Страница 65 из 93
Самый же большой парадокс заключался в том, что боль, нещадно терзающая мое многострадальное тело, была настолько велика, что я перестал её ощущать. Словно мои болевые рецепторы испарились следом за выжженными Магическим Огнем глазами. Я попытался перенаправить часть Магической Энергии из Резерва в мой организм, чтобы хоть как-нибудь подстегнуть-ускорить процесс регенерации. И у меня это получилось! Без каких-либо усилий! Само собой! Буквально через пару заполошных ударов моего старческого сердца, появилась какая-то мутная картинка. Я накрыл глаза руками и к огромной радости нащупал пальцами, восстановившими свою чувствительность, отросшие глазные яблоки. Твою мать! Я даже не ожидал, что это может происходить настолько быстро.
«Картинка» с каждым мгновением, никак не отражаемым на застывшей в стазисе реальности, становилась все резче и резче. И вскоре стала до охренения идеальной! Причем, оба восстановившихся глаза видели совершенно одинаково! Похоже, что я избавился насовсем не только от катаракты, мучившей меня на протяжении длительного времени, но и от старческой слабости зрения. Похоже, что очки мне теперь даром не нужны. Ну, разве только что с простыми стеклами для придания солидности, да солнечные.
Застывший вокруг меня мир, который я теперь мог без спешки разглядеть во всех подробностях, походил на настоящий огненный ад, расплескавшийся раскаленной плазмой по всей округе. Интересно, какая температура в эпицентре, если этот неожиданный удар в считанные мгновения испепелил командира и Хармана? Я в ярости скрипнул зубами, решив во чтобы то ни стало, жестоко отомстить за командира, пускай даже против меня выйдет хоть сам дьявол! Обгоревшее до неузнаваемости тело Мимара, с заключенным внутри него древним Асуром, к моему величайшему изумлению, до сих пор не рассыпалось горячим прахом, а даже чего-то там «трепыхалось» из последних сил. Вокруг него я заметил сверкающий ареал Магической Защиты, который, пусть и запоздало, но был установлен возрожденным Асуром. Однако, Защита явно не справлялась и выжить в недрах этой «доменной печи» и у Кощея, и Мимара, соединенных в одно целое, шансов не было! И я это прекрасно осознал. Если я не удержусь, и Время сейчас пойдет прежним чередом, то мои товарищи по несчастью, пережившие первый удар, повторят судьбу князя Головина и оберштурмбаннфюрера Хартмана.
Черт! Горечь потери единственного моего друга и боевого товарища вновь отравила меня своим ядом. Нет! Неправильно все это! Нечестно! Ведь в моем родном мире Петрович прошел всю войну и дожил до седин! А в этом, значит, безвременно погиб из-за моего внезапного появления? То есть, изначально это я во всем виноват, а не тот ублюдок, шарахнувший по нам ошеломляюще мощным термическим ударом. Это его совсем не оправдывает, я по-любому постараюсь поквитаться с этой поганью, что на деле - не лучше фашистов. Но командира это не вернет!
А если?.. – неожиданно мелькнула в моей голове настолько шальная мысль, что я просто ох.ел от собственного безумного плана. Ведь текущий момент, неподвижно замороженный в стазисе, отделяют от гибели командира всего лишь несколько мгновений. И если мне удалось остановить маятник Мировых Часов, может, попробовать толкнуть его назад… Хрена его знает, получиться у меня или нет провернуть эту безумную авантюру, но терять-то мне, в общем, и нечего. Особо не задумываясь над тем, как мне все это устроить, я зачерпнул из Резерва столько Силы, сколько смог удержать за раз, и щедро плеснул её в топку своей Энергетической Системы. Перед глазами заплясали «белые мушки», а все тело прошило неслабым таким зарядом «природного электричества», что я стал похож на взъерошенного ежа, который вместо колючек ощетинился сверкающими разрядами молний.
Не зная, куда прилагать свои усилия, я просто страстно желал, до зубовного скрежета, чтобы Маховик Времени провернулся в нужном мне направлении, откатив вспять такие важные и ценные мгновения. Но к моему ужасу ничего подобного не происходило – Время продолжало пребывать в своем «замороженном» виде, и поворачивать вспять совсем не собиралось. Я продолжал «давить», сжигая в топке своего Энергетического Сердца чудовищное количество Магической Энергии, что мой, ранее кажущийся таким безразмерным Резерв, начал стремительно расходоваться. Но мне было откровенно плевать, останется ли у меня после этой попытки хоть капля Магии. Я был готов отдать за воскрешение своего друга и саму жизнь!
Наконец, после неимоверного напряжения сил, на которое еще не было рассчитано мое смертное тело, когда даже моя регенерация не смогла сдерживать разрушения организма, и Резерв уже практически показал свое «дно», что-то явно произошло в окружающем меня мире. Застывшие вокруг огненные «протуберанцы» Магического Удара, застигнувшие нас врасплох неожиданно слегка изменили свою форму и положение в пространстве. Защитный купол, развернутый Кощеем над обгоревшим телом Мимара, слегка потускнел и съежился. Тяжелый Маятник Времени, наконец-то отклонился назад, запуская вспять все «необратимые» процессы мироздания. Не жалея, я бросил «в топку» остатки Магической Энергии, опустошая свой Резерв до самого донышка. И Время потекло в обратку еще быстрее!
Невесомый пепел, оставшийся от командира и Хартмана, который разметало ударной волной по округе, начал собираться в кучки, принимающие человеческие очертания, поначалу прозрачные и зыбкие, но постепенно обретающие все больший «объем и вес». Я даванул сильнее, выкладываясь начисто и сжигая последние эрги Силы. Время ускорилось скачком, немного, на считанные секунды – перемещая нас в самые первые мгновения разразившегося огненного ада. Мои товарищи по несчастью - князь Головин и оберштурмбаннфюрер восстановились практически целиком, оставшись только с пошедшей пузырями кожей от жутких ожогов. Еще бы чуть-чуть, еще немного… Но мой резерв был выжат досуха! И Время начало замедлять свой бег «спиной вперед». Из-за чудовищной инерции этот процесс происходил очень стремительно! И если я не предприму прямо сейчас что-нибудь экстраординарное, то Время сначала замедлится, а затем развернется и рванет со всей дури по своему, единственно дозволенному природой пути. И тогда все мои усилия разлетятся прахом, как повторно и мои товарищи. А этого я никак не мог допустить! Я готов сдохнуть, и лечь костьми в этом разрушенном «городе грез», но спасти своего друга.