугающие. Парень меня осматривал сверху вниз, как будто на витрине выбирал и решал, стоит ли меня покупать или нет. Оценивал, как вещь, как дорогую игрушку, которой не терпится поиграть.
Первая заговорила Лариса. Я же не могла произнести ни слова, а просто смотрела на него, расширившимися от ужаса глазами, и не могла отвести взгляд. Он меня гипнотизировал своим дьявольским взглядом, подчиняя своей воле. Я не могла даже пошевелиться. В этот момент как будто он решал дышать мне или нет, жить или умереть, и, как следствие, я была похожа на каменное изваяние с огромными, испуганными глазами.
– Привет, Рустам, Марат. Как де….
– Познакомишь с подругой? – прервал её обладатель этих пронзительных чёрных глаз, не сводя с меня своего обжигающего взгляда.
– Да, конечно, – замялась Лариса с ответом, но всё же произнесла. – Знакомьтесь, моя соседка по комнате и подруга Оля, а это Рустам и Марат, – указала она поочерёдно рукой сначала на одного потом на другого.
– Приятно познакомиться, Оленька, – с хрипотцой в голосе произнёс Рустам, и никого не стесняясь, схватил мою руку и поцеловал запястье.
У меня был шок, никто никогда по отношению ко мне не позволял себе подобного. Для меня это было так интимно, что я попыталась вырвать руку из его цепких лап, но у меня ничего не получалось. Меня до этого трясло, как осиновый листик, а здесь стала бить крупная дрожь, что я даже на месте начала подпрыгивать. Эмоции свои никогда не умела скрывать, всё как на ладони, что чувствую. И одна только мысль в голове – бежать, бежать, бежать, как можно дальше отсюда, из этой машины и от этого пугающего меня до чёртиков человека.
Посмотрев на Ларису, я пыталась попросить о помощи взглядом, но она сидела, как статуя, с неестественно прямой спиной. Подруга не двигалась и, как мне казалось, даже не дышала, не сводя взгляд с наших сплетенных с Рустамом рук, и чуть ли не плакала. Лариса такого явно не ожидала. Неужели она встречается именно с ним? Это бы как раз и объяснило ее странное поведение. А если этот Рустам и Лариса вместе, то как он вообще смеет так себя вести в её присутствии? Может быть, я ошибаюсь, и Рустам вовсе не её парень? Она мне не говорила имя того, с кем она вместе, и почему я не уточнила заранее этот важный момент?
– Какой пугливый Оленёнок, что ты так дрожишь? Не бойся меня, я тебя не съем, – говорит он таким соблазняющим голосом, что мурашки по всему телу, даже рот у меня слегка приоткрылся, то ли от удивления, то ли от страха. – Сладкая девочка, учишься поди на одни пятёрки? – но не дождавшись от меня ни единого не то что слова, а даже звука, он продолжил. – Что делаешь сегодня вечером? Составишь нам компанию? Я приглашаю куда захочешь, – окутывал он меня сладкими словами со всех сторон, как одеялом.
Рустам завлекал меня в свои сети, шепча своим масляным, грешным голосом, продолжая поглаживать моё запястье. И тут меня накрыла реальность, я пришла в себя, вздрогнула и, как будто выйдя из транса, проснулась, вырвала руку, резко открыла дверь и выбежала на морозный воздух, рвано хватая его ртом. Чувствуя, что задыхаюсь от переполняющих меня эмоций, я бежала так быстро, что чуть не упала. Ноги заплетались в тугой узел, но я упорно двигалась в сторону своей комнаты. Мой маленький и уютный мирок, только там я чувствовала себя в безопасности. Ввалившись в комнату, я закрыла за собой дверь, заперев оба замка, даже не подумав о Ларисе. Прям так, в одежде, я завалилась на кровать, укрылась толстым одеялом с головой. Меня била сильная дрожь, я не могла долго успокоиться и прийти в себя.
Попив чай, немного отлегло от сердца, и я легла спать, но и здесь мне не было покоя. Всю ночь меня преследовали чёрные, как омуты глаза, зловещий смех и страстный шёпот. Мужчина нашёптывал мне на ушко обещание скорой встречи и сладких удовольствий.
Лариса этой ночью так и не вернулась, спала я в гордом одиночестве, но мне так даже комфортнее. А подруга так меня разочаровала, ну как можно себя продавать за деньги, а тем более за еду? Дикость какая-то, в голове просто не укладывается. Да я голодать буду, доедать последний кусок хлеба, но никогда на такое не пойду, уж лучше умереть. А может быть она любит Рустама? Судя по ее взгляду, которым она на нас смотрела, ревновала она по настоящему, сильная обида плескалась в её глазах. Но я то в чём виновата? Она попросила, я сходила, а то что было дальше, не моя вина. Никого не провоцировала, ничего не делала и внимание не привлекала, как всегда впрочем.
Все эти мысли меня одолевали перед сном. Думала я много и пришла только к одному для себя важному выводу, что с этим мужчиной я больше встречаться никогда не хочу, это однозначно. Он не то что меня пугает, а приводит в дикий ужас, я даже слова при нём вымолвить не смогла, только смотрела, раскрыв рот от страха. Но, судя потому что Лариса не пришла ночевать, всё в порядке, и мне показалось, что он мной заинтересовался. Можно выдохнуть и забыть это, как страшный сон. С этими мыслями я провалилась в свои сновидения. Но как же я ошибалась, мой кошмар только начинался. Прежней я уже никогда не буду…
Глава 3. Рустам.
Сам не знаю, что со мной, может я заболел каким-то неизвестным мне вирусом? Никогда со мной такого не было, чтобы из-за какой-то девчонки места себе не находить и мечтать просто о поцелуе или о том, чтобы ещё хоть раз к ней хотя бы прикоснуться. Её большие, чистые, как слеза, голубые глаза, не дают мне покоя, смотрящие, как будто в саму душу. Тогда в машине, когда я взял её за руку и поцеловал запястье, меня прошибло током такой силы, что окатило горячей волной с головы до ног. Боясь показать свое состояние, я пытался его скрыть за свои широкой и обаятельной улыбкой, которая так нравится женщинам. Видимо, защитная реакция моего организма или, вернее, сердца – это уж я не знаю, не способен последний час мыслить рационально и здраво оценить свое состояние.