Просто люби жизнь

– И чьи же это глаза? – потребовала я, тыча в них пальцем.

Парень хитро посмотрел на меня, пожал плечами и сказал:

– Брэда Питта.

Брэда Питта?

Он заманил меня на свидание глазами Брэда Питта?

Я разозлилась и чувствовала себя так глупо, что не смогла вымолвить ни слова. Но он, кажется, даже не заметил, что что-то не так. И даже предложил пойти в ресторан. Какая наглость! Уходя, я чуть не выпалила саркастически: «К твоему сведению, мои сиськи – это сиськи Леди Гаги». Но это могло бы послужить ложным сигналом.

Надо бы пожаловаться на веб-сайт, только меня это не волнует. Ничего из этого не беспокоит. Я возьму в отношении мужчин паузу. Да. Вот что я сделаю. Мои инстинкты могут просто отправиться в отпуск…

– Самое главное для вас, конечно, сохранять сосредоточенность, – проникает в мои мысли голос Фариды. – Отвлечение внимания – враг производительности, уверена, вам это известно.

Я поднимаю глаза и понимаю, что Фарида оценивающе смотрит на меня. Блин! Она поняла, что я ее не слушаю. Я вздрагиваю, как будто учусь в четвертом классе, и на географии меня поймали на передаче записки. Все остальные слушают. Все остальные сосредоточены. Ну же, Ава. Не будь ребенком.

Я окидываю взглядом древнюю каменную комнату с высоким потолком, в которой мы сидим. Ретрит проходит в старом монастыре в Апулии[11]. Нас восемь человек, мы сидим на потертых деревянных стульях, одеты в простые льняные пижамы-курты[12], которые нам выдали этим утром. Одно из правил этого ретрита: нельзя носить собственную одежду. Также нельзя использовать собственное имя. И никакого телефона. Вы должны сдать его в начале недели, и вам его вернут только на полчаса ночью или в экстренных случаях. К тому же здесь нет Wi-Fi. По крайней мере, для гостей.

Когда мы приехали, нам подали обед в отдельные спальни, чтобы мы не встретились раньше полудня. Комнаты представляют собой старые монашеские кельи с побеленными стенами и развешанными повсюду картинами с изображением Мадонны. (Кстати, стены келий частично разломаны. Ясное дело, у монахов было достаточно места для кроватей королевских размеров, письменных столов и оттоманок ручной работы из сувенирного магазина.)

После обеда я уселась на льняное покрывало кровати, пытаясь сосредоточиться на своем сюжете и лишь изредка просматривая на ноутбуке фотографии Гарольда. Затем нас по отдельности привели в это помещение и попросили хранить молчание. Итак, я сижу с группой совершенно незнакомых мне людей, с которыми я не обменялась ни единым словом, только парой застенчивых улыбок. Еще пять женщин и двое мужчин. Все они старше меня, за исключением худого костлявого парня, которому на вид лет двадцать, и девушки, которая похожа на студентку колледжа.

Все это изрядно напрягает. Кажется странным. Хотя, честно говоря, я знала, что так и будет. Я прочитала кучу онлайн-отзывов, прежде чем записаться на этот курс, и девяносто процентов из них описывали его как «интенсивный». Остальные использовали такие слова, как «эксцентричный», «захватывающий», «сложный» и «много чертовых психов». А также «возвышенный» и «изменяющий жизнь».

Я предпочитаю верить в «возвышенный» и «изменяющий жизнь».

– Теперь позвольте мне объяснить вам философию этого литературного ретрита, – говорит Фарида и делает паузу.

Она часто делает паузы как бы для того, чтобы обдумать свои слова, перед тем как произнести. Ей за пятьдесят, она наполовину ливанка, наполовину итальянка. Я знаю это, потому что читала ее книгу о двойном наследии под названием «Я и я». По крайней мере, я осилила половину. (Книга немного длинновата.) У нее гладкие темные волосы и спокойные манеры, и она одета в ту же льняную пижаму-курту, как и все мы, за тем исключением, что сидит она на ней намного лучше. Могу поспорить, она шила свой костюм на заказ.

– На этой неделе неважно, как вы выглядите, – продолжает она. – Или каково ваше происхождение. Или даже как вас зовут. Речь идет исключительно о ваших текстах. Уберите свое «я», и ваш текст засияет.

Я бросаю взгляд на худую темноволосую женщину, сидящую рядом со мной. Она пишет в своем блокноте: «Убери себя, и твой текст засияет».

Мне тоже это записать? Нет. Я в состоянии запомнить.

– Я много лет веду литературные ретриты, – продолжает Фарида. – Вначале у меня не было ни одного из этих правил. Мои ученики начинали с того, что представлялись, знакомились, рассказывали о своем прошлом и делились опытом. И что же дальше? Разговоры росли и множились, как грибы. Они болтали об издательском деле, детях, ежедневной работе, праздниках, текущих делах… И никто из них не писал! – Она хлопает в ладоши. – Никто из них не писал! Вы здесь для того, чтобы писать. Если у вас есть мысль, которую вы хотите выразить, запишите ее в своем тексте. Если у вас есть шутка, которой вы хотите поделиться, запишите ее в своем тексте.

Очень вдохновляет. Хотя и немного пугает. Худой костлявый парень поднял руку, и я восхитилась его мужеством. Я бы не рискнула поднимать руку в этот момент.

– Вы хотите сказать, что это безмолвный ретрит? Нам нельзя говорить?

Лицо Фариды расплывается в широкой улыбке.

– Вам можно говорить. Мы все будем говорить. Но мы не будем говорить о себе. Освободим наш разум от напряжения светской беседы. – Она окидывает нас суровым взглядом. – Светская беседа истощает творческий потенциал. Социальные сети подавляют мысли. Даже выбор одежды каждое утро – это ненужные усилия. Итак, на одну неделю мы оставим всю эту чепуху. Вместо этого займемся большим разговором. Персонажами. Сюжетом. Вопросами добра и зла. Правильным образом жизни.

Она берет с тяжелого резного бокового столика корзину и идет, раздавая пустые бейджи и ручки.

– Ваша первая задача – выбрать на неделю новое имя. Освободите себя от своих прежних «я». Станьте новыми «я», творческими личностями.

Когда я беру свой бейдж, я очень волнуюсь, становясь новым творческим «я». Кроме того, она права насчет нарядов. Я заранее знала о курте, так что легко собрала вещи. Солнцезащитный крем, шляпа, купальник и ноутбук, чтобы писать свою книгу, – вот и все, что мне было нужно.

На самом деле я собираюсь закончить свою книгу. Это романтическая история, действие которой происходит в викторианской Англии, и я немного застряла. Я добралась до момента, когда мой герой Честер, под золотым солнцем пускаясь в путь на телеге с сеном, восклицает: «Когда ты в следующий раз встретишь меня, Ада, ты поймешь, что я человек слова!» Но я не знаю, что он будет делать дальше, а он не может оставаться на телеге с сеном все двести страниц.

Нелл считает, что он должен погибнуть в результате несчастного случая на производстве и тем самым помочь изменить устаревшее трудовое законодательство того времени. Но мне это кажется немного мрачноватым. И тогда она предложила: «Может, он покалечится?» – а я спросила: «Что ты имеешь в виду?», что было ошибкой, потому что теперь она продолжает гуглить ужасные несчастные случаи и присылать мне ссылки с комментариями вроде: «Может, он потеряет ногу??»

Беда в том, что я не хочу писать о том, как Честер покалечился в молотилке. Я также не хочу списывать злобного землевладельца со старого учителя химии Мод. Дело в том, что друзья очень полезны, но они зачастую слишком полезны. Все они предлагают свои идеи и сбивают с толку. Вот почему я думаю, что эта неделя будет действительно полезной.

Интересно, что сейчас делает Гарольд?

Нет. Стоп.

Я моргаю, возвращаясь к реальности, и замечаю, что женщина рядом со мной надевает бейдж с именем. Она назвала себя Метафорой. О боже. Быстро, мне нужно придумать имя. Я буду называть себя… как? Что-нибудь литературное? Сонет? Или Отступление? Или что-то динамичное, например, Скорость? Нет, это было название команды на шоу «Кандидат»[13].

11

Апулия – самая восточная область Италии.

12

Курта – традиционная одежда в Пакистане, Афганистане, Таджикистане, Бангладеш, Индии, Непале и Шри-Ланке. Это свободная рубашка длиной до колен, которую носят как мужчины, так и женщины.

13

Шоу «Кандидат» (оригинальное название Fight Night) – боксерский поединок. Перед входом в зал каждый зритель получает индивидуальный пульт для голосования. Спектакль разделен на пять раундов, каждый из которых заканчивается зрительским голосованием с помощью пультов за одного из пяти актеров – участников поединка. Голосуя, зрители решают, кто продолжит «бой», а кто покинет ринг.