Верю! Не верю!

– Поехали, поехали, – вмешалась в их разговор подошедшая Виктория, белый, длинный сарафан выгодно оттенял ее каштановые волосы (и Тая тут же пожалела о своих отрезанных волосах). – Что за легкомысленное отношение к беременности, девочки?!

– Я тут никаким боком не участвую! – вставая со ступенек, открестилась Алиса, вытерла руки салфеткой и отряхнула узкие, голубые джинсы от пыли. – Я готова ехать.

– С тобой я отдельно поговорю! – напустилась на сестру Виктория и повернулась к Тае. – Ты на учет встала? Анализы сдавала?

Тая смотрела на серьезную, невысокую девушку с внимательными карими глазами и чувствовала себя нерадивой ученицей, на двойку написавшей контрольную работу.

– На учет встала… – стала оправдываться она, – а анализы еще не успела сдать.

– Вот так всегда! – возмутилась Виктория, отбрасывая длинные, блестящие волосы на спину. – Что за беспечное отношение к ребенку! А вдруг у тебя гемоглобин низкий или белок, или сахар в моче!

– Кошмар! – засмеялась Алиса и предупредила «подопечную». – Ты ее не бойся, Таис! Как только Димка родился, Вика воспылала любовью к медицине и к детишкам в частности – хочет стать педиатром – детским доктором, но любовь к животным не дает ей спокойно выбрать профессию.

– Это ты у нас порхаешь, словно бабочка, с цветочка на цветочек! Все щелкаешь, да щелкаешь… – обиделась Вика, искренне считая себя умной и взрослой.

– А ты всех замучила своими подозрениями! – упрекнула Алиса. – Каждое утро меряет температуру у себя и у Димасика! Все родственники сдают анализы! Проходят ежегодное обследование! Что еще придумаешь?

– Не ссорьтесь! – успокоила сестер Тая. – Вика права – я должна была сдать анализы, только откуда она знает…

– Я сказала, – тут же призналась Алиса, нисколько не чувствуя своей вины за разглашения «военной тайны» – ее не просили держать эту информацию в секрете. – Я же не знаю, что можно беременным есть, а что нельзя – в холодильниках полно всего, вот и посоветовалась.

– Конечно, она не знала – может, у тебя аллергия на что-нибудь! А Лиска клубнику и апельсины накладывала в пакет, – предположила Виктория и погладила подошедшего пса. – Лариона кормили?

– Кормили!

– Кормили!

– Умницы! – похвалила Вика, помня про «кут и пряник». – А теперь собирайся и поехали! Попрошу Инну Валерьевну, чтобы взяли у тебя все анализы, а то, когда ты еще попадешь в женскую консультацию.

– Мы тебе вещи привезли и продукты, – спохватилась Алиса, показывая на пакеты, – закинь продукты в холодильник и переоденься.

Тая взяла пакеты, отнесла в домик, а через минуты вышла в легком, сером спортивном костюме с двумя белыми полосками и белой футболке, на ногах Викины белые кроссовки, на голове белая бейсболка.

– А можно я так поеду? – спросила Тая сразу у двух сестер. – Мне очень нравится спортивный костюм и бейсболка – как будто я снова спортсменка.

– Как хочешь, – пожала плечами Вика – она бы уж точно никуда не поехала в спортивном костюме.

– Класс! Я тоже бейсболку напялю, – поддержала идею Алиса, достала из рюкзачка бейсболку с серебряной «картинкой» и надела на голову, – будем с тобой обе спортсменки.

– Поехали, спортсменки! И Лариона не забудьте! – командовала Виктория, первой идя к машине.

И Алиса, и Тая с радостью подчинились.

8

– Знакомьтесь, Инна Валерьевна – это Тая, – представила Виктория «подругу» младшенькой, когда они вошли в кабинет главврача госпиталя, и сразу приступила к «делу». – Она беременна, но анализы еще не сдавала. Можно, она сдаст анализу у вас, а пока она будет занята, мы поговорим с вами о моем выборе профессии.

Инна Валерьевна строгая, энергичная женщина сорока лет даже бровью не повела, услышав «просьбу» юной посетительницы. Она посмотрела на «гостей» поверх очков в тонкой золотой оправе, заправила за ухо черные короткие волосы, заглянула в свой ежедневник, выдерживая выразительную паузу, и предложила гостим присесть.

– Вообще-то, на анализах беременных мы не специализируемся, – четко произнесла она, давая понять, что начальник здесь именно она, а не дочь и внучка основных инвесторов госпиталя. – У нас, знаете ли, другой контингент… мужской, но принимая во внимании срочность… общие анализы, в виде исключения, мы сделаем.

– А еще послушаем рекомендации будущего врача, – усмехнулась Алиса и кивнула головой в сторону Виктории, севшей на один из стульев у стола.

– Обязательно послушаем, – кивнула профессорша и нажала кнопку на селекторе. – Зоя, зайдите.

В кабинет вошла молоденькая медсестричка и благоговейно уставилась на главврача.

– Проводите девушку в лабораторию, пусть сделают все развернутые анализы.

Когда медсестра и Тая ушли, Виктория, глядя в глаза Инне Валерьевны, сказала то, что почувствовала несколько минут назад:

– Я хочу быть врачом, хочу лечить людей, в частности детей…

– Они всегда слушаются взрослых, – хмыкнула Алиса, устраиваясь в одном из кресел у окна, но Вика не удостоила сестру ответом.

– Спасибо вам, Инна Валерьевна, что уделили нам время! Я, наконец то, все поняла для себя, и приняла решение.

Виктория встала, попрощалась и пошла к двери, на ходу предупредив сестру, что будет ждать их в машине.

Все время пока брали анализы, Тая сомневалась – стоит ли откровенничать с посторонним человеком, а когда вернулась в кабинет профессорши, присела на стул у стола и заплакала.

Вскочив с кресла, Алиса поспешила ее успокоить, но Инна Валерьевна строгим взглядом усадила ее на место.

– Ей надо выплакаться, а потом рассказать все, что с ней случилось, – пояснила она, протянула Тае бумажные салфетки и, откинувшись на спинку кресла, сложила руки на груди, ожидая конца «слезной паузы».

И она оказалась права, скоро слезы Таи иссякли и она, всхлипнув последний раз, стала рассказывать о своей жизни.

– Сколько я себя помню, я всегда сидела на каких-то диетах, мама отнимала у меня еду, отец, в тайне от нее, еду подсовывал. Я была голодная и злая, и наверно поэтому держалась в первых рядах нашей спортивной команды. Лучшим моим достижением стала победа на чемпионате Москвы – мне светила сборная страны, но случилось несчастье: мама и папа погибли в автомобильной аварии – водитель автобуса уснул за рулем и, вылетев на встречную полосу, столкнулся с автомобилем родителей. Близких родственников у меня почему-то не оказалось, меня определили в детский дом и со спортивной карьерой было покончено. Прожив там почти год, я стала набирать вес – отсутствие диеты и резкий гормональный всплеск из-за стресса, стала вытягиваться ввысь и в ширь, мечта о гимнастике умерла окончательно… Меня взяла под опеку дальняя родственница и со всей семьей переехала в нашу… в мою квартиру, места в которой мне не нашлось. Но это было намного лучше, чем детский дом – я училась в своей школе, жила в своей квартире и получала деньги за «потерю кормильцев». Деньги, конечно же, забирала тетка, но кормила она меня сносно и даже покупала одежду. После девятого класса она посчитала, что я выросла и отправила меня работать – утром я все-таки умудрялась ходить в школу, а после обеда работала. Утаивала от нее часть зарплаты и покупала что-нибудь для себя. Хозяин магазина обратил на меня внимание и стал делать подарочки, угощать вкусными вещами и пирожными. Все продавщицы мне стали завидовать, а бухгалтерша аж позеленела от злости: хотела свою дочку за него замуж пристроить… Мне, конечно, было лестно мужское внимание, хотя он был старше меня в два раза. В общем, он предложил мне жить у него, в отдельной комнате, на всем готовом… и я согласилась. Как он договорился с опекуншей я не знаю, но целый год я жила у него: училась в школе, работала в магазине и помогала его тетушке управляться с домом. Потом он попросил выйти за него замуж, я согласилась, и мы стали жить, как муж и жена и готовились к свадьбе – он мне кольцо подарил и свадебное платье купил… Но он поехал в Москву и пропал. Потом нашли его машину в реке подо льдом, но вытаскивать не спешили – лед был уже тонкий – все ждали, когда лед сойдет… Потом вытащили – тетка его опознала. Меня не позвали – я же никто – пожениться мы так и не успели. Я уйти хотела, но куда… Так и жила у них – работала и по дому помогала, а потом через три месяца после его смерти поняла, что беременна – пошли с его теткой ко врачу, а срок всего четыре недели… Должно быть двенадцать недель… но как так получилось – не знаю. Ни с кем я не спала и уверена, что этот ребенок от Мурата, но никто мне не поверил: опекунша в дом не пустила с приблудышем, а тетушка Мурата и его братья решили меня с крыши скинуть или с лестницы столкнуть… Вот я и сбежала от них. И что теперь делать не знаю: у меня нет ни дома, ни денег… Что я могу дать этому ребенку, когда я о себе самой позаботиться не могу!