Одержимость (ЛП)

Некоторое время в воздухе я прислушивалась к его словам, вспоминая то, что он сказал перед тем, как мы сели в самолет. Он сказал, что разговоры для него в новинку. Я не была уверена, как это возможно, но поверила ему. С той первой ночи, когда я проснулась в подвале, произошли перемены, заставившие его общаться больше.

Когда мы возвращались, его слова не мои, потому что я понятия не имела, где мы, вдалеке я заметила след темного дыма.

— Что это?

Шея Кадера напряглась.

— Похоже на пожар. Он может быть под контролем, но я позвоню, когда мы приземлимся.

— На твоей территории?

— Нет, но огонь умеет не уважать границы.

Глава 34

Лорел

Позже, в ночь нашего авиационного приключения, после ужина, мы выпили по стаканчику в гостиной.

В моем бокале было красное вино, а в бокале Кадера — два порции чистого бурбона. Я видела, как он пил бокал или два вина, но более крепкий напиток еще никогда. Я не была уверена, кому он звонил по поводу огня на расстоянии. Тем не менее, с тех пор как мы вернулись, он казался немного на взводе. Я не могла понять почему.

Я не хотела, чтобы это расслабленное чувство закончилось. Если бы я спросила его о настроении или о бурбоне, он обвинял бы меня в том, что я анализирую. Вместо этого я уставилась на гигантский камин.

— Ты когда-нибудь разводишь огонь в камине?

— Нет.

— О, у меня дома все время был огонь. Я люблю огонь, особенно в такую ночь, как сегодня. Знаешь, когда теплый день сменяется прохладной ночью. — Я улыбнулась. — Сегодня было весело.

Когда он не ответил, я продолжила.

— Я боялась летать, но твой самолет потрясающий. Было приятно выбраться отсюда.

Он кивнул.

— И возвратиться домой к свежей еде.

— Так ты просто прятал меня?

— Не только, — сказал он.

Я снова повернулась к камину, обратив внимание на сложенные в нем дрова.

— Так это газ? — Дерево не выглядело настоящим. — А где выключатель?

Со вздохом Кадер потянулся к камину. Что-то щелкнуло, словно он открыл дымоход. Хлопнув ладонями друг о друга, он пожал плечами.

— Честно говоря, я не уверен, что он работает. Давай, посмотрим.

Предвкушение росло. Мы оба отступили назад, не сводя глаз со штабеля несгоревших дров, когда он нажал кнопку на каменном камине. Свист.

Первый синий пузырь газа сменился оранжевым и красным пламенем, заполнившим внутренность гигантского камина. Я видела все это, но только на долю секунды. Мой бокал с вином и его стакан с бурбоном упали на пол.

— Н-нет!

Односложный рев Кадера эхом разнесся по всему дому, когда его большое тело накрыло мое. В его объятиях мы как один перекатились на гигантский ковер возле диванов.

Я подняла глаза, толкнув его в плечо.

— Кадер, что случилось?

Он не ответил из-за участившегося дыхания. Его глаза были закрыты, и все же он крепче сжал меня.

— Мы в порядке, — сказала я настолько спокойно, насколько могла.

Я едва могла пошевелиться в этих тисках.

Вытянув шею, я попыталась заглянуть за его массивное тело в комнату вокруг нас. В стороне лежали разлитые стаканы. Лужи вина и бурбона просачивались между досками деревянного пола.

Все остальное было нормально.

Потрескивание огня наполняло воздух, а окна были темными.

Ничего необычного.

Я не могла понять, что только что произошло.

Все тело Кадера дрожало, а сердце бешено колотилось напротив моей груди.

— Кадер, — повторила я его имя.

Медленно он поднялся и сел рядом со мной. Его глаза не отрывались от меня, пока не закрылись веки, а руки не легли на голову.

Я протянула к нему ладонь.

— Что происходит?

Кадера начал моргать, он опустил руки. Его голова наклонилась, зеленые глаза широко раскрылись.

— Ты Лорел. Лорел Карлсон.

Интонация в его голосе была такой, как будто он видел меня впервые или впервые за долгое время.

— Ты дочь доктора Карлсона.

Я кивнула.

— Да, Кадер, ты это знаешь.

Его большая рука коснулась моей щеки, и лицо потемнело от раскаяния.

— Боже, я был придурком. Я, блять, должен был написать. Я знал, что это дерьмовый ход. Я не хотел, чтобы ты ждала. Ты всегда была слишком хороша для меня. Я понял это в первый же день, когда увидел тебя.

Замешательство накатило волнами, мое тело напряглось.

— О чем ты говоришь?

Он сел выше и притянул меня к себе, его взгляд продолжал сканировать меня, как будто он убеждал себя, что я в безопасности или, может, что я настоящая. Он провел ладонями по моим волосам и рукам.

— Черт, это действительно ты.

Я потянулась к его щеке, пока его взгляд не встретился с моим.

— Кадер, скажи мне, что происходит.

Он выпрямился, его тон был резким.

— Не называй меня так.

Я была права насчет ДРЛ? Был ли это психотический эпизод, изолирующий одну личность?

— Ты знаешь, кто я.

Кровь стучала у меня в ушах, а желудок скрутило узлом. Этого не может быть. В этом не было никакого смысла. Хотя с каждой секундой во рту становилось все суше, я заставила свой язык произнести вопрос.

— Какое имя мне следует использовать?

Он обхватил мои щеки своими большими руками и притянул к себе. Его ароматное дыхание коснулось моей кожи, его губы захватили мои с новым чувством настойчивости, страстной нужды. Бурбон и вино создавали опьяняющую смесь, пока наши языки искали друг друга.

— Ты такая чертовски красивая. Ты всегда была такой.

Его похвалы не затихали, пока он продолжал свое преклонение. Тепло его рук проникло мне под рубашку, он расстегнул лифчик.

— Я хочу тебя видеть.

Новый поток эмоций понизил его тембр, его глубокий тон отразился от интерьера. Огонь окаймлял его красивое лицо, он медленно и старательно раздевал меня, пока я не оказалась голая на ковре, а его зеленые глаза медленно изучали меня. Как пламя от огня, его взгляд послал тепло по моей коже и сжал сердце.

Толкнув мои колени, Кадер накрыл меня своим телом, расстегивая джинсы, освобождая член. Пока я ждала в бессмысленном предвкушении, его глубокий голос руководил моим следующим шагом.

— Лорел, используй мое настоящее имя.

Я покачала головой, и слезы наполнили мои глаза.

— Ты мне его не сказал.

— Ты знаешь. Я, блять, хочу, чтобы ты его знала.

Я знала. Я не верила. Это не было диссоциативным расстройством личности. Хотя мой разум утверждал, что это не может быть правдой, мое сердце знало, что это правда.

— Ты была моей с тех пор, как мы были детьми, — сказал он, и боль омрачила его красивое лицо. Я совсем забыл. Все это исчезло — все. Теперь я понимаю, почему ты запала мне в голову. — Он наклонился надо мной. — Это была ты. Скажи, что помнишь.

Я сглотнула. О Боже. Это реально. А как еще он мог узнать о письме, написанном и принадлежащем ему?

Мои глаза закрылись, воспоминания детства атаковали мои мысли. Я тоже его любила. Мы целовались и строили планы. Мы ласкали и давали обещания, которые никогда не выполняли. Я хотела отдаться ему до того, как мы расстались. Он нет. Он сказал, что мы подождем, пока он не сможет сделать это особенным.

— Это не можешь быть ты, — сказала я срывающимся голосом. — Ты умер.

Мои слезы размыли его мужественные черты.

— Да. Я был мертв. Но это ты.

Я начала было произносить его имя, но его палец коснулся моих губ.

— Лорел, ты единственная. Человек, которым я стал, потерял надежду.

Мои губы открылись, когда спина выгнулась, и мы стали одним целым.

Тихий всхлип вырвался из горла, я потянулась к его широкому плечу и зарылась лицом в хлопок. Мое единственное слово прозвучало приглушенно, но мы оба услышали его.

— Мейсон.

Глава 35

Лорел

Я проснулась со вздохом, мой разум тоже проснулся, а тело скрутилось на простынях Мейсона. Даже в мыслях мне было трудно понять, что Кадер и Мейсон — один и тот же человек. Я села, оглядывая комнату. Небо за окном говорило мне, что все еще ночь, хотя цифры часов давали знать, что начался новый день. Мои глаза привыкли к мягкому сиянию лунного света, заливавшего комнату жутким серебром, недостаточно ярким, чтобы прогнать тени, притаившиеся в углах. И все же я знала, что одна.