Запертый

Минут через пять? Тут не так уж далеко до ближайшего участка, а Криппи вылез с криками о моих преступных злодеяниях минут тридцать назад. Значит Охранку оповестили далеко не сразу. Род Якобс решил сначала узнать все подробности самостоятельно…

- Горячий душ? Еще кофе и двойную порцию бутербродов, а к ним рыбный густой бульон? Что скажешь, Амос?

Кивком я принял щедрейшее в моей жизни предложение. И отметил, что сидящему в углу Криппи ничего такого предложено не было. Это понял и он сам, затихнув и спрятав лицо в одеяле.

- Не ходите туда – произнес я, поднимаясь – И Охранку не пускайте. Я видел как быстро двигается та тварь… тут нужны опытные разведчики из Внешки. С хорошим вооружением…

- Я услышал твой совет, сурвер Амос – Дуглас вежливо склонил голову.

И по его ничего не выражающим глазам я понял, что услышать то он меня услышал, но все равно он погонит Зеленых Яков в нижние путеводы.

- Может как-то решим мирно? – кашлянув, предложил рыжебровый, делая шаг ближе ко мне – Ну чтобы без обид в дальнейшем… Повторю – я думал, что ты убийца.

- Ты пнул меня в лицо…

- Сожалею об этом. Был неправ. Каюсь. И приношу тебе свои извинения, сурвер Амос. Позволь искупить свою вину? Пятьдесят динеро?

- И пачка обезбола – кивнул я, поняв, что не в силах торговаться – Все… я пошел… или пристрелите меня или отпустите в горячий душ…

- Помогите сурверу Амосу добраться до душевой – велел Дуглас.

Ну да… помощники и конвоиры одновременно. Может он мне и поверил, но не на сто процентов.

- Ключей от замков на решетке нет – напомнил я, уже не оборачиваясь.

- Я помню…

- А еще из того нижнего путевода есть самое малое еще два пути наверх – вспомнил я всплывшую в мыслях старую схему тоннелей – И я понятия не имею перекрыли вы их решетками или нет. Если то существо знает о них и еще голодно… почаще оглядывайтесь в общем…

После моих слов у бассейна опять стало тихо. А я… я просто ушел, сопровождаемый аж двумя крепкими вооруженными мужиками…

В свою комнату я ввалился через полтора часа. Чистый, смертельно усталый, уже ничего не соображающий. Меня допросили трижды, и я трижды повторил свой рассказ почти слово в слово. Когда начали задавать те же вопросы в четвертый раз, я просто отказался отвечать и замолк, сидя у заваленного папками стола в участке Охранки и глядя перед собой. Поняв, что смысла продолжать просто нет, мне подсунули две бумажки – о неразглашении увиденного в тоннелях и о ознакомлении с тем, что я временно отправлен под домашний арест. Я ничего не стал подписывать. И только улыбался в лица наседающей на меня двойки следователей, что-то говорящих про сурверскую ответственность. И снова они поняли, что от меня ничего им не добиться. Так что меня просто посадили в электрокар и довезли до дома.

Я вошел, уронил у входа мешок с грязной одеждой, сделал еще пару шагов и упал в постель. Вырубился я еще в подлете к подушке.

Темнота…

И вот я уже медленно спускаюсь по окутанной туманом мокрой лестнице в нижний путевод, а там меня поджидает голодная мерзкая тварь…

***

Проснулся я сам.

Это, кстати, было моей последней осознанной мыслью перед засыпанием – я проснусь сам или меня поднимут силком?

Я проснулся сам. И впервые за нескончаемые последние часы не почувствовал никакой боли. Обрадованно шевельнулся и… глухо застонал в мокрую от слюней и пота подушку.

Вот же ш… Коварное тело только и ждало, когда тупой мозг прикажет мышцам пошевелиться, чтобы тут же ответить ему на эту глупость взрывом абсолютно всех нервных окончаний, чьи злобные обжигающие импульсы сошлись где-то в затылке. Меня освежевали что ли? Мельком глянув на плечо, обнаружил серый рукав и красную заплатку. Чужие шмотки?

Ах да…

После того как я принял душ, мне подарили сменную одежду, что больше походила на тестовое задание начинающего портного, имеющего при себе лишь мешок из-под муки и садовый секатор…

Повозившись, преодолевая боль – а я неплохо научился этому делу преодолевания – я уселся на кровати и некоторое время сидел и смотрел перед собой, чувствуя как в черепушке оживает ее родная боль – головная. В висках стучало, а затылке кололо, где-то в центре крутилось что-то тошнотворное… В общем обычное утро правильного сурвера Амоса Амадея, носителя Великого имени и все такое…

Горько улыбнувшись, я безошибочно уронил руку на край стола, придавив запас таблеток. Время принять ставшие невероятно важными в моей жизни лекарства. Две обезболивающего и одна противовоспалительного.

А где-то там в грязном мешке было кое-что от Дугласа… Назовем это жидким бонусом рода Якобс….

Заставив себя доковылять до двери, я открыл мешок и вытащил из него небольшой пластиковый пакет. Внутри нашлось две доверху полные стеклянные баночки с закручивающимися крышками. Открутив первую, я принюхался и удовлетворенно улыбнулся – пахло тем, чем нужно. Рыбий жир… Я отхлебнул прямо с банки – сделал огромный глоток этой не слишком вкусной жижи. Вернувшись к кровати, поставил банки на стол, смыл остатки жира с языка водой и с задумчивостью опять посмотрел в сторону двери.

Пора выяснить свой статус.

В комнату меня сопровождали и пока я открывал дверь и ввалился внутрь, успел заметить, что из электрокара вышел дюжий мужик в форменном комбезе и с кобурой на поясе. Он занял позицию слева от двери и прислонился спиной к стене. Все было кристально ясно – меня считают за изворачивающегося преступника и возможно психопата. Доверия нет, но пока что разрешили отправиться под домашний арест. Пока что…

Приоткрыв дверь, я глянул влево. Никого… Открыв шире, высунулся и глянул вправо – никого.

Вообще никого нет рядом. Я инстинктивно посмотрел и в ту сторону, откуда в меня швыряли проклятым попрыгунчиком. Там тоже никого. Надо же… даже удивительно, что никто не сторожит меня и не пытается проломить мне голову. Что ж… раз пока я никому не нужен, то самое время воспользоваться этим даром судьбы и отправиться в…

Вот же дерьмо…

Стоя с высунутой за дверь головой, я зашелся в приступе откровенно безумного смеха. Нет… не смеха… хохота… я в голос хохотал, наполняя Манеж перекатами своего голоса. Этот хохот отражался от стен и возвращался обратно ко мне будто не в силах расстаться. Показавшаяся вдали согбенная фигурка с тачкой вздрогнула и поспешила развернуться и двинуться прочь.

Отсмеявшись, я с всхлипом вытер заслезившиеся глаза и втянул башку обратно в комнату.

Вот же дерьмо…