Страница 14 из 113
— Слушай, милая, это динамо какое-то, — сказал раздраженный Хосе. — Не было автобуса!.. Не приехал!..
— А вы где были? — спросила Женя.
— Работали, — сказал Хосе. — Рыскали по шоссе взад и вперед… Бесполезняк!.. Вы где-то ошиблись в своих расчетах, вот что.
— Откуда машина? — спросила она.
Хосе хмыкнул.
— На дороге нашли, а что?
— Ничего, — сказала Женя. — Мы вас искали и не нашли на месте.
— Естественно, мы не стояли на месте, — буркнул Хосе.
— Вы должны были находиться на месте, — повторила Женя сухо.
Хосе посмотрел на нее настороженно.
— А в чем дело?
— Мы получили информацию, — сказала Женя. — Они действительно свернули на абхазскую границу.
— Я же говорил, — буркнул Хосе. — Где это, может, мы еще успеем…
Женя покачала головой. Она допила кофе, посмотрела на часики и сказала:
— Они уже прошли таможню. Вы опять прокололись, Хосе.
Тот мрачно усмехнулся.
— И что же теперь?
Он был готов к самому худшему и даже чувствовал, как пистолет под курткой нагревается от напряжения.
— Маэстро дает вам последний шанс, — сказала Женя. — Поедете в Грузию и будете ловить их там.
Хосе перевел дыхание и облегченно улыбнулся.
— Я бывал в Грузии, — сказал он. — У меня там немало корешей.
— Вот и хорошо, — сказала Женя. — Сейчас отправляемся в мотель неподалеку, будем ночевать там. Завтра вы получите машину и документы.
Хосе сжал кулак и пообещал:
— Я этих шлюх по асфальту размажу!..
А в это время на таможенном посту близ моста через реку Псоу по салону автобуса шел сержант и заглядывал в лица девушек, подсвечивая фонариком. При этом он сверялся с документами, и Веня, шедший следом, охотно подсказывал ему, кто есть кто.
Миша беседовал с офицером.
— Хорошо, когда Союз был, — говорил он, — проблем вдвое меньше было. А теперь эти долбаные независимые республики просто обнаглели…
— Ты же грузин, — смеялся офицер. — Ты же гордиться должен!..
— Я и горжусь, — сказал Миша. — Но одно дело, застолье, тосты, национальный флаг и все такое, а другое дело — бизнес! Там теперь почитай в каждом селе своя таможня открылась!..
— Все жить хотят, — вздохнул офицер. — Тут с Абхазии люди идут, так их послушаешь — крыша поедет!.. Люди с голода мрут, представляешь! В Абхазии! Это где палку в землю ткнешь, а назавтра можно урожай собирать.
— Все перевернулось, — вздохнул Миша. — Ты можешь говорить, что угодно, знаешь, но я считаю, что нам сейчас одного человека не хватает.
— Сталина, что ли? — усмехнулся офицер.
— Да, — горячо подтвердил Миша. — Ты только представь себе на минуту, куда бы сейчас делась вся эта Чечня, а? На Новой Земле они бы сейчас свою республику устраивали, не иначе!..
— Это точно, — согласился офицер со смешком.
— И все эти демократы сейчас бы по рудникам разошлись, — захлебываясь продолжил Миша. — И с преступностью бы быстро разобрались…
— Твой бизнес тоже бы подрезали, а? — лукаво усмехнулся офицер.
— Да хрен с ним, — сказал Миша. — Я бы не пропал, поехал бы за бугор Коминтерн налаживать. Мне порядок нужен.
— Всем нужен, — согласился офицер.
Сержант подошел к заднему сидению, где уложили спящую Настю, осмотрел ее последней и спросил:
— Бухая, что ли?
— Устала, — сказал Веня. — Девушки слабые, нежные, их дорога так изматывает.
Сержант постоял, рассматривая Настю, потом сказал:
— Красивая…
— Других не держим, — хихикнул Веня.
Сержант пошел по проходу на выход, и Веня поспешил за ним.
— Так что, — говорил он угодливо, — может, разбудить парочку девочек, а? Потешитесь немножко, а? По-скорому…
— Не положено, — буркнул сержант сердито.
Он спустился на землю, и офицер спросил:
— Что там, Синцов? Проверил?
— Все с документами, — доложил Синцов.
— Ладно, — сказал офицер Мише. — Езжайте. Когда тебя назад ждать?
— Нескоро, — сказал Миша. — Я перед возвращением позвоню… Тебя больше никуда не перебросят?
— Надеюсь, что нет, — хмыкнул офицер. — А то кинут нас на китайскую границу, большой крюк тебе придется делать…
Они пожали друг другу руки, и Миша поднялся в автобус. Офицер махнул рукой, пограничник у шлагбаума открыл проезд, и тяжелый автобус медленно переехал границу Российской Федерации.
Офицер удовлетворенно потер руки и сказал сержанту:
— Ну что, Синцов!.. Опять тебе стольник отвалился.
— И то хорошо, — буркнул сержант и тяжко вздохнул.
Мотель был дорогой, и по причине близости горячих точек пустовал. Так что появлению клиентов даже поздно ночью там порадовались, предоставили парням Хосе целый отдельный домик, и те неплохо устроились. Едва успели помыться, перекусить остатками бутербродов из сумки и повалились спать.
Только Додик, немного поворочавшись, поднялся, надел брюки и куртку на голое тело и пошел к выходу.
— Куда? — спросил Хосе в темноте.
— Туда, — буркнул Додик. — Облегчиться.
Он вышел из домика, постоял, вглядываясь в темноту, потом неторопливо побрел к туалету, над которым горела лампочка.
— Додик! — услышал он из темноты.
Он шагнул туда и оказался лицом к лицу с Женей. Она обняла его за шею, и он, обхватив, жарко поцеловал ее.
— Не забыла меня, — сказал он.
— А ты?..
— Как видишь, — усмехнулся Додик. — Я, как увидел тебя, так обалдел, честное слово… Как ты вляпалась в это тухлое дело?
— Просто, узнала, что ты среди этих…
— Ты такая красивая, Дженни, — сказал Додик. — Ты догадалась снять номер для нас?
— Это потом, — сказала Женя. — Сначала дело…
Додик отстранился.
— Какое дело?
Женя молча протянула ему пистолет с глушителем.
Додик судорожно вздохнул.
— Это Маэстро так решил?
— Ну не я же, — усмехнулась Женя.
— Но ведь Хосе не фрайер, — сказал Додик. — Он ведь крутой…
— Ты же знаешь Маэстро, — сказала Женя. — Он считает, что если человек прокалывается трижды подряд, то с ним нельзя иметь дело.
— А Артур, Леня?..
Женя пожала плечами.
Додик в сомнении покачал головой.
— Ну, а с пакетом как? Нельзя же бросать дело только потому, что они переехали границу!..
— Продолжение поручено нам с тобой, — сказала Женя, улыбаясь. — Завтра мы отправляемся на самолете в Турцию.
— Но они пока только в Грузии, — напомнил Додик. — Почему бы не дать последний шанс Хосе?
Женя положила руку ему на грудь.
— Милый, это не мое решение, — сказала она. — Если тебе трудно, то я могу сама…
— Нет, — сказал Додик. — Я сделаю это.
Женя улыбнулась и погладила его рукой по щеке.
— Поскорее, — сказала она. — Остаток этой ночи принадлежит нам.
Додик кивнул, шагнул по направлению к домику, но остановился и сказал:
— Они ведь сами виноваты, верно?
— Конечно, — сказала Женя. — Я жду тебя в автобусе. Она помахала ему рукой и ушла в темноту.
Утром Настя проснулась на заднем сидении с тяжелой головой и не сразу смогла сообразить, где она. Девица, которая сидела поблизости, увидела ее пробуждение и громко объявила:
— Смотрите-ка, монашка проснулась!
— Что со мной произошло? — спросила Настя, ничего не понимая.
— Во нажралась-то, — сказала сидевшая неподалеку Магдалина. — Ничего не помнит!..
— Что я… нажралась? — спросила Настя недоуменно.
— Да оставьте вы ее, — огрызнулась Изольда, пробираясь через проход к Насте. — Коровы…
Веня, сидевший спереди, тоже услышал, что Настя очнулась, и тревожно поднялся. Миша Дадиани подмигнул ему и кивнул головой, подразумевая тем, что первое объяснение поручается именно ему. Веня вздохнул и стал пробираться по проходу.
— Что со мной, Галя? — жалобно спросила Настя. — Почему я здесь? Я, что, в обморок упала?..
— Да нет, — буркнула Изольда. — Просто заснула, и все тут. Ребята тебя в автобус на руках тащили.