Страница 9 из 15
– До связи.
–А, салмиакки не забудь.
***
-Подождите, подождите, профессор, не торопитесь.– Коренастый мужчина лет 60 оглядел огромную аудиторию, которая тут же смолкла. Его густые брови распрямились.
Это был профессор Корешковский. В 90-е он много путешествовал по Южной Америке, где лечил детей от малярии и прочей гадости. После закрытия НИИ Корешковского нашли умершим на пороге своего дома. Случайной эту смерть в округе не называл никто, разве что самые близкие друзья, работавшие с Евгением Аркадьевичем почти двадцать лет.
– Михаил Александрович, ну, посмелее, давайте, давайте!
Совсем еще не старый профессор неторопливо подошел к кафедре, затем вышел ровно на середину сцены и вскинул руки вверх. Зал неодобрительно загудел.
-Я пришел сюда, что бы рассказать вам о ваших самых больших страхах. Человек никогда не сможет противостоять заложенному природой. Идите ко мне. Вы, да, идите, не бойтесь, смелее, смелее. – Молодой человек с первого ряда сморщил лоб, и нехотя подошел к профессору.– Вот он, страх! Вы только посмотрите!– Михаил Александрович поднял мою руку, на которой поблескивали капельки пота.– И я расскажу вас, в чем причина! В желаниях, которые мы испытываем! Вот они, наши самые ужасные противники! Вот вы, – профессор указал на ту самую девушку, которую мы с врачом спрятали в тайнике.– Ваше мнение! Не стесняйтесь, выскажитесь!
-Это все провокация.– Незнакомка выпрямилась и смерила Михаила Александровича колючим взором.– Потные ладони еще не признак трусости, вам не кажется, что за бред?
– Еще здесь достаточно душно, товарищ Григорьев. – Донеслось с задних рядов и я увидел… Дениса, немного обросшего, но все такого же конопатого.
-Так, ну все, хватит, прекратите этого балаган. – Со второго ряда на кафедру поднялся немолодой мужчина, одернул мою руку и проводил со сцены.– Уясните одну простую вещь, вы не имеете права втирать "калугинскую чушь" подрастающему поколению психологов.
-Валерий Николаевич, ну что вы, ну дайте же высказаться. Я вот согласен с Михаилом Александровичем. Страх мешает развитию. Вы вот представляете масштабность разработок, которые Михаил Саныч проводит с господином Калугиным?
-Нет, и знать не хочу. Дурдом, честное слово.– Валерий Николаевич соскочил со сцены и направился к выходу.– Вы трое – за мной!
– А я их, между прочим, не отпускал, Валерий Николаевич.
– А я их похищаю, и мне плевать! – Хлопнул дверью профессор.
Троица молча поднялась со своих мест и медленно зашагала следом.
***
– Черт-с-два, – во дворе университета профессор Вербицкий затянулся "Беломором". Других папирос он не курил. По молодости неуживчивый преподаватель почти восемь лет провел за полярным кругом, за что и получил прозвище "Полярник". По какой причине Валерий Николаевич тянул лямку, никто не знал. – Такую чушь, да в такие головы, мама дорогая.
– Калугин набирает популярность. – Денис затянулся обычной "Примой".
-Родной, ты что, не понимаешь, что он сумасшедший? – Воскликнул Вербицкий. – Не в себе человек. Так бывает, дети мои. Сегодня все, а завтра… Держитесь подальше от всего этого, и лучше уезжайте отсюда, – Валерий Николаевич махнул рукой. – А то загубят вас, к чертовой матери.
– Профессор. – Окликнула уходящего Вербицкого незнакомка. – А про "Черную орхидею" -это все правда?
– Ой, дети мои. – Повторил Полярник и со вздохом улыбнулся. – Вот тебе это сейчас зачем? Гуляй, люби, ну там, напиться можешь, а это все…– Вновь махнул рукой Вербицкий и посмотрел на парней. – Все, отчаливаю.
– Ну, это еще надо подумать, – хитро сощурилась девушка и обернулась к нам. – Да? – Она закатала рукав джинсовой куртки, и я увидел татуировку в виде пирамиды, вокруг которой обвилась роза.
***
Когда я открыл глаза, за окном уже была ночь. Рядом со мной спала Аня, обняв подушку и сладко причмокивая во сне. Я резко вскочил и взглянул на часы. Начало первого, проспал!
Собравшись на скорую руку, я выбежал в коридор, плотно прикрыв дверь. Любимая лишь беспокойно перевернулась на бок.
И так, я проспал почти 12 часов, и это не случайность. Во сне я снова видел таинственную незнакомку, врача и профессора Вербицкого, с которым однозначно пересекался раньше.
– Голосуй, голосуй, зря время теряешь. – На улице ко мне подошел тот странный молодой человек, который испепелил меня взглядом на пляже, во сне, в электричке. Сейчас он выглядел на порядок элегантнее – дорогой импортный костюм и лакированные скандинавские ботинки. – Привет. Зря, говорю, голосуешь. Время уже, тю-тю. Далеко ехать?
– За город.
– Ууу. Попал ты, братишка. Ну, смотри. – Он по-дружески хлопнул меня по плечу. – Я тебя довезу. Ну, раз больше некому. Но мы сначала поедим. Договорились? Тут есть блинная, недалеко. Садись, поехали.
Кухня франта располагалась недалеко от того самого моста, через который и предстояло ехать к хранилищу. Старинное здание постройки еще прошлого века называлось "У Хельги" и имело неопрятный, неприветливый вид. Внутри это было самое обычное кафе, за исключением колокольчиков, висевших практически над каждым столиком. Деревянные стулья коричневатого оттенка погружали в эпоху Финляндии годов таки-40х.
Стилизованные под старину таблички олицетворяли саму улицу, на которой находилось кафе – переулок Хаккинена, человека, прославившего Страну Тысячи Озер еще очень и очень давно. Он был лучшим автоспортсменом сельского масштаба, а начинал свой путь именно с этого места. Теперь, даже в самом кафе висела картина, изображающая гонщика на фоне еще деревянного моста.
–Нам, пожалуйста, по пиву. – Заказал незнакомец, когда мы уселись за столик. – Тинь, – щелкнул он по колокольчику. – Вот как-то так. Так куда ты путь держишь, странник? Время-то, ай-ай-ай, – погрозил пальчиком парень.
–Ну, надо, в общем. Ждут, друзья.
– А, друзья, ну, давай тогда за них. – Незнакомец поднял увесистую кружку с пивом, и только тогда я заметил изображенную на ней пирамиду, только уже с орхидеей, темного оттенка.
«Черная орхидея»?
Я нервно обернулся. Помимо нас в зале находились еще двое парней, взгляды которых были устремлены точно на меня. Музыка медленно смолкла.
–Пересменка.
–Чего?
– Ну, бармены, чего, чего. Один приходит, другой уходит. Музыку каждую свой включает. Так что, не пугайся. – Засмеялся незнакомец. – Павел. – Протянул он мне руку.
–Угу, очень приятно, – ответил я и заметил небольшой ожог на руке нового знакомого. Без сомнений, я где-то его уже видел.
– Взаимно, будем знакомы. – Кивнул Павел и привстал. – Посиди, я отойду. Важные дела. Не скучай. – Улыбнулся он.
Обернувшись, я снова взглянул на молодых людей. Несмотря на поздний час, уходить они явно не собирались.
– Извините, можно вас? – подозвал я миловидную официантку.
– Да, я вас слушаю.
– У меня вопрос, а вот эти колокольчики, они здесь зачем?
–Старый хозяин привез их жене их Японии. Мистер Ховалайнен…
– А, это он.– Улыбнулся я. – Сегодня утром он и не заикнулся об этом.
– Эээ, простите, кто?
– Ну, мистер Ховалайнен, я просто не знал, что это его кафе, и…
–Нет, вы что-то путаете.– Официантка удивленно улыбнулась.– Мистер Ховалайнен умер. Много лет назад.
Что?!
А кто же тогда…
– Я могу идти?
– Угу.– Кивнул я.– Подождите.– Те парни, давно здесь?
– Пришли почти в одно время с вами.
– Угу. А можно отсюда выйти… Ну, не через дверь?– спросил я шепотом. Незнакомка едва заметно взглянула на парней.
– Простите?– Нагнулась она ко мне.
–Мне нужно уйти. Не через дверь.
Официантка нервно дернула плечами. Поколебавшись, она вновь нагнулась ко мне, якобы забрать меню и прошептала: