Инстинкт

Томас уже выскочил в коридор и помчался вслед за своими друзьями. Вот они уже пробегали мимо других комнат со спящими людьми. Сзади оказалась и столовая, в которой крайне редко можно было видеть работающих поваров. Сворачивая по знакомым коридорам, и следя глазами за надоедливыми уже не первый год мерцающим из последних сил лампам, весь отряд бежал в ангар. Из всех помещений убежища, это имело самый резкий запах, самый узнаваемый и тошнотворный. Здесь меньше всего пахло потом, и больше резиной и маслом. Запах в ангаре имел просто неописуемый коктейль из различных ароматов, но только эти два, сильнее всех выделялись в воздухе.

Аромат паленой резины, пороха, ацетилена, бензина, электролитов, сильный запах меди и горящей пластмассы. Если бы Томас был механиком, он бы легко привык к такой обстановке и вечному жжению в носу, но учитывая, что он бывает крайне редко в ангаре, каждое посещение запоминается надолго.

В центре этого массивного помещения, юных солдат ждал их транспорт: помесь военного БТРа и нескольких машин, сваренных в один большой автомобиль. Таким образом, он имел на себе крепкий бронированный панцирь, специально сделанный из огромного количества металлолома, найденного на бескрайних просторах старого мира. Это была отвратительная с виду коробка, полностью лишенная каких-либо красивых изгибов или деталей. Его стенки имели толщину в десяток сантиметров и единственное лобовое стекло имело решетку из сваренных кусков арматур. Прочные и толстые шины от больших грузовиков позволяли этому монстру идеально передвигаться по мусору на дорогах, но это была крайняя мера. В скором времени водители начали свободно маневрировать между всеми препятствиями, стараясь создать более спокойную обстановку в машине (вдобавок так избегался риск того, что могли произойти различные нежелательные повреждения). На протяжении всей жизни в этих холодных стенах, местным инженерам приносили все необходимые ресурсы, и в конечном итоге, они создали не один такой Magnum Opus. Хоть этим изобретением и гордились многие, оно всё же больше походило на гроб, нежели на машину.

Томас привык находится в этой машине, но всё равно каждый раз чувствовал себя крайне неудобно, поэтому сидениям внутри предпочитал стоять в центре салона. Вид всех остальных бойцов тревожил Тома, он и сам начал заражаться их опаской. Это было ощущение предстоящей бури, будто он со всеми отправится прямиком в огненную преисподнюю, где их ждёт самый тяжелый бой. Переживание читалось на лицах всех присутствующих, что ёжились на своих сидениях, пытаясь найти удобное положение. Томас понимал, что чем ближе будет «ночь продолжения», тем страшнее всем будет отправляться на задания. Три человека не считая водителя, слишком мало для такого транспорта. Эта мысль нагоняла ещё большей загадочности для их текущей миссии. К трапу машины подошел Нейт, гордо поглаживая заднюю часть транспорта, и ощутив толщину и могучесть всей конструкции, он окинул взглядом собравшихся солдат.

— Сегодня мы отправляемся в «зелёную» зону. От «Второй восточной» нет весточек уже третий день, поэтому мы отправляемся туда лично и проверим всё сами. В чрезвычайном случае, возьмите с собой всё что сможете. — Нейт любил говорить «мы» и «нас», и никогда не говорил только о себе, это подчёркивало в его словах важность совместной работы и общую сплочённость. Некоторые думали, что это выглядит нелепо, большинство же светились от мысли, что они все, как большая семья.

«Зелёная» зона — возможность меньше паниковать на сборах и подготовках к отправлению. Шанс наткнуться на конфликт минимальный. Были даже моменты, когда за период всей задачи, Томас ни разу не доставал свою винтовку для стрельбы. С его души будто камень упал, и на лицах других солдат читались схожие чувства.

Общая подготовка закончилась, водитель зашел в свою кабину, дверь за ним плотно закрылась. Вскоре и трап начал подниматься. Бойцы чувствовали себя защищёнными в утробе их железного зверя. Машина поехала. Через небольшую щель в кабину водителя, можно было видеть, как транспорт разворачивается к выходу. В привычном для всех распорядке, каждый солдат, что был голоден достал из своей полевой сумки пищевой рацион. При отправке за пределы убежища ни у кого нет времени для еды в столовой, ты или отправляешься на вылазку сразу как того требует обстоятельство, или станешь обузой.

Томас достал стеклянную банку со своим завтраком. Такая тара была раритетом, они крайне удобны в хранении и транспортировке, заодно были надежней пластмассовых и полиэтиленовых контейнеров. За такие находки во время выездов хорошо платили все жители, они охотно шли на обмен и делились найденными и присвоенными себе вещами, не жалели лишнего металлолома или собственного рациона. Кто-то даже не брезговал поделиться личным оружием. Когда в столовой прекратили выдавать банки, солдаты начали хранить еду в пластике. Хуже этого, были только целлофановые пакеты, которые могли легко повредиться. Некоторые люди даже голодали, расплачиваясь за собственную неуклюжесть и неудачу.

Тушенное, варёное, обжаренное нечто. Множество различных ингредиентов, взятых из внешнего мира и полу пустых кладовых, подверженных различными обработками, дабы сбить прежний омерзительный вкус. Огромное количество масла, минимум чего-то полезного и питательного. Нормальная пища, которая находилась в старых консервах, закончилась. Это случилось более пяти лет назад. С той поры, все едят то, что смогут найти и отнести в столовую. Сейчас Томас ел что-то похожее по вкусу на обычную землю, с небольшим привкусом орехов и древесной коры.

Транспорт уже покинул пределы убежища. Закончив со своим завтраком, Томас развернулся к амбразуре у собственной головы, осторожно цепляясь за поручни на потолке, чтобы не упасть при сильной тряске. За пределами их машины была непроглядная тьма, только короткий метр освещался тусклыми лампами изнутри машины. Другой источник света был только спереди, но и он не сильно отличался от того, что было внутри. Отряду повезло. Так как они отправились поздней ночью, это позволит провести всю операцию максимально скрытно и незаметно для тех, кто захочет поохотиться в своих угодьях.

В стенах подземного бункера отсутствовало понятие времени суток; когда надо было выходить наружу, тогда и выходили. Был ли яркий день, или тёмная ночь — вопрос удачи. Из-за ограниченной видимости машина ехала крайне медленно, осторожно объезжая вездесущий мусор и разбитые каркасы старых машин.

Сзади кто-то мучительно закашлял, пытаясь избавиться от схватившего горло удушающего и шипящего ощущения.

Томас отвлекся от наблюдения за внешним миром. Он увидел, Джейка, что мучился от вдыхания пыли. Протерев ладонью свою шею, он вроде успокоился, но после этого, сразу посмотрел вопросительно на Тома. Юноша выглядел так, будто не спал пару суток. Этот семнадцатилетний парень выглядел крайне крупным для своего возраста, и он был последним, кто имел настоящие семейные узы внутри убежища. У Джейка был брат-близнец Джим. Они были самым весёлым и завидным дуэтом, пока к ним в дверь не постучалась смерть. Как и всегда происходит крах чего-то счастья. После гибели брата, Джейк сделал себе менее крепкий бронированный костюм из пластин, что некогда защищали Джима.

— Минут через двадцать будем на месте, — сообщил ему Томас.

Сонный собеседник никак не отреагировал на полученную информацию, возможно, потому что моментально уснул. Он был единственным, кто подавал признаки жизни и заинтересованности. Второй же пассажир сидел и смотрел в одну точку.

Машину резко что-то подкинуло на несколько сантиметров в воздух, и все ощутили это только тогда, когда упали обратно на свои места. Легкая паника прошлась по всем единой волной, оживив прежнюю мёртвую обстановку. Транспорт начал тормозить. Томас обернулся к водителю, и Том увидел, как он нервно продолжал смотреть на дорогу, будто в ужасе увидел что-то опасное. Дорога была пуста, в привычном смысле: один сплошной мусор. Человек за рулём машины сжался, будто опасаясь того, что может произойти.