Эффект бабочки

— Я всё поняла, — смутилась Лив и быстро забрала презерватив из рук подруги, закинув его в широкий карман худи.

Подумать только! А ведь Оливия об этом даже и не задумывалась. Разве это вообще было реально? Видимо было, раз Сэм говорила об этом с такой серьёзностью.

— Мне нужно бежать, — пробормотала Тейлор, стыдливо глядя в пол.

— Что уж поделать, — пожала плечами синеволосая, — беги.

И Лив принялась собираться настолько быстро, насколько ей позволяла острая боль где-то внутри.

Уже через каких-то двадцать минут девушка была в кафе, ведь от дома Саманты добираться до «Фрайз-Тейсти» было намного быстрее, чем от Кейбл-Стрит. Лив быстро переоделась в рабочую форму, поздоровалась с боссом и принялась принимать заказы посетителей самых разных мастей: от величавых бизнесменов и офисных планктонов до пожилых пар, выведших своих внучат на вечернюю прогулку. Но даже несмотря на столь разные ранги и положения в обществе, все они заказывали одно и то же: чизбургеры, картофель фри и какую-нибудь газировку.

Вечером, в очередной раз пробивая на кассе совершенно идентичный заказ, Оливия задумалась о бренности бытия — о том, что все люди на самом деле такие одинаковые, что это даже пугало. А как же тогда идея индивидуальности? Существует ли она вообще?

Хотя, всё это не так важно, когда твои внутренности так невыносимо режет.

Может это аппендицит?

Девушка положила руку на бок, слегка надавив, дабы успокоить боль, и едва не согнулась пополам от колющих ощущений.

По-хорошему, нужно было бы обратиться в больницу, но у Тейлор не было на это времени, особенно сейчас, когда всего за один месяц ей нужно возместить деньги за дом мистеру Фишеру, а ведь она даже не знала, где и брать такую сумму. Честно заработать столько она точно не сможет, даже если будет прогуливать школу.

Раньше было легче: Лив всегда успевала подкопить нужную сумму и перевести её на счёт арендодателя. Сейчас же обстоятельства изменились, когда из-за упадка туризма в Секиме мистер Фишер больше не мог получать хорошие деньги с других квартир, которые раньше сдавал приезжим, и повысил цену за аренду дома на Кейбл-Стрит. Совершенно необоснованно.

И что делать? Брать кредит? Банк не согласится, ведь Лив ещё нет двадцати одного года. Занимать у друзей? Чтобы потом полжизни возвращать долги? Да и не было у её друзей таких денег. Своровать из социального пособия отца? Чтобы он вообще её убил? Видимо пришла пора смириться с тем фактом, что скоро Лив окажется на улице, попрощаться с этим домом… Да, пусть светловолосая его и ненавидела, всё же, каждый раз заходя на кухню, помимо издевательств отца она вспоминала и о том, как любила проводить время за готовкой вместе с мамой в далёком детстве. Хорошие были времена… в крайнем случае неплохие. Но к сожалению, рано или поздно Лив должна была съехать: в лучшем случае — в Сиэтл, в худшем — на улицу.

Оставалось лишь надеяться на первый вариант.

В очередной раз сощурившись от болезненного спазма, девушка кое-как сумела сдержать себя от завывания, ограничившись еле слышным кряхтением.

— Эй, всё в порядке? — нахмурилась подошедшая к барной стойке Клэр, начав протирать столовые приборы.

— Д-да, — сдавленно отозвалась Оливия, — всё прекрасно. Просто… боли в животе.

— О-о-о, — кивая протянула официантка, — понимаю. У меня в первый день цикла тоже невыносимые боли. Помогают только грелка, уютная кроватка и хороший сериал.

— Да, — смущённо улыбнулась светловолосая, не желая вдаваться в подробности. Она была даже рада, что Клэр сама придумала версию происходящего.

— Могу поделиться обезболом, если хочешь, — предложила девушка. — Порошок нужно растворить в тёплой воде и выпить залпом. Мне всегда помогает.

А ведь обезболивающее это идея! Как Лив сама не додумалась?! Жаль, что последний укол с морфином она истратила ещё неделю назад…

— Да, было бы неплохо, — кивнула она напарнице, глядя на неё с самой настоящей благодарностью.

— Клэр! Ну где там мой глинтвейн?! — проорал посетитель, сидевший за столиком у самого окна.

То был не самый опрятный мужчина сорока лет, одетый в какие-то балахоны, с вечно лохматой головой, огромными мешками под глазами, и благоухающий по́том и табаком. Лив его знала — мужчина довольно часто заявлялся в кафе по вечерам, а мистер Диксон довольно часто выставлял его за дверь.

— Уже бегу, мой медвежонок! — отозвалась Клэр, аккуратно переливая горячий напиток в стеклянную кружку при помощи половника.

— Давай, и выпивки побольше плесни!

В этот раз светловолосая сощурилась вовсе не от боли, а скорее от отвращения. Как же тот мужчина напоминал ей отца в своём пьяном агрегатном состоянии.

— Медвежонок? Вы встречаетесь? — искренне поразилась Тейлор.

— Да, — подмигнула ей Кларисса, — Дик — просто очаровашка! Это сейчас он такой, а наедине он настоящий романтик!

— Извини конечно, но вчера я видела, как Дик клеился к официантке из второй смены. Мистеру Диксону снова пришлось его выгнать.

— Я знаю, — пожала плечами девушка, — просто я… Понимаешь, я чувствую, что могу его изменить. Что он может стать лучше ради меня.

«Эта схема работает только в сказках», — хотела было возразить Тейлор, но вовремя осеклась. Клэр — не маленький ребёнок, чтобы её учить. Она даже старше Лив, разберётся сама.

— Поживее! — взревел Дик, опрокинув со стола стеклянные ёмкости с солью и перцем, отчего те упали на пол, разбились и привлекли внимание остальных гостей.

— Твой очаровашка сейчас разнесёт наш Фрайз-Тейсти, — натянуто улыбаясь, заключила светловолосая.

— Я всё уберу, — в той же манере отозвалась Клэр и тотчас же побежала к Дику, всучив ему в руки кружку с глинтвейном и принявшись собирать осколки с пола.

На всё кафе послышался громкий шлепок, с коим Дик ударил официантку по заднице. Многие гости стали смущённо отворачиваться: бизнесмены уже закипали от недовольства, а пенсионеры прикрывали глаза внукам. И казалось, Оливия должна была успокоить волнения в зале, но и сама она загибалась от боли, упершись руками в столешницу барной стойки.

Все звуки стали более громкими и раздражающими, действуя на нервы и провоцируя головную боль: шкворчание котлет для бургеров на сковороде, скрежет вилок и ножей о стеклянные тарелки, звон колокольчика над дверью.

— Сколько лет, сколько зим! — послышался женский голос прямо над ухом.

Выпрямившись, Оливия заметила перед собой Алексу Доусон собственной персоной, расположившуюся на барном стуле прямо напротив светловолосой.

— Алекса?! — удивилась неожиданной встрече Тейлор. — Какими судьбами?

— Да вот, ехала домой и подумала: «дай-ка зайду!». Давно не виделись, — доброжелательно улыбнулась блондинка, облокотившись о стол, — можно картошку по-деревенски с кетчупом и колу?

— Да, конечно, — кивнула светловолосая, тут же принявшись пробивать заказ. — Как жизнь?

Задумавшись на пару секунд, Алекса пожала плечами.

— В целом нормально. Сегодня сдала зачёт по проектированию. Наконец-то профессор Джозеф от меня отстанет!

— Проектирование? — нахмурилась Лив, поставив на столешницу поднос с заказом. — Звучит интересно.

— Если бы, — издала смешок Доусон, — наискучнейшие потоковые лекции и сложные семинары… Врагу не пожелаешь!

— Ого, — как-то разочарованно вздохнула Тейлор.

Почему-то в её голове укрепился чёткий образ того, что студенческие годы — это лучшие годы в жизни человека: лояльные преподаватели, новые друзья, тусовки до самого рассвета, интересные конференции, самостоятельность… Но, видимо, всё было не так радужно, как уже успела напредставлять себе Лив.

— Ты же в школе? Заканчиваешь в этом году? — поинтересовалась Алекса, облизывая пальцы от кетчупа.

— Да, — понуро кивнула Оливия, мысленно распадаясь на части от острой боли.

— Куда собираешься поступать?

— Кораблестроение.

— О-о-о, это интересно, — улыбнулась Доусон, — значит, тоже будет проектирование. Надеюсь, тебе попадётся не заучка Джозеф…