Запертый

Глава 11

Глава одиннадцатая.

- Умерла, девчонка…

Лицо произнесшего эту горькую весть, как и положено было омрачено печалью. Аккуратно опустив трубку телефона на рычаги, он повернулся к нам, сидящим вокруг стола в главной комнате участка Охранки.

Я сделал большой глоток сладкого кофе и зачерпнул ложку смешанного с мясом овощного рагу. Оно было пересолено, но это мне и понравилось. Я не забыл добавить и специй, а стоящая рядом со мной тарелочка с соленьями давно была пуста.

- Жалко ее… - вздохнул сидящий рядом со мной младший патрульный.

- Молодая ведь совсем – поддакнул ему патрульный того же чина, но возрастом раза в три постарше – Э-х-х…

В его долгом сокрушенном «Эх-х-х» прозвучало столько эмоций, что ему бы на стену нашего театра.

Я молчал, сосредоточено жуя пересоленое пюре и думая над тем, как бы вытянуть из патрульных еще немного угощения. Вон там вазочка с каким-то мармеладом и пластиковый контейнер с печеньем. Сколько дармовых углеводов…

- Врачи бились изо всех сил, но поделать ничего не смогли – продолжил на той же ноте тот первый из Охранки, принявший звонок из больницы – Помянем ее минутой молчания…

Все опустили голову. Я с чавканьем облизал алюминиевую ложку и с хлюпаньем допил кофе. Этого хватило, что лица перекосило вообще у всех присутствующих – включая свидетелей.

- У тебя вообще ничего святого нет, Амос? – патрульный с трудом сдерживался от крика – Молодая здоровая женщина погибла по глупой случайности! Разве это не повод для искренней печали? У меня слезы подступают к…

- Печали? – я взглянул на него так, что человек старше меня в два раза осекся и осекся, а я продолжил – Она пыталась меня убить! Пыталась насадить меня на здоровенные гвозди, что торчали из ее биты! А не упади она так неудачна, эта ваша молодая здоровая женщина… она бы снова вскочила и уж на этот раз не промахнулась бы! Она убила сама себя… моей вины нет… но при этом от меня требуют проявить сочувствие к своему несостоявшемуся убийце… Вы серьезно? – приподнявшись, я уперся руками о стол, подался вперед, вглядываясь в лицо патрульного – Нет правда? Серьезно? Я должен ее слезно пожалеть?

- К-хм…

- Да уж… - тихо произнесла сидящая на лавке у стены женщина, баюкая в руках почти остывшую кружку – Трудно сострадать тому, кто пытался убить тебя… Мы все видели и вины Амоса в случившемся нет. Она действительно хотела убить его… и не упади он ей под ноги… Холисурв… как вспомню, так снова в дрожь бросает…

- Произошел грустный инцидент – чуть придя в себя и явно что-то осознав, старший патрульный чуть подправил свой курс и мирно улыбнулся мне – Я тебя ни в чем не обвиняю, сурвер. Свидетелей много, и они видели все с самого начала и до мрачного финала. Тебе не вменяют ничего – даже превышение самозащиты. Ты ведь и пальцем ее не тронул…

- Я не касался ее даже пальцем – подтвердил я, а парой часов ранее записал эти слова в своей объяснительной.

- Никакого суда не предвидится, все очевидно. Досадный инцидент.

Все грустно покивали. Я же, поднявшись, обошел стол, сгреб контейнер с печеньем и банку с мармеладом. Принюхавшись, уловил запах мандаринов. Опять этот мармелад… Может у нас особый урожай цитрусовых, раз их там щедро пускают на варенья, а следом столь же щедро раздаются внутренней Охранке? Нам вот говночистам ничего не дают…

- Инцидент? – я с таким удивлением глянул на задолбавшегося со мной патрульного, что он невольно стиснул зубы от досады – Какой такой досадный инцидент?

- Пойми, сурвер…

- Не-не-не – я замотал головой, даже не пытаясь убрать с лица такой непривычной и странной для меня издевательской улыбки – Какой еще досадный инцидент? Насколько понимаю я, не забыв описать это в моей объяснительной, на меня было совершено организованное нападение нескольких лиц с четкой целью лишить меня драгоценной сурверской жизни.

- Послушай… не стоит раздувать и…

- Нападение было разделено на два этапа и осуществлено со знанием моего привычного распорядка дня.

- Амос… давай сначала отпустим уставших свидетелей, а затем мы сядем с тобой, и все обсудим.

- Сядем и обсудим – повторив эти слова, я покачал головой и резко поднялся.

Вытащив из коробки стопку квадратных печений, я убрал их в карман штанов, сделал глоток теплого сладкого мармелада прямо из банки и, улыбнувшись, двинулся к выходу:

- Нет уж… мы не будем ничего обговаривать. Тут требуется расследование… а затем аресты…

- Я не отпускал тебя, сурвер Амадей Амос!

Развернувшись, мельком глянув на остальных присутствующих, я уставился на рявкнувшего патрульного.

- Я арестован?

- Э-э-э…

- Я арестован?

- Нет.

- Я задержан? Если да – то за что? И для чего? Объяснительная мной написана, свидетели свои показания дали…

- Ты не задержан. И я… прошу прощения, что повысил голос и позволил себе лишнее, сурвер Амадей Амос. Это был не приказ, а просьба. Прошу тебя ненадолго задержаться, и мы в спокойной дружеской обстановке обсудим с собой кое-какие мелкие детали…

- Нет – отрезал я и опять отвернулся.

Хотелось добавить что-то еще, но с какой стати я должен хоть что-то объяснять тому, кто столь явно меня… если не ненавидит, то уж точно не переваривает.

- Но это дело еще не закончено, сурвер Амос! Мы еще вернемся к разговору!

Я не ответил…

Покинув участок, за следующие сто метров я догрыз печенье, облизал сладкие от мармелада губы и… опять перешел на бег. Я потерял больше двух часов, я морально устал, но это не повод отказываться от моей пробежки. По обычным коридорам-улицам лучше не бегать – это не приветствуется – но сейчас мне было глубоко плевать на чужое недовольство.

- Не бегай здесь! – будто прочтя мои мысль, на меня с пристенной скамьи заорал старик, замахнувшись короткой пластикой тростью – Не бегай!

Чем я ему мешаю? Он на противоположной стороне широкого общественного коридора. А я бегу там, где никого нет, держась у стены, почти скользя по ней левым локтем. И все равно я вызвал его негодование…

- Вот поэтому мне и плевать – выдохнул я на бегу – Поэтому и плевать…

«А ведь это я убил тварь» - эта мысль удивительно сильно обрадовала меня, заодно ускорив мой бег – «Я убил эту злобную суку…».