Дневник матери

За эту неделю семейство Уизли успело порядком надоесть Поттеру. Все чаще ему хотелось куда-то уйти, побыть с собой наедине, а дневник матери, казалось, звал и манил к себе, прося узнать еще что-то из жизни своей хозяйки. Но Гарри редко и очень недолго мог остаться в одиночестве, потому, как бы ему не хотелось, он так и не узнал ничего нового. И вопросы, которые терзали его голову, требуя ответов, мучали днем и ночью. К тому же кошмары не прекращались.

Еще никогда Гарри не был так рад видеть Гермиону. Он даже сам бросился ее обнимать, чем удивил не только девушку, которая, тем не менее, с удовольствием ответила на объятия, но и некоторых членов семьи Уизли. А брюнету не терпелось обо всем рассказать подруге. Почему-то он точно знал: вместе они во всем разберутся, и на все вопросы будут даны долгожданные ответы.

Но остаться наедине с девушкой брюнет смог только вечером. В течение дня у Грейнджер находились иные занятия. Сначала, как только она прибыла «Нору», миссис Уизли накормила всех до отвала, после Гермиона отправилась в комнату, что делила с Джинни, чтобы разобрать вещи. Этого Гарри абсолютно не понимал, ведь через пару недель они отправятся в «Хогвартс» и эти самые вещи нужно будет собирать обратно. Но, видимо, шатенка была иного мнения, раз «зависла» в комнате на несколько часов в компании мисс Уизли. От нетерпения Поттер не знал, куда себя деть. Подруга была здесь, но словно забыла, что вещь, о которой ей писал друг, важная, а, значит, не терпит отлагательств. Раздражение от назойливости Рона и гиперопеки Молли, слишком шумные близнецы Фред и Джордж, которым в этом году разрешили официально трансгрессировать, Джинни, как маленькая копия своей матери, невозможность обсудить содержимое дневника и недоступность этого самого дневника, а также желание скорее встретиться с крестным, бурлило внутри Поттера, грозясь перелиться через край чаши терпения. Перед ужином миссис Уизли всем, кто не успел найти себе занятие самостоятельно, нашла работу, и только сами Гарри и Гермиона остались без дела. Благодаря Мерлина и Великое Провидение, что его молитвы были услышаны, брюнет нашел подругу в их с Джинни комнате. Естественно, все свободное время мисс Грейнджер проводила в обществе книг. Постучавшись и, получив разрешение войти, Поттер зашел в комнату и тут же достал палочку:

- Оглохни, – произнес он заклинание, направив волшебную палочку на дверь и стены комнаты. Подруга, все это время тихо сидя на кровати с книгой на коленях, смотрела на юношу. Но она удивленно вскинула брови, когда следом последовало и заклинание, что друг изучил из подаренной ею книги. - Репелло Магикум, - эффект этого заклинания оказывался весьма полезным в определенных обстоятельствах: человек, подходящий к комнате, на которую были наложены эти чары, вдруг вспоминал, что у него есть более важные дела в другом месте. Было еще другое заклинание Репелло Маглетум, но в основном оно распространялось на маглов. – Нам нужно поговорить, – уверенно, почти приказным тоном, произнес Гарри, подходя к девушке и доставая из-за пазухи дневник Лили Поттер. – И нам никто не должен помешать, – продолжил он, поясняя свои манипуляции с палочкой. – А еще пообещай, что ты никому не расскажешь о том, что я тебе сообщу. Вообще никому, понимаешь, Гермиона?

- Хорошо, обещаю, – тут же согласилась Грейнджер, откладывая в сторону свою книгу и внимательно смотря на друга. – Это та самая «важная вещь»? – кивнула она в сторону тетради.

- Да, – выдохнул Гарри, садясь рядом с подругой на кровать. – Это дневник моей матери. Я получил его на свой день рождения.

- В смысле? – в шоке распахнула глаза девушка, с некой опаской косясь на дневник.

Брюнет еще раз выдохнул и подробно все рассказал. По мере его рассказа выражение лица Гермионы все больше вытягивалось от удивления. Она ни разу не перебила друга, когда тот рассказывал о воспоминаниях, своем откровенном разговоре с тетей, а также о некоторых умозаключениях, к которым пришел по мере ознакомления с артефактом. Выдохнувшись, он внимательно посмотрел на Грейнджер, ожидая ее комментарий, но та не спешила их высказывать. Ее взгляд блуждал по комнате, пока она не задержала его на тетради.

- Мне нужно встретиться с Сириусом, – спустя некоторое время тишины сообщил Гарри. – Срочно. Но так, чтобы никто не знал. Понимаешь, Герми…

- Понимаю, – оборвала его девушка, судорожно сглотнув образовавшуюся слюну. – Как понимаю и то, что этот дневник нужно изучать дальше. Я чувствую, что дальше мы узнаем новые подробности жизни твоей матери. Тот факт, что твоя мама дружила с профессором Снейпом… - Проговорила она и даже передернула плечами, будто сама мысль вызывала у нее недоумение, ведь насколько о матери Гарри отзывались другие волшебники, ее ничего не могло связывать с хмурым мастером зелий. - Но если профессор Снейп близко дружил с твоей мамой, то совсем непонятна его к тебе ярая ненависть. Возможно, между ними что-то произошло. Тогда, в Визжащей хижине, в позапрошлом году Сириус со Снейпом не играли ненависть по отношению друг к другу, а ведь они оба дружили с твоей мамой и не могли не общаться между собой. И, да, эта ее не менее близкая дружба с твоим крестным так же вызывает у меня удивление. Мы-то всегда думали, что твоя мама сдружилась с Сириусом и профессором Люпином именно потому, что стала встречаться с твоим отцом, за которого впоследствии вышла замуж. А тут, получается, что, возможно, все было совсем наоборот. Но тогда становится ясно, почему она хотела отдать тебя на воспитание именно Сириусу. Не потому что он крестный, и твой отец доверял ему, как себе. А именно все дело в их с твоей мамой дружбе. Она даже не допускала, что ты мог попасть в семью ее сестры. Но зачем тогда эта кровная защита на дом Дурслей, о котором говорила твоя тетя? Ты прав. Только Сириус сможет все объяснить.

- Но как с ним встретиться? – задал брюнет логичный вопрос, внимательно выслушав все доводы подруги и полностью разделяя с ней недоумение. – Он скрывается.

- Да, но сову с подарком смог тебе послать, – подметила Гермиона. – Значит, как минимум, односторонняя связь с ним есть.

- Предлагаешь послать ему сову и уповать, что она его найдет? – в неверии усмехнулся юноша. – Любую сову можно отследить.

- И патронус, – согласилась подруга. – Министерство за тобой первым следит, ожидая, когда ты выйдешь на связь со своим крестным. Чудо, что они не просекли сову Сириуса. А, значит, он нашел какую-то лазейку.

- Жаль, что он не пояснил в письме, как с ним связываться, – с грустью вздохнул Гарри.

- Мы сами это узнаем, – уверенно воскликнула Грейнджер. – Надо только знать, где искать.

- Книги, – понимающе усмехнулся Поттер.

- Да, книги, – оскорбилась девушка, вспыхнув. – Никто не сможет нам помочь, потому что никто не знает, где Сириус.

- Даже Ремус?

- Во-первых, профессор Люпин, – нравоучительным тоном поправила его Гермиона. – То, что он больше не преподает, не дает тебе право неуважительно о нем отзываться. А, во-вторых, Сириус знает, что любую тайну можно узнать. И способов это сделать Темный Лорд знает много.

- Ну, хоть ты больше не называешь его Тем-Кого-Нельзя-Называть, – улыбнулся Поттер уголками губ. – Настолько достало это. Ты даже не представляешь. А у тебя есть на примете такая книга?

- Пока нет. Но мы отправимся в Косой переулок за учебниками. И все знают, что в книжном я покупаю дополнительную литературу. Так что я легко могу туда отлучиться, и никто ничего не заподозрит. А теперь скажи, как давно тебя мучают кошмары?

- Что? – опешил Гарри от такой проницательности.

- Мерлин Великий, Гарри, я же не слепая, – фыркнула подруга. – Ты выглядишь усталым, рассеянным, и круги недосыпа под глазами видны даже сквозь очки. Расскажи.

Юноша не сразу ответил. Ему вообще не хотелось кому-то жаловаться. И не хотелось снова видеть жалость по отношению к себе. Но он знал, что Грейнджер не отстанет.

- Я иногда вижу смерть Седрика, – проговорил он, избегая прямого взгляда в глаза Гермионы. Пальцы сами собой стали гладить обложку дневника, а желание его открыть и снова окунуться в очередное воспоминание матери охватило его с новой силой.