Больше, чем любовь

– Неделю назад.

– Может, помирятся?

– Нет. Ты Наташку не знаешь – она ни за что измены не простит, гордости у нее на троих! Так что ты теперь…

– Предлагаешь воспользоваться случаем и упасть перед ней на колени? Уже падал. Я обещал, что больше шага к ней не сделаю первым. У меня тоже гордость есть, к тому же я привык слово держать, и выступать в роли вечно влюбленного идиота не намерен.

Людка растерялась:

– Я думала, ты ее еще любишь…

– Люблю. Это диагноз такой – любовь. Мало того, знаю, что и она меня любит. Любила, – поправился он. – Но хочу, чтобы она сама это осознала. Са-ма.

– Ну, вы даете! – возмутилась Людка. – Каждый за свою гордыню прятаться будете?

– А что, она тоже? Ты с ней говорила?

– Нет, но…

– Знаешь, что, Людочка? Помоги мне еще раз, – попросил Боря.

– Как?

– Передай, что я все еще жду, пока она повзрослеет.

– И что это значит?

– Она поймет.

– А ты действительно ее ждал? И ни с кем…

Он искренне расхохотался:

– Я – нормальный мужик, и обета не давал. Но честно – ничего серьезного уже больше пяти лет. А вообще-то, спасибо тебе, дорогая. Ты вернула мне надежду. Давай выпьем за это!

Людмила в тот же вечер позвонила Наташке и передала то, что просил Пахомов.

– Ты поняла?..

– Поняла, но я еще не повзрослела, – буркнула подруга в ответ.

– Для чего?

– Для его любви.

– Ты что, дурочка инфантильная? – не выдержала Людка. – Такой классный мужик столько лет по тебе сохнет! Он ведь устанет ждать!

– Мне сейчас не до этого…

– Будешь сидеть и смаковать свои несчастья, когда счастье перед носом?

– Я не считаю то, что мы с Соловьевым разошлись, таким уж несчастьем! Я не об этом переживаю. Мне надо по-новому жизнь устраивать. Димка с дачи вернется, как-то надо жить. В здешний садик его устроить, перестановку в этой квартире сделать, приработок какой-нибудь найти… Вот о чем я сейчас думаю! И что ты вообще за Пахомова хлопочешь? Нравится – бери его себе! – в сердцах завершила Наташка.

– Знаешь, дорогая, это нечестно. Мы с тобой сто лет дружим, и как на духу: я бы от такого не отказалась! Красавец, умница, джентльмен, прямо как герой романа. Но этот принц не для меня, он весь твой, и ты это знаешь.

– И всем вокруг станет известно, что я сразу же, как с мужем разошлась, еще до развода…

– Ты что, идиотка? Кого это касается? Сашки?.. Так он первый тебе рога надстроил! Ой, извини, сорвалось… – смешалась Людка. – В общем, даю тебе три дня на размышление – или мы больше не подруги!

Но прошло не три дня, а целая неделя…

Наташа ехала на 22-м автобусе и, задумавшись, пропустила нужную остановку. Поглядев в окно, поняла, что следующая у гостиницы «Моряк» – там Борина работа.

Это судьба, подумала она и вышла на следующей.

Секретарша в приемной поинтересовалась ее фамилией и спросила, по какому вопросу она к директору. Наташа растерялась. Люди здесь делом занимаются, а она явилась… Для чего? Но тут открылась дверь, кто-то вышел из кабинета, на мгновение она встретилась взглядом с Борей, сидевшим за столом. Уже через пять секунд он был в дверях.

– Проходи, – он пропустил Наташу в кабинет, бросив секретарше: – Лен, меня ни для кого нет.

Наташа огляделась: два стола буквой Т, несколько стульев, журнальный столик и пара кресел. Боря кивнул на одно из них, она присела. Сам он остался стоять.

– Я… – смущенно начала она. – Я пришла сказать, что больше не живу в той квартире, и не знаю, нужна ли она Саше…

– Не то. Разве это важно? Ты пришла, значит, ты хочешь, любишь? – он пристально смотрел ей в глаза. – Так хочешь?..

– Люблю.

Он присел перед ней на корточки и заглянул в лицо.

– Для нас с тобой это одно и то же. Ты ведь чувствуешь нашу связь, ощущаешь ее?..

Борис взял ее за руку, поцеловал в ладонь и выше, выше, до сгиба локтя. Она не думала, что невесомые поцелуи могут оказаться сильнее ожога… Добравшись до внутренней стороны локтя, он отпустил руку и поцеловал ее по-настоящему. Наташа задохнулась, сама впилась в него, готовая тут же отдаться. Но Борис оторвался от ее губ, извинился и быстро вышел из кабинета. Через чуть приоткрытую дверь она слышала, как он дает какие-то указания секретарше, совсем обычным голосом. Как он может, ведь минуту назад был как одержимый!

Вернувшись, Пахомов взял ее за руку и вывел из кабинета. Он молча гнал машину, как сумасшедший, вскоре они оказались в его квартире. И тут Наталья запаниковала, представив, что Боря увидит ее белье. Единственный нарядный комплект благополучно лежит в шкафу – она ведь ни к чему такому не готовилась!

– Я хотела бы…

– В душ? – догадался он. – Это здесь, я сейчас принесу полотенце.

Он не казался смущенным, но был радостно возбужден. Через несколько минут дверь в ванную открылась.

– Все, больше не могу терпеть, – сказал он, отодвигая штору.

Наташа обомлела: он стоял перед ней совсем голый и такой красивый, такой желанный, что всякий стыд тут же пропал. Она потянулась к нему и прошептала:

– Я хочу тебя…

Крепкие смуглые руки нежно гладили ее тело мягкой морской губкой, затем смывали мыло, касаясь кончиками пальцев то здесь, то там. Эти почти невесомые прикосновения она ощущала, как удары слабого тока, и казалось, еще чуть-чуть… Но вот он накинул махровый халат, Наташу закутал в большое полотенце и понес в спальню, по пути целуя в висок, в шею, в грудь.

А дальше было волшебство слияния и узнавания. Боря был нежен и настойчив, ласков и требователен, и ненасытен. Он был намного опытнее, умнее в любви. Наташа изнемогала от наслаждения, казалось, сил больше не оставалось, но он не отпускал ее, и она получала удовлетворение снова… Как во сне…

Она сказала это вслух, когда, уже отдыхая, они лежали поперек кровати, не в силах двинуться.

– Что? – переспросил он рассеяно.

– Все было как в моих снах…

Боря приподнялся на локте.

– Я снился тебе? Да?

– Да. И это были такие… эротические сны.

– Ты тоже мне снилась. И, представь себе, во сне мы занимались любовью.

– Значит, судьба?

– А ты сомневалась?

– Нет. Уже нет.

Тут в гостиной зазвонили часы.

– Десять! Мне пора.

– Сын ждет?

– Нет, мама. Димка на даче с садиком.

– Позвони ей. Пожалуйста, останься, – попросил Боря. – Пойми, для меня это очень важно.

– Почему?

– Поверишь ли, с тех пор как я познакомился с тобой, ни одну женщину я не просил остаться на ночь.

– А их было много?

– Не мало, – просто ответил он, – но ни одной из них я не мечтал сказать: «доброе утро». Ты понимаешь?

– Да, кажется. Ты подразумеваешь под этим особую близость?

– Вот уже пять лет, просыпаясь, я мечтаю увидеть тебя рядом, только тебя.

– А раньше ты влюблялся?

– Было однажды. Я только окончил институт, стал работать администратором в том ресторане, ну, ты помнишь… Она была там бухгалтером. Постарше меня лет на пять, но красавица. В курс дела меня вводила, уму-разуму учила. Мне показалось, что влюбился, и мы стали жить вместе. Но спустя несколько месяцев я ощутил, что она подминает меня под себя, воли лишает. Сильная была женщина, пожалуй, даже слишком… А я и сам сильный. Быть подкаблучником – это не для меня. Так что до ЗАГСа дело не дошло. В общем, мы разошлись и, как выяснилось, очень своевременно. Вскоре она оказалась под следствием, а еще через полгода – за решеткой.

– Ужас какой! – охнула Наташа. – А ты?

– Это было по старым делам, когда я еще в ресторане не работал. Троих посадили. В результате я стал молодым директором. Но, если честно, в душе я благодарен этой женщине…

– За что?

– Рядом с ней я повзрослел, понял, что по характеру я – лидер, и подчиняться кому бы то ни было просто физически не могу. Если человек сильнее меня, мне с ним трудно ужиться. Еще понял, что с женщинами лучше не доходить до совместной жизни – без настоящей любви это обременительно. Понял, что не смогу полюбить женщину, которая умнее и сильнее меня. Ну, и главный урок – дела нужно вести аккуратно.