Обезличенные

Гурий, не теряя времени, опрокинул в рот оставленное угощение, привычным способом избавился от свечки, и неожиданно загрустил. Гошка по-прежнему не желал воспринимать этот фарс всерьез и тут же принялся излагать доктору свои соображения.

«Гурий, вы же врач, человек, далекий от мистики, неужели вы тоже верите в эти кривляния? Мне кажется, за этим кроется что-то куда более прозаичное, чем потусторонние бредни. Ну не может быть, что бы вы стали призраком. Я же вижу вас отчетливо, так же как вашу тетку и других людей тоже. Придумайте этому логичное объяснение, Гурий»

Гурий не успел придумать ничего значимого, поскольку неугомонная тетушка, очевидно, вернулась за добавкой. В прихожей зашуршал ключ, но на этот раз вместо неотесанной тети Нади на пороге возникла миловидная девушка. Она осторожно прошла в гостиную, присела на диван и потерянно огляделась по сторонам.

«Привет, Гурий,» — едва слышно проговорила она, обращаясь сразу ко всему, что видела в комнате. Гошка уж было подумал, что загадка разрешилась сама собой, но девушка продолжала озираться по сторонам и ни разу не взглянула на предмет своего интереса, в замешательстве замершего у окна.

«Решила тебя навестить, любимый. Я понимаю, это глупо, наверно, ты же меня теперь не слышишь, да и вообще… Я вернулась в поликлинику, и снова работаю с Маргаритой Антоновной. Она сейчас сидит на твоем месте и ужасно тормозит. А иногда замирает в неподвижности и пугающе долго смотрит в одну точку. Думаю, в этот момент она выпадает в астрал и теряет связь с реальностью. А еще я думаю, что она просто скучает по тебе. Мне тебя очень не хватает, Гурий, хоть ты и страшный зануда. А вчера Маргарита внезапно поднялась со своего места и прямо во время приема отправилась в коридор. Я следила за ней через открытую дверь и поэтому знаю, что она дошла почти до лестницы, потом медленно развернулась и пришла обратно. Никто так ничего и не понял. Дед, что пришел померить давление, только покачал головой и не дождавшись назначений и рекомендаций, от греха, свалил в закат. Да и вообще, все стали заторможенными, правда я не думаю, что твоя смерть всех их так подкосила. Не нужно было мне тогда настаивать на той встрече, думаю, что от волнения твое сердце не выдержало, мне очень жаль Гурий. Очень. Ну мне пора, твоя матушка сейчас в больнице, врачи не дают прогнозов, так что возможно, скоро вы с ней увидитесь.»

Гурий заметно напрягся, услышав последнюю новость, но промолчал, не отводя внимательных глаз от своей Ульяны. Она посидела еще немного, после чего неслышно поднялась и сняла с запястья красивый литой браслет, с явным сожалением рассматривая его искрящиеся грани. «Возьми, Гурий, пусть это будет память обо мне. — всхлипнула Ульяна и осторожно опустила безделушку на стеклянный столик, — ох, как это глупо, Гурий, тебе же сейчас это без надобности, но все равно…» Девушка развернулась и направилась в прихожую, оставляя Гурия осмысливать полученные данные. Некоторое время он потерянно смотрел на закрывшуюся дверь, после чего неожиданно шагнул к своему постояльцу и от души врезал ничего не подозревающему Гошке. От удара Гошка отлетел к подоконнику и злобно уставился на нестабильного доктора. Тот, решив не останавливаться на ни в чем не повинном дальнобойщике, с размаху хватил по столику, раскалывая стеклянную поверхность пополам, и со стоном опустился на пол.

«Я дурак, Гоша, — совершенно спокойно поведал он раскрытым ладоням, — наивный сентиментальный дурак! И как это исправить, я не имею ни малейшего понимания!»

Гошка хотел было сказать Гурию что-нибудь обнадеживающее, но вместо этого визгливо воскликнул, оборачиваясь к окну.

«Гурий! Смотрите, что это?!»

То, что привлекло Гошкино внимание, представляло собой весьма любопытное зрелище. Вдоль тротуара текла едва различимая в дневном свете странного вида толпа. Сквозь нее отчетливо просматривались серые стены домов, припаркованные машины, силуэты редких прохожих. Толпа перемещалась довольно быстро, была малочисленна, и к, сожалению, хорошо узнаваема. Квартира доктора Грошика выходила окнами в закрытый двор и располагалась на втором этаже, что позволяло Гошке без труда рассмотреть землистые смятые маски, заменяющие участникам шествия привычные лица. Плотно закрытые окна мешали расслышать звуковое сопровождение, но и без него было понятно — обитатели странного города решили нанести ответный визит. Гошка хотел было озвучить некоторые соображения относительно развернувшейся за окном картины, но осекся, увидев лицо доктора Грошика. Волков за очень короткое время их спонтанного знакомства стал привыкать к чрезмерной рассудительности Гурия, а его манера на любое проявление общественной жизни давать долгие пространные объяснения, давно стала его визитной карточкой в глазах малообразованного Гошки. Однако прямо сейчас, наблюдая безликое шествие, доктор непривычно молчал, а в его глазах читался ужас. Все так же сохраняя полное безмолвие, Гурий сделал своему постояльцу знак следовать за ним и рванул к дверям. На взгляд осторожного Гошки, было немного самонадеянно лезть под прицел неведомых гостей, но ученый доктор уже выскользнул на улицу, преследуя явление. Полупрозрачные фигуры, продолжая двигаться к им одним известным целям, внезапно разделились парами и рассредоточились среди ничего не подозревающих горожан. Некоторое время они двигались среди шумного многоголосья, отчаянно создавая впечатление праздно шатающихся гуляк, после чего вновь собрались вместе и тем же составом плавно потянулись обратно. Гошка никак не мог уловить закономерность этих таинственных перемещений, а расспрашивать снующего туда-сюда доктора посчитал непродуктивным. Прохожие оставались совершенно равнодушны к стремительным действиям, разворачивающимся под самым их носом. Они так же, как обычно, торопились по своим делам, ловко маневрируя по тесным тротуарам, не обращая внимания ни на землистые пугающие рожи, ни на ныряющего в толпе доктора.

«Может, вы объясните мне, что все это значит? Кто эти создания? — не выдержал Гошка и, ухватив доктора за руку, резко оборвал его околонаучные наблюдения, — и если вы рассчитываете отделаться витиеватыми фразочками, то глубоко ошибаетесь!»

Доктор на удивление покладисто остановился и поведал Гошке то, от чего у наивного парня едва не помутился рассудок.

«Эти создания, как вы могли заметить, немного отличаются от привычных нам людей, — занудно начал Гурий познавательную беседу, не делая даже попытки найти для этого занятия более подходящее место, — да и людьми в известном понимании их уже не назвать. По-хорошему, они никак не должны были покидать пределы того города, откуда нам с вами, Гоша, так сказочно повезло смыться. Оттуда пути назад нет. Эти люди — призраки, они умерли в разный период времени и в течение определенного срока должны были обрести те жутковатые формы, которые так вас напугали при первой с ними встрече. Вы сами неизбежно обрели бы эти чарующие черты, а еще спустя некоторое время исчезли бы вовсе. Не кривитесь, так случается с каждым, кто однажды пересек границы этого мира. Однако нашелся человек, который изобрел способ как избежать этого пугающего момента и создал новый вид людей.»

Гурий замолчал, внимательно рассматривая побледневшую Гошкину физиономию и готовясь отвечать на ожидаемые вопросы.

«Умерли? Получается, я тоже призрак? — немного насмешливо уточнил Гошка, явно не желая соглашаться с очевидным, — но я даже не заметил, как это произошло, Гурий. О чем вы вообще? Моя бывшая очень увлекалась всякими такими вопросами и часто рассказывала мне байки про ощущение полета, про отречение от земных забот, про невероятное блаженство и наслаждение. Гурий, я не испытываю ни наслаждения, ни блаженства от необходимости скитаться по чужим парадным, да собственно и от забот у меня не слишком получилось отречься. Вы в корне не правы, и я жду других версий!»

Но Гурий не пожелал выстраивать новые гипотезы, и Гошка в который раз почуял недосказанность. Возможно, не в меру ранимого доктора обидела Гошкина реакция на приложенные лекторские старания, но в любом случае, вместо опровержений и новых откровений, Гурий медленно побрел вдоль тротуара, погружаясь в раздумья. По счастью, им на пути больше не попадались смятые призраки, а также больше не слышалось шлепания и дребезжания, и Гошка снова стал склоняться к мысли о тайных гипнотических способностях доктора.