Портрет

– Я через полчаса заканчиваю, – Бертран был серьезен. – Подброшу тебя на машине.

– Спасибо.

Кристиан не захотел ждать, Бертран догнал его по дороге. Довез до дома. Погладил по плечу. Ласково улыбался, но Кристиан был недоволен. Свои слабости демонстрировать посторонним он не любил. Ночь прошла, вопреки ожиданиям, без плохих сновидений. Утром все показалось глупым и незначительным. В три захода Кристиан перетащил свои вещи в новую квартиру, принял душ и стал собираться на выпускную вечеринку. Кажется, все наладилось. Он молод, хорош собой, и скоро станет успешным и счастливым.

К выпускному Кристиан готовился тщательно. Уложил волосы, надел новый костюм, даже бабочку нацепил. Умудрился собраться раньше срока. Бродил без цели по квартире, тянул время и потому обрадовался, когда за ним неожиданно заехал Бертран. Позволил ему зайти, угостил чаем. Бертран крупный, как все альфы, удивлялся размерам квартирки. Увидев туалет, он захохотал.

– Какие вы, омеги, все-таки крохотные.

– Сам ты, – Кристиан засмеялся в ответ. – Переросток.

– Тебе, – Бертран достал из портфеля ежедневник в кожаном синем переплете с серебряным обрезом и гравировкой на обложке “Крису от Берта”. – Ты же в путешествие едешь, будешь впечатления записывать. Фотки, конечно, лучше, но в поездках часто интернет слабый.

– Спасибо, Берт, – подарка Кристиан не ожидал. Да еще такого, именного. Ведь это надо придумать, сделать гравировку. Кожа приятно пахла и на ощупь ежедневник был хорош. – Очень красивый. У меня не найдется столько важных мыслей. Чтобы соответствовать этому ежедневнику.

– А ты не думай, важные мысли или нет, записывай все, что в голову придет. Буду рад, если потом ты своими мыслями поделишься.

Кристиан провел пальцем по гравировке. Вообще-то, он не любил, когда его имя сокращали и всегда протестовал, но Берт сократил и свое, уравнял их. Это было похоже на аванс, шаг навстречу отношениям. Милое признание, что Кристиан нравится, и что Бертран хочет заботиться о нем. А еще ценит мнение омеги и считает, что Кристиан интересно мыслит.

Заводить отношения Кристиан не планировал. Во-первых, его родители поженились довольно рано, без одобрения семей. Жили бедно и все плохо кончилось. Во-вторых, он разумно полагал, что в колледже ограниченный круг знакомств, мало ли с кем потом его сведет судьба. И в-третьих, начинать профессиональную карьеру, будучи в отношениях, сложнее.

Были и в-четвертых, и в-пятых, и в-шестых. Начиная от привычки быть одному и ни от кого не зависеть, и заканчивая всевозможными страхами. Надоест, обманет, бросит. Только-только свобода поманила Кристиана, сулила приключения и хорошие доходы. Променять все это на заботу одного альфы Кристиан был не готов. Кажется, Бертран это понимал.

Кроме легких сексуальных игр без обязательств, Кристиан ничего еще не пробовал. И торопиться не собирался. Или он влюбится без памяти. Или выберет сногсшибательного альфу исключительно для секса. Никаких промежуточных перепихов для приобретения опыта Кристиан не хотел. В этом вопросе он был максималистом. Поэтому всегда спреи, подавители и прочие штучки, позволяющие не быть тупым животным.

А дети, тем более, не входили в планы. Вот он, Кристиан – дитя любви. Разве было у него счастливое детство? Нет, нет, и нет. Дедушки наговаривали на папу, что он безответственный, жалкий учитель и ничего не добился в жизни. Кристиан был не согласен, папу очень любили ученики, на похороны пришла масса народа. Но он ни слова не говорил в папину защиту, боясь скандалов.

Потом, когда Кристиан уже заканчивал школу, один дедушка умер, а второй сошел с ума и повесился. Юный мозг не мог это переварить. Самые близкие люди грызлись за него, и вдруг все поумирали. Больно было не столько от их смертей, сколько от потери собственного ценного статуса. Они истязали его своей любовью и вживили кучу комплексов, до этого Кристиан смог сам додуматься. Пытался, насколько хватало силенок, любить себя за всех. Одобрять и баловать.

После самоубийства деда Кристиану снились странные сны: обрядовые танцы вокруг костра, которыми руководил высокий шаман. В эти танцы шаман затаскивал Кристиана и пытался обнять. Кристиан орал и злился. Папа даже сводил его к школьному психологу, после чего Кристиан возненавидел психологов и вообще врачей. Психолог не заинтересовался снами, зато полюбил гладить Кристиана по коленке.

Поэтому и к Берту Кристиан испытывал настороженность. Бертран был приятным альфой, и только. На данном этапе жизни Кристиан не хотел никому доверять важное дело любить себя. Подарил ежедневник, и хватит. Довез до ресторана, где гуляли выпускники экономического колледжа, и свободен. Улыбка на прощанье, нет, забирать не надо, целовать не надо, про завтра будет завтра. И с чистой совестью Кристиан отправился веселиться.

– Быстро ты его, – Винсен встретил его на входе и многозначительно поднял брови, намекая на Бертрана.

– Что?

– Припахал себя возить.

– А, – махнул рукой Кристиан. – Он же врач, возомнил себя спасателем.

– Ну, мне-то не ври. Видно же, как он тебя взглядом облизывает.

– Винс, пошли напьемся. Жаль, что ты со мной не едешь в путешествие.

Напитков и еды было вдоволь. Но кто же будет наедаться, когда нужно танцевать, петь караоке, участвовать в конкурсах. Все портреты, сделанные вчера, развесили по стенам. Кристиан поморщился и залпом выпил стакан вина. Рядом с его портретом постоянно толпился народ, и это жутко раздражало. Теперь и сам Кристиан видел, что портрет высочайшего качества, но простить Густаво за свою истерику не хотел.

Винсен принес ему коктейль, потом еще один. Потом кому-то пришла идея выпить всей группой на брудершафт. Пили по кругу и целовались по кругу. Это было смешно, потому что с некоторыми одногруппниками Кристиан за годы учебы не сказал и десятка слов, а тут такие нежности. В голове шумело, но пьяным себя Кристиан не считал. Он еще ни разу не упал на танцполе, а некоторые уже предпочитали танцевать на четвереньках.

Преподаватели посмеивались и вызывали такси, отправляя по двое-трое выпускников по домам. В какой-то момент Кристиан понял, что кроме Винсена и парочки преподавателей в зале никого нет. Они вышли на улицу и тут Кристиан захотел в туалет. На все уговоры справить нужду в кустах, упрямо мотал головой, он не настолько выжил из ума. Он культурный и вернется в ресторан.

Пока Кристиан ходил в туалет, Винсена увезли, лишь самый ответственный преподаватель по бухучету ждал его. Подошла очередная машина, Кристиан загрузился на заднее сиденье, доказывая, что он в порядке. Сначала преподаватель, потом ученик. Таксист не стал спорить. На повороте тряхнуло, Кристиан повалился набок. Лежа ехать было гораздо удобнее. Глаза закрылись сами. Когда приедут, его же разбудят, успел подумать Кристиан.

Будить не стали, но взяли на руки и куда-то понесли. Потом положили на мягкое, сняли пиджак и брюки. Кристиан замычал, когда застежка от бабочки запуталась в волосах и больно дернула. Он никак не мог проснуться и был рад, что его, наконец, оставили в покое. На день он ничего не планировал, может спать, сколько захочет. Свобода началась, и это прекрасно.

Вот эту мысль он запишет в ежедневнике первой. Про свободу спать, сколько хочешь и с кем хочешь. Выбираешь спать и спишь. Выбираешь не спать и не спишь. Мысли путались и очень хотелось пить. Чья-то услужливая рука поднесла стакан с водой, поддержала его голову. От воды Кристиан снова слегка захмелел и уснул. Выбираешь спать и спишь.

Потолок за ночь поменял цвет. Был снежно белым, стал светло коричневым. Вдобавок неровным. Несколько минут Кристан пялился на него и думал, как потолок это сумел. Хороших идей не пришло. И вообще-то Кристиан не разрешал потолку меняться. Это неправильно, что потолки ведут себя непредсказуемо. И кровать стала мягче и шире. Тоже не спросив разрешения.

Кристиан поднес руку к носу. Пять пальцев. Это хорошо, что пальцы не ведут себя как потолок. Сесть не получилось. Голова блокировала все попытки, став ужасно тяжелой. Не отрывалась от подушки. В комнате было светло. Сколько же он проспал? Уснул еще в такси, это Кристиан помнил, и как настаивал, чтобы преподавателя отвезли домой первым, тоже. А потом? Кажется, он просыпался. Ехали долго. И как-то он разделся и лег.