Страница 88 из 110
– А я самые трудные предпочитал списывать.
– Честно? – удивленно посмотрела она на него сквозь слезы. – У тебя же красный диплом!
– Ну, тогда почти честно! – улыбнулся он и прижался щекой к ее волосам. – Ну, не плачь, пожалуйста. Я уже начинаю чувствовать свою вину за то, что подсунул тебе обе эти машины.
– Они были такие красивые, – всхлипнула Анна. – Такие умные. Ну почему мне так не везет?
– Ты – самая красивая и самая умная. И никакие машины не стоят твоих переживаний, – и снова попытался прижать ее к себе.
– Нет, ты не понимаешь! – отстранилась от него Анна и, сцепив на мгновение руки на груди, тут же стала энергично ими жестикулировать. – Раньше мне казалось, я была уверена, что все задуманное могу совершить на все сто процентов! Потому что я этого хочу, потому что я к этому стремлюсь и готова работать с утра до ночи, но добиться желаемого результата. Три года назад, после неудавшейся беременности, я поняла, что должна отминусовать от своей уверенности один процент. Есть вещи, которые нам неподвластны. И вот жизнь заставляет отнять еще один. Но если так пойдет и дальше, что же останется? Что же зависит от меня самой?
Костя смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Он даже не мог себе представить, насколько выбьют ее из нормального состояния две случившиеся одна за другой аварии. Надо было срочно предпринять что-то такое, что поможет выдернуть ее из состояния, порождавшего неуверенность в собственных силах. Как он знал по собственному опыту, очень часто именно после такого эмоционального стресса с бесконечным возвращением к неприятному событию и берет начало чудище под названием депрессия.
– Закрой глаза! – неожиданно скомандовал он.
По тому, как Анна замолчала и послушно сомкнула веки, он понял, что она находится в нужном состоянии и у него все должно получиться. Голос его зазвучал увереннее:
– А теперь начинай отматывать назад кадр за кадром, день за днем, событие за событием до того самого момента, как ты увидела двигавшуюся тебе навстречу машину... Она никуда не поворачивает, перед тобой чистая дорога, ты жмешь на газ и проезжаешь мимо. Все, никакой аварии не было... Все.
Наблюдая за ее лицом, он заметил, как Анна слегка качнулась и тут же снова обнял ее за плечи.
– Ну, вот и все... Открой глаза.
– Что это было? – тихо спросила она.
– Ничего. Я просто помог тебе справиться с твоими воспоминаниями. Умом понимаешь, что все было, и в то же время такое чувство, что ничего и не было, правда? – словно прислушавшись к себе, Анна кивнула головой. – Три года назад один человек провел со мной подобную беседу. Я тогда столкнулся с трамваем, забыл, что его надо пропустить. После твоего отъезда в Америку и так находился не в лучшей душевной форме, а тут еще эта авария... Спустя три недели из Москвы приехал старый партнер, у которого в жизни чего только не было... Выслушал, понял, что со мной творится, и вот так же с ходу провел подобный сеанс. Видишь, пригодилось. Нам всем порой бывает нужен мудрец, который посмотрит на все со стороны, подскажет ненавязчиво, подтолкнет... И снова исчезнет, пока в нем не возникнет надобность.
– Я не знала про аварию...
– А о ней, кроме Виктора и Михаила, никто и не знает. За три дня «самоделкины» сделали машину, и я приехал на работу как ни в чем не бывало. Не к лицу было шефу позориться. Вот только о том, что творилось у меня на душе, никто не догадывался.
Рассказывая эту неприятную для него историю, Костя продолжал наблюдать за Анной.
«Слушает, как ребенок. Как же в ней все уживается: сильнейший характер, детская непосредственность и такая ранимость?» – подумал он.
– Ты правда не сердишься? – окончательно успокоившись, спросила она. – Прости меня, пожалуйста. Я не хотела...
– Это ты меня прости. Если бы не я... Ну, не мое поведение...
Я просто уверен, что ничего бы не случилось, – погладил он ее по спине и понял, что пора менять тему. – Слушай, у тебя поесть что-нибудь будет? С утра чашку кофе выпил и все.
– Йогурт, кефир, мюсли, – Анна поддалась на его уловку и вытерла глаза ладошками.
– Нет, – скривился он. – Только не это!
– Мясо есть в морозильнике, – припомнила она. – Пакет картошки, немного овощей.
– А давай ужин приготовим? Я помогу, – предложил он. – Доставай все, что есть, а я спущусь вниз и заберу вещи.
– Какие вещи? – не поняла она.
– Виктор ждет внизу, я попросил его подождать на всякий случай. Вдруг бы ты меня с лестницы спустила? – пошутил Костя, заставив ее улыбнуться. – Так я пошел, – и, обернувшись в дверях, добавил: – Только, чур, впустить обратно. Даешь слово?
– Даю, – Анна снова улыбнулась. – Разве тебя сможет остановить запертая дверь? Да еще учитывая, что ты голоден...
Кратко обсудив с Хориным планы на завтра, Костя снова поднялся в квартиру и с удовлетворением отметил, что десяти минут ей хватило на то, чтобы окончательно успокоиться и подготовиться к его возвращению. Умытое лицо, тщательно заколотые волосы и шелковый халат не напоминали о том, что совсем недавно перед ним была заплаканная, убитая горем женщина. Впрочем, и та, и другая были ему одинаково дороги.
Наблюдая, как Анна достает продукты из холодильника, он вдруг вспомнил, что нечто подобное уже происходило в его жизни, и ему нравилось это состояние: он вернулся домой, она хозяйничает на кухне. Интересно, что чувствует она?
– Ну, командуй, – произнес он и, заметив выложенный у мойки пакет картошки, уточнил: – Чистить?
– Попробуй, – протянула она ему нож.
– И что с ним делали? – попробовал он надрезать картофелину. – Тупее не бывает!
– У меня всю жизнь с ножами проблемы, – виновато улыбнулась Анна, добавив про себя: «Потому что рядом нет мужчины. Интересно, помнит ли он, что до его появления в моей квартире в Сухарево все ножи были тупые?»
Крылов молча поискал заточку в ящиках стола. Когда комплектовали кухню, он лично составил список всего, что должно быть в хозяйстве. Заточку он не мог упустить.
«Так и есть, вот она. Забавно, разговариваем, точно по минному полю ходим», – собрав все ножи, подумал он.
Спустя пару минут Анна чистила картошку остро заточенным ножом.
– Только поосторожнее, – попросил он. – Не выношу вида пораненных женских пальчиков. Что еще? – вошел он в роль хозяина. – Считай, что приехала техническая служба помощи.
– Вроде ничего, – пожала она плечами. – Правда, на днях в спальне лампочка в люстре «выстрелила», автомат выбило. Я пыталась ее выкрутить, но цоколь так там и остался... Окно в гостиной плохо закрывается, все время что-то цепляет. В последний раз чуть закрыла, не могла сдать квартиру на сигнализацию.
– И почему молчала? – удивился Костя.
В ответ она снова пожала плечами. Найдя в кладовке сумку с инструментами, он достаточно долго провозился и с люстрой, и с окном. Все это время Анна колдовала на кухне и вела нелегкий диалог сама с собой.
«Господи, ну почему мне так хорошо и спокойно, когда он рядом? Почему он, а не кто-то другой? Почему в двенадцатом часу ночи я стою над плитой и с каким-то трепетом в душе готовлю ему ужин? Я же знаю, что долго это продолжаться не может, что скоро это закончится. Знаю, как будет тяжело и больно. Я же ведь все решила! – на ее глазах снова показались слезы. – Ну почему вопреки всему на свете, как последняя дурочка, я продолжаю его любить? И он, как специально, такой нежный, ласковый, заботливый. Какой же из двух он настоящий? Позавчерашний, сегодняшний или тот, который, не читая, удалил мое письмо, поверил сплетням, устроил ледяной прием в „Ностальгии“, отправил обратно в город практически с порога своего дома?»
Анна закрыла крышкой сковородку и заглянула в кастрюлю с закипевшей картошкой. «Неужели я ошиблась, подводя очередную черту в своей жизни? А как же тогда следы губной помады? Если у него кто-то есть, когда он успевает с ней встречаться? Все последние дни я знаю, где он и с кем, практически все!»