Страница 14 из 16
Яр даже примерно не смог бы ответить, сколько времени прошло. Кто-то приблизился к куче наколотых деревяшек и начал складывать их в телегу – Горислав. Ну а этого-то что сюда принесло? Яр не переваривал Гору.
Горислав молча отвозил и укладывал поленья на причудливые квадратные полки дровника. Когда работа была закончена, он подошёл ближе к Яру, и помахал рукой.
– Чего тебе? – спросил Яр, снимая наушники. Он сел на чурбан, и положил выкованный местными мастерами топор на колено.
– Поговорить пришёл, – он примирительно наклонил голову.
– Говори, раз пришёл.
– Как часто тренируешься?
– Тебе зачем?
– Скоро что-то произойдёт. Будь готов. Как только почувствуешь это, сразу приди к Белояру. В больницу не суйся.
– Ты что псих? Что ты несёшь?
Гора только помотал головой из стороны в сторону.
– Сейчас я тебя не трону, а вот когда станешь одним из нас – всю дурь из тебя вытрясу.
Он схватил топор и метнул в стену сарая. Лезвие ушло внутрь сантиметров на семь. Яр сглотнул.
***
– Твою же мать. – выругалась Светла, порезав палец о канцелярский нож. Она злилась на всё, что было в её жизни и чего не было.
Зачем она вообще вернулась сюда, в Круг? Зачем приехала после универа? Ответ очевиден – за Яром. Ей не удалось построить свою жизнь отдельно от него. Досадная ошибка. За долгих 6 лет можно было забыть любого. Почему же она так ждёт субботу, когда приезжает Яр, и ненавидит понедельник, когда он уезжает?
Светла резала шпагат, заготовки для обрядовых кукол. Подложила дров в печку. Налила себе травяной чай, пожалев, что это некрепкий виски. Молоденькие девчонки щебетали о своём, готовились к посиделкам. Сегодня будут рукодельничать – вышивать, плести, рисовать. Она села у огня, вглядываясь в языки пламени. От окна тянуло холодом, изба ещё не нагрелась.
Светла словно оказалась в середине Ледовитого океана во время шторма. Чёрные волны, холодный ветер, и непонятно куда грести. Вот бы найти остров в центре этой бури. Остров посреди Северного Ледовитого. Создать там рай земной и успокоить наконец волны. Есть у неё вообще шанс на счастливую жизнь?
До сегодняшнего утра в душе теплилась надежда. Обойдётся, сгладиться, полюбится. Но разговор на пруду доказал – Яра на её острове не будет. К чёрту сушу и спокойную жизнь. Она бы за ним хоть в небеса, хоть на дно. Только, оказалось, не нужна ему.
И что вообще ей теперь делать с этими часами, днями, месяцами? Как приказать себе не обращать на него внимания? Надо переключиться на кого-то другого. На кого-то… другого. Златан был подходящим кандидатом. Добрый и сильный. Только вот он… не тот. Слишком добрый. Слишком идеальный. И не тот.
Матушка, Лада, подскажи, что делать. Куда направить бурю энергии, которая скопилась во мне и не даёт успокоить волны. Покажи, Ладушка. Но Боги молчали. Боги давно уже молчали и ничего не советовали ей. Она тонула в этом бурном ледяном океане. Душа требовала действий в ответ на бездействие Яра.
Светла позвала ту малышку, что хотела научиться драться.
– Пошли, – сказала она, надевая дублёнку. – Ты же хотела научиться или будешь только крестиком вышивать?
Девчонка просияла от счастья. Они улизнули от учителей и убежали в лес, на поляну, которая была известна только ученикам. Взрослые тоже про неё знали, но давали детям уединение, надеясь на их благоразумие.
У Светлы в руках был красивый острый нож. Это её собственный, они с Яром выковали два ножа, когда ей было сколько? Лет шестнадцать? Прочный сплав, деревянная рукоять, кожаный чехол, который она меняла уже два раза.
– Вставай напротив и держи клинок, – сказала Светла, когда они пришли.
Кристина смотрела испуганно, но взяла оружие.
– Нападай, – в глазах Светлы сверкали огни.
– Но я же тебя пораню.
– Это твоя цель, – Светла встала так, как её научил ненавистный Яр.
Девочка несмело подошла ближе. И направила нож в сторону Светлы. Светла хлопнула по её руке, и оружие выпало из девчачьей ладони.
– Держи крепче, малышка, – она улыбнулась.
Девчонка взяла нож снова. И сделала неожиданный выпад, к которому Светла, конечно, оказалась готова, отшагнув назад, она толкнула Кристину, и та осела на колено.
– Ауч, это было больно.
– Ты хотела учиться, учись! – ответила Светла, поднимая одну бровь.
– Хорошо.
Девчонка встала и отряхнула снег. Светла сняла дублёнку и осталась в жилетке. Кристина последовала её примеру, но жилетки у неё не было, только шерстяная водолазка, тёплая, но пропускающая ветер.
– Двигайся быстрее, иначе я умру от холода, а не от ножа, – ухмыльнулась Светла.
Поляна была хорошо вытоптана, сюда регулярно кто-то приходил. Кристина встала, скопировав боевую стойку своей учительницы: ноги чуть согнуты, корпус наклонён вперёд. Светла двигалась, как кошка. Кристина подошла ближе, и та сделала шаг назад.
– Следи за мной, читай моё тело и не забывай про атаку, – сказала она и ударила Кристинку по плечу. Девочка не успела отреагировать, она попробовала сделать то же самое, но Светла ударила её руку. В этот раз нож не выпал, но Кристина отвлеклась и снова получила удар, уже по другому плечу.
– Как ты это делаешь? – спросила она с восторгом.
Светла улыбалась, ей нравилось учить девчонку.
Они ходили по кругу, Кристина пыталась атаковать, но снова и снова получала отпор, пока, в конце концов, не оказалась лицом в снегу. Светла подошла помочь ей встать, и Кристина нанесла удар, Светла оттолкнула нож, но порезала ладонь о лезвие. Это заставило её захохотать. А глаза Кристины округлились от ужаса.
– Извини, извини, извини, пожалуйста! – взмолилась она.
– Отлично. То, что нужно. Так держать. Ты почувствовала, что я не защищаюсь. То, что нужно. Давай ещё, – сказала Светла сквозь хохот.
– Ты не злишься на меня?
– Нет, малышка. Я злюсь не на тебя.
– На Яра злишься?
– Даже не на Яра.
Алая капля крови упала в белый снег.
– Свет, забудь ты его, вокруг столько классных ребят. Златан, например. Ты же нравишься ему, – Кристине было 14, и она говорила то, что действительно думала.
– Нападай! – Светла встала в боевое положение.
– Ты так злишься. Свет, ну его. Пошли огонь разожжём. Станцуем. Мне всегда танец помогает, когда злюсь.
– Нет, малышка. Ничего не поделать, – сказала Светла, оглядывая высокие ёлки. – Делать нечего, – проговорила она ещё раз и грузно села на большой еловый пень. Светла подняла глаза к небу и слёзы предательски покатились по её щекам.
– Уходи, малышка. И никому не говори, что ты видела.
– Я не могу… – промямлила Кристина.
– Иди, говорю! Уроки прогуливаешь!
– Не пойду! – так же громко сказала девчонка.
Светла сидела с закрытыми глазами.
– Возвращайся, я скоро приду обратно, – сказала она, вытирая слёзы и размазывая тушь. И Светла рванула в лес, хорошо, что снег был не такой глубокий, что можно было бежать.
– Дублёнку возьми! – кричала в след Кристина, но, Светла неслась прочь.
Она бежала, и ей было жарко, ей было тяжело дышать, немой крик стоял в горле. Он был с ней уже давно, а теперь он так близко к голосовым связкам, что, казалось, его можно выкричать. Выкричать всю боль, которая накопилась внутри. Она брела по лесу, пока не пошёл снег. Падающие снежинки остановили её. Всё ещё тяжело дыша, Светла смотрела на эти маленькие падающие вселенные, таящие на её ладонях. Спустя несколько минут она успокоилась, замерла, вслушиваясь, как сыпется снег, и как стучит её сердце.
С этим снегом на щёки падала благодать её рода, ответ Богов на все вопросы. Многоликий Бог говорил с ней. Забирал её боль, обнимал раненую душу, тяжёлую от неразделённой любви. Любовь – слишком увесистый груз, чтобы нести его одному. Дух леса принимал Светлу в свои объятия.
Давнишнее решение, которое она никак не могла принять, наконец было принято. И что-то, раньше составлявшее смысл всего её мироздания, пропало. Яр был для неё тем, чем север является для стрелки компаса. А теперь Светла вычеркнула его из своей жизни, и стрелка не знала, в какую сторону двигаться.