Отпусти кого любишь

— Спасибо за поддержку, — язвительно поблагодарила я.

— Да ладно! Вдохни, выдохни, посчитай до ста. Валерьяночки на худой конец выпей. Ты тему эфира помнишь?

— Комплименты, — выдохнула я, безуспешно пытаясь настроиться.

— Во-от… какие ты мне можешь сказать комплименты?

— Тебе? — я оглядела своего со-ведущего и решила ответить честно: — Максим, у тебя чмошный свитер.

Действительно — вязаный полосатый джемпер с карикатурой на известного политика смотрелся на парне весьма и весьма нелепо.

— Чего-о…? Нормальный свитер, это у тебя вкуса нет!

Зашла Аня, логистка. Максим ей подмигнул и похабно улыбнулся.

— Еще один комплимент, — я не упустила из виду его раздевающий взгляд. — Ты извращенец.

— Не согласен, но спорить нет времени. Эфир.

Мы почти синхронно надели наушники — закончилась песня и прозвучала отбивка программы.

— Привет всем, кто настроен на нашу волну, с вами я, Максим Богачев, а прямо передо мной сидит прекрасная, милая, очаровательная Юля Белая. Прошу запомнить это имя — надеюсь, вы еще не раз услышите его в нашем эфире. Привет, Юля!

— Привет, — услышала я в наушниках свой голос.

— Ну, и какая же у нас сегодня тема эфира?

— А сегодня, дорогой мой Максим, мы поговорим о комплиментах, которые наши радиослушатели произносят сами и получают от своих вторых половинок.

— А ты когда последний раз слышала их в свой адрес?

— Минуту назад, когда ты меня представлял.

— Тебе понравилось?

— Очень…

Вот примерно в таком ракурсе и прошел этот эфир, и все последующие тоже — за три года мало-мальски ничего не изменилось, разве что я научилась уверенно держаться у микрофона. Креативщики придумывают тему и анонсы, программный директор все это утверждает, логисты расписывают более детально, редакторы следят за ходом речи и звучания, а мы, ведущие — проверяем друг на друге свое красноречие. Но очень часто получается так, что креативщики свою работу выполняют, а логисты — нет. Либо не успевают, либо ленятся — что чаще всего, и тогда приходится нам самим готовить небольшие шпаргалки — распечатки к эфиру.

Еще я заметила, что перед микрофоном обостряется чувство голода, даже если пять минут назад плотно поела. И да — можно услышать закадровый шелест оберток от конфет или хруст печенья. Передо мной на столе всегда стоит большая кружка кофе, а Максим иногда приносит к эфиру мои любимые пирожки с капустой, которые печет специально для меня его мама. Кстати, очень вкусные пирожки, постоянно забываю спросить рецепт…

А сегодня меня напугал не Макс и не пропущенная заставка в прямом эфире, а четыре пропущенных. Вот же гадство…

Во время эфира я оставляю мобильник в кабинете, отключив при этом звук — так, на всякий случай. И вот теперь на экране светилось окошко с пропущенными вызовами рядом с именем Игоря. Может, у него что-то срочное? Обычно он не бывает таким настойчивым, и если не получает ответа с первого раза, то спокойно ждет, когда я ему перезвоню.

С небольшой тревогой я нажала на кнопку вызова.

— Ало, Игорь?

— Юля! Я очень рад тебя слышать, — голос на другом конце разговора был чуть грубоват, в музыке его бы охарактеризовали как баритон, но все же хорошо знакомый и даже приятный. Надо же, мы не виделись с Игорем пару недель, а я уже соскучилась. Когда я успела так к нему привыкнуть?

— У тебя что-то случилось?

— У меня все в порядке, — успокоил меня мужчина. — И я очень хотел бы тебя увидеть. Ненадолго.

— Увидимся после сборов, — напомнила я. Игорь — футболист, а сейчас его клубу предстоит серия матчей международного значения. Как ключевой нападающий, он был обязан присутствовать на них, однако же меня ждало удивление.

— Мы увидимся раньше. Жду тебя возле входа.

С легким сомнением я выглянула в окно, которое очень кстати выходило к парадному входу на студию, и почти сразу заприметила черный гелик на парковке. Приметная машина, среди работников радио владельцев гелендвагена точно нет. Не тот формат. А вот футболист — очень даже тот. Особенно такого высокого статуса, как Игорь Панфилов.

Приехал. Ко мне.

Знаете, у нас хоть и местная и не очень распиаренная волна, однако же на известных в большом и малом масштабе людей я насмотрелась. И к некоторым из них испытываю непонятную мне неприязнь. Не ко всем — нет, но ко многим. В принципе, они неплохие — что-то поют, играют, сочиняют, но в то же время они очень любят потрепать языком. Да, точно. Какие-то сплетни, интриги, что-то делят между собой — один не то сказал, другой не так посмотрел… И такая клоака происходит в любом творческом коллективе. Слушатели и фанаты этого не видят и не понимают, что на деле они просто ленивые. И при этом хотят иметь деньги. Я не завидую им — нет. Я просто их не понимаю. Хотя и среди них есть очень милые и приятные люди. Например, один рок-музыкант во время совместной командировки встречал меня на вокзале с полным пакетом кондитерских вкусняшек. А известная писательница прислала мне черновой вариант своей рукописи.

Но самые теплые воспоминания остались у меня после общения с футболистом Игорем Панфиловым. Вот Игорь меня более всего впечатлил. Я до сих пор не могу назвать истинную причину этого. Неформатный мужчина, высокий, но есть в нем что-то такое… не изюминка, нет. Там изюминка и рядом не валялась. Я не знаю, что меня впечатлило больше — его самая что ни на есть простейшая простота в общении, его рассказ о том, как правильно заливать фундамент или отношение к жизни?

С Игорем мы познакомились, когда я готовила репортаж о легендарной фанатской группировке футбольного клуба, в котором он играет. Интервью с капитаном команды мне было нужно кровь из носу. Весь вечер я вела себя настолько благопристойно, что выпускницы института благородных девиц обзавидовались бы. А потом мы вышли на улицу, и я поскользнулась на льду и упала, больно ударившись, на тротуар. Схватившись руками за многострадальную коленку, я громко и совсем даже не по-женски начала ругаться, пытаясь криками приглушить физическую боль. Такого отборного мата Невский проспект врядли слышал! Наверное, даже сидящие в «крестах» лидеры ОПГ не знают и половины из того, что кричала я на питерской улице возле входа в театр. Панфилов потерял дар речи и далеко не сразу сообразил, что мне нужно помочь подняться.

— Передо мной был матерый уголовник в юбке! — высказал позже Игорь о нашей первой встрече. — Куда подевалась милая девушка, которой я пять минут назад давал интервью?

— Часы пробили полночь, и карета превратилась в тыкву! — огрызнулась я, понимая, что быть актрисой мне точно не светит.

И потом мы с Игорем потихоньку так разобщались. Я его в кафе пригласила, он меня — на матч своего клуба. Вот именно с Панфиловым мне бы очень не хотелось потерять связующую ниточку. Есть в нем что-то такое… не знаю… Женино, что ли? Точно.

Мы стояли на парковке перед офисом радиостанции.

— Хочешь, я тебе кое-что покажу? — попытался заинтриговать меня Панфилов, но я отмахнулась.

— Игорь, что ты мне можешь показать из того, чего я не видела?

— Смотри туда, — парень указал куда-то на стену здания. — Видишь там пятачок металлический?

Я присмотрелась, но либо зрение подвело, либо солнечные блики на глаза давили.

— Не-а, не вижу.

Футболист встал позади меня и направил мой взгляд в нужную сторону.

— Теперь видишь?

— Ну да, вижу, — присмотрела я какую-то хреновину в стене.

— И крючок как для одежды, типа носика — видишь?

— Да, да! И что это? — я начала раздражаться.

— Это называется рэпер.

— Чего? — произнесла по слогам, не понимая смысла.

— Рэпер, — пояснил Игорь. — Отметка нулевого уровня. Она от Балтийского моря тянется.