Запертый

Глава 3

Глава третья.

- Да он отверткой ударил! В живот! Это покушение на убийство!

- Двое на одного. В его доме. И вы двое – под наркотой и бухлом! Опомнись, Пелле! Он вернулся с работы, он чист как стеклышко, и вы сами признали, что сначала он велел вам убираться прочь. И это ты ударил первым! Мой тебе совет, сынок – покайся! Проси решить все миром. Выплати компенсацию.

- Но… да он нас нахер послал! Долбанный Анус! Кем это тварь себя возомнила? Кто-то храбрый мимо проходил и пернул – а он вдохнул?!

- Думай, что говоришь, Пелле! Сурвер! Думай! Думай!

- Думать?! Да я внятно говорить могу только после того, как мне зашили губу и вкололи обезбол! И это сделал он – ваша жертва!

- Губу тебе зашил?

- Прикалываешься?! Стебешься?! Думаешь на тебя управы нет, коп?!

- Полегче, сынок.

- Я тебе не сынок! А этот гад… долбанная дырка в сраной жопе… он уже вон сидит в уголку тихонько и дрожит! Храбрость прошла, да, гнида?! Что ты сделал с моим лицом?

- Он в своем праве, ты, недоумок! – не выдержав, рявкнул уже совсем седой охранник, с короткими по-военному стриженными волосами, идеально выбритый и в отутюженной одежде – А черт… сорвался…

- Да все нормально, Брент – тихо произнес вошедший в помещение неприметный с виду мужичок.

При виде его Пелле поперхнулся, выпустил на подбородок кровавый сгусток и затих, съежившись на стуле. Вот и Якобс – один из младших. Дуглас Якобс собственной персоной. Он же тот, кто ведал арендой жилых помещений вокруг бассейного комплекса. Несмотря на небольшой рост, субтильность телосложения и лысоватость вкупе с небольшим брюшком, это было очень серьезный сурвер, что пользовался всеобщим уважением и у многих вызвал липкий холодный страх. Дуглас Якобс многое мог… но в целом он был мужиком справедливым.

- Всем доброго вечера – все так же тихо и бесцветно поздоровался Дуглас Якобс и указал на стоящий у двери стул – Не против, если я посижу в уголке и послушаю?

Кто бы рискнул ему отказать…

- Присаживайся, сурвер – кивнул седой патрульный – Чаю?

- Выпью с благодарностью, сурвер.

Как они церемонно-то… но это тоже часть древней традиции, что постепенно умирает, хотя многие старшаки по-прежнему свято блюдут ее. У нас вообще слишком много традиций и наш молодняк тихо радуется, что они уходят в прошлое – даже в нынешние времена тяжеловато жить и лавировать в нашем мирке, стянутом жесткими ободами правил и традиций.

Встав, я шагнул к раковине у стены. Прежде чем открыть воду, подставил под тонкую трубку стакан – еще одна традиция, что требовала беречь каждую каплю чистой воды. Теплая и противная застоявшаяся вода в трубах? Плевать! Пей такую! Не вздумай сливать пяток литров драгоценной влаги в канализацию ради глотка прохладной воды!

Я выпил весь стакан, пользуясь возможностью пить бесплатно. У Охраны много привилегий и кран с питьевой водой – одна из них. Выпив, налил себе еще и вернулся на табурет, неотрывно при этом глядя на притихшего Пелле. Он ответил злобным взглядом, но что-то разглядел в моих глазах и снова сник, зябко передернув плечами и уставившись в пол.

- Продолжим – предложил старший.

- Ты бы не мог ввести меня в курс дела – бесцветно попросил Дуглас Якобс, доставая из бедренного кармана просторных штанов небольшую серебряную фляжку, а следом портсигар и медную зажигалку – С вашего позволения, сурверы.

И снова – кто бы тебе рискнул запретить.

Впрочем, ничего особо криминального в курении в общественных местах нет – если никто не против. Системы вентиляции справляются, циркуляция воздуха у нас нормальная, а курение весьма популярная привычка. Как и жевание и нюханье табака.

- Амос? – в мою сторону протянулся портсигар.

Глянув на ровные ряды дорогущих сигарелл, я отрицательно качнул головой. Хотелось бы покурить, но я не хочу ни в чем никому быть обязанным. Деньги у меня есть. Куплю потом в магазинчике Галатеи пару штук.

Кашлянув, патрульный заговорил и, к моему вялому удивлению, он начал не с момента разборок у меня в квартирке, а считай с самого начала – конфликт между мной и Роппом. Причем перечислялись только сухие факты, говорилось как есть, без преуменьшения и преувеличения. Когда патрульный добрался до происшествия у парикмахерской, Дуглас Якобс поморщился:

- Шестицветик… начинает создавать проблемы.

- Наш карантин так никогда не кончится – поддакнул один из патрульных.

- Я поговорю с ними – произнес Якобс и сразу стало ясно, что с сегодняшнего дня Шестицветик прекратит свои протесты против стрижки наголо. Все патрульные, я и сам Якобс, между прочим, были подстрижены под машинку. Только Пелле, Тенк и отпущенные за ненадобностью уже опрошенные девки могли похвастаться длинными волосами. Но сейчас Пелле явно не был рад своим длинным патлам – он аж накрыл голову ладонями, то и дело бросая украдкой взгляды на стриженного Якобса.

Продолжив, патрульный столь же равнодушно описал произошедшее у меня дома. И когда он закончил в околотке повисло напряженное молчание.

- Нехорошо – нарушил тишину Дуглас Якобс и, сделав большой глоток из своей фляжки, следом глубоко затянулся и, выпустив в потолок струю сизого дыма, повторил – Нехорошо…

- Да мы… - подскочил Пелле.

- Пасть закрой – с легкой улыбкой тихо попросил Дуглас и Пелле с хрипом поперхнулся, опять брызнув кровавой слюной.

Взгляд представителя могущественного рода перебрался на меня и стало ясно, что сейчас мне придется четко высказать свою позицию. Я был к этому готов и сразу заговорил ровным спокойным голосом:

- Тенк – пусть валит.

- Я выплачу тебе половину арендной платы – кашлянул Тенк, прикрывая ладонью пробитое ухо – Выплачу каждый динарио.

- Нет – качнул я головой – Ты мне ничего не должен.

Деньги мне были нужны. Но если я позволю Тенку заплатить – а он запросто найдет деньги, одолжив их у своего кореша Пелле – получится, что он как бы имел право находиться в моей квартире и тогда уже я стану виноватым. Это соображение вместе с выводом и решением будто само появилось у меня в голове – разум сработал четко и быстро. Я не позволю Тенку стать соарендатором.

Странно… откуда во мне эта звероватая хитроватость и подозрительность?

- Тенк пусть валит – повторил я – Претензий к нему не имею, если он их не имеет ко мне. Эй, Тенк, ты имеешь ко мне претензии?

- Н-н-н-н… - заерзал парень, беспомощно оглядывая присутствующих и явно боясь глядеть на своего дружка Пелле – М-м-м-м…