Запертый

Глава 7

Глава седьмая.

Полчаса – не так уж и много, честно говоря. Но я уложился в них с небольшим запасом, придя к условленному месту сбора за три минуты до срока. За двадцать семь минут я успел прикупить обезбола аж на десять динеро, добавив к этому примерно трехдневный запас продуктов и воды. Там же я потратил четыре динеро, выкупив у Галатеи резиновые сапоги недавно умершего сурвера. На сапогах, как и положено, имелся список предыдущих владельцев и если верить ему, то сапоги сменили уже двенадцать хозяев за время своей службы, также подвергнувшись трехкратному ремонту – запайка дыр в основном. Ну и дезинфекция, само собой. Сапоги мне были сильно великоваты, зато на голенищах имелись усиленные внутренним тросиком ушки, к которым прилагалась своего рода хитрая ременная сбруя, что крепилась к поясному ремню. Ремень у меня был свой…

Переодевшись, я сначала натянул обычную обувь, а уже затем впихнул ноги в огромные зеленые сапоги. Ноги сработали как поршни, выдавив из резиновой обувки едкий запах химии. Рюкзак с рабочими мелочами, закутанная в рваное полотенце банка домашней тушенки, лекарства, бутылка с водой, плюс не раз штопанные, но еще крепкие рабочие перчатки с двойной тканью на ладони. У меня уже был горький опыт по первой ликвидации такого вот прорыва, и я знал, чем все заканчивается для неподготовленного придурка. Разжевывая таблетку, я запер дверь и по одной из беговых дорожек поковылял к вратам, радуясь, что тут так много народа. И ни одной суки из банды Шестицветика…

Сгрудившихся у одного из барельефов коллег по черпанию грязи я заметил издали – все они обладали тем же опытом что и я, вырядившись в невероятное по расцветке старье. Комбинезоны резиновые, тканевые с пропиткой, затянутые под подбородками капюшоны, у кое-кого старые пластиковые защитные очки, у всех перчатки и сапоги или крепкие рабочие ботинки, с голенищами запрятанными под штаны. И у всех за спиной болтаются тощие рюкзаки с самым необходимым – мы понимали, что есть немалая вероятность провести в технических путеводах больше десяти часов безвылазно. Пока все не будет очищено – мы не покинем то место. Такова гордость честной бригады. Такова гордость сурверов. Ага… а еще именно за это и платят тройной оклад…

Я пришел одновременно с бригадиром. Раджеш Паттари был мрачнее тучи. Зыркнув на меня темным взглядом, он пробормотал, обращаясь ко всем:

- Мой сын… сурвер Майк не сможет явиться. У него серьезная проблема с правым коленом. Скорей всего понадобится серьезная операция…

И еще один сумрачный взгляд на меня. О да… ну конечно же во всем виноват я. В этом можно не сомневаться. Хорошо хоть в открытую не обвиняет. И мне хорошо бы просто помолчать…

Я не промолчал, сочувственно произнеся:

- Мы навестим его в свободное время. И занесем пару сурвдогов…

Бригадир рывком развернулся ко мне, сжал кулаки и… с шумом выдохнул и отвернулся. И я знал почему. Да все знали почему и тоже вдруг начали отворачиваться от меня и смущенно покашливать или же начали проверять насколько хорошо штаны прикрываю обувь. А все потому, что примерно с год назад на одной из грязнючих наших миссий по уборке мне зажало бедро внезапно закрывшейся стальной вентиляционной заслонкой и я орал там минут пять, извиваясь как долбанный червь в прямой кишке. Заслонку закрыл перепутавший кнопки на пульте бригадир. Когда меня освободили, а затем вытащили и отнесли сначала в медпункт затем домой, я отлеживался две недели. Само собой, бригадир сообщил мне, что я сам виноват в случившемся, поэтому никакой оплаты больничного не будет. Но дорогие коллеги обо мне позаботятся. Ага… за эти две недели они наведались только один раз – на второй день – принеся с собой пару подсохших сурвдогов. За те две недели я прожег на еду, питье и лекарства все свои тощие сбережения…

Кивнув, я продолжил с улыбкой:

- Дорогой Майк сожрет эти два сухих сурвдога с радостью и благодарностью. Их ему хватит чтобы протянуть следующие пару недель как минимум, да, бригадир?

- Заткнись ты уже… - сипло произнес Раджеш, окончательно поворачиваясь ко мне спиной.

- Воду ему можно не заносить – не унимался я – Он ведь крутой сурвер и умеет терпеть жажду гордо! Он настоящий мужик!

- Я говорю – заткнись уже! – рявкнул бригадир – И двинули уже работать, раз все в сборе!

- Не все в сборе – возразил я, не двигаясь с места.

- У Майка разбита коленная чашечка! Как он придет, мать твою?! Приползет?!

- Да мне плевать – буркнул я, прислоняясь плечом к каменному лику гордого спортсмена сурвера, вздымающего над головой короткое весло.

- Что ты сказал?!

- Я говорю – мне плевать! Нет, даже так – мне посрать на твоего сынка Майка ровно так же, как вам всем было посрать на меня, когда я валялся с больной ногой! – рявкнул я и стоящие у входа в воротную арку сурверы удивленно обернулись на мой крик – Так что – да, мне плевать! Плевать на каждого из вас! – слова перли из меня неудержимым злым потоком – Плевать! Но раз уж обещают такие деньги – почему бы и не поработать. Но… расклад ведь поменялся, верно?

- Расклад? – проскрипел бригадир.

- В бригаде нас восемь человек. Но Майк теперь в минус. Нас осталось семеро. Кто-то должен все типа координировать – хотя это все тупое вранье… - и я уверен, что координатором будешь ты, бригадир, раз уж ты оделся так легко – я смерил взглядом одеяния Паттари, представляющее собой обычный тканевый комбинезон с парой заплат и сапоги со слишком низкими голенищами – Значит нас осталось шестеро на весь прорыв. Дальше еще хуже – ты, похоже, больше никого не нанял, бригадир… В прошлый раз нас было одиннадцать человек. Ты и твой отныне хромоногий сынуля особо не напрягали задницы… и получается, что мы отработали вдевятером. Но девять – лучше, чем шесть. Где еще минимум трое нанятых помощников? – с еще большей демонстративностью я оглядел коридор, заглянул в арку входа, но нигде не увидел специфически одетых сурверов и опять воззрился на медленно чернеющего бригадира.

С минуту все молчали. И все смотрели на тяжело дышащего бригадира – при этом на лицах коллег я прочел осознание ими размера всего того говнища куда нам предстояло окунуться с головой. Шестеро сурверов на весь прорыв… это охренеть как мало, даже если прорыв был совсем небольшим.