Страница 2 из 2
Гарунский. Не по вашей, можете быть уверены.
Регистраторша. Посмотрю свидетельство и буду уверена.
Гарунский. Значит, после того как в этот зной я совершил мучительный путь, после того как томился здесь час, я снова должен ехать домой и снова к вам, и снова ждать?
Регистраторша. Кто же вам виноват?
Гарунский. И все эти глубоко ненормальные действия я должен проделать, чтобы убедить вас, что я нормален? Триумф логики.
Регистраторша. Меня не надо убеждать. Привезите свидетельство.
Гарунский (с горечью). Так, так. Я вам – справку, и вы мне – справку. Справка за справку, документ за документ. Такие, значит, формы общения вы хотите установить между людьми?
Регистраторша. Я ничего не хочу. Вы чего-то хотите.
Гарунский. Неужели вы не видите, кто перед вами? У вас есть сомнения? Я готов их рассеять. Испытайте меня. Побеседуем.
Регистраторша. Мне беседовать некогда. Я на работе.
Гарунский. Давайте поговорим о театре. Вы любите театр?
Регистраторша. Не устраивайте цирк.
Гарунский. Послушайте, на вас белый халат. Это символ гуманности и любви.
Регистраторша. Какая любовь, уж это оставьте… Гражданин, вы сами себя задерживаете.
Гарунский. Вот вы сказали сейчас: гражданин. Это святое, высокое слово. Гражданин, гражданское чувство, сограждане. Даже поэт согласен не быть поэтом, но стремится быть гражданином. А вы произносите это слово, чтоб отдалить от себя человека.
Регистраторша (внимательно на него смотрит). Я думаю, вам надо встретиться с доктором.
Гарунский. Зачем? При чем тут доктор?
Регистраторша. Да уж так оно будет верней. Я сейчас пройду к Августе Гурьевне, а вы тут спокойненько посидите. (Уходит.)
Гарунский (ломая руки). Боже мой, какое унижение!
ОТ АВТОРА
И спустя несколько минут Гарунский был приглашен в кабинет. Августа Гурьевна сидела за столом, с руками, скрещенными на груди, со скорбно сжатыми губами. Мрачный огонь сиял в ее глазах.
3
Августа Гурьевна и Гарунский.
Гарунский. Доктор, я должен вам объяснить…
Августа Гурьевна. Садитесь.
Гарунский. Если вдуматься, все это смешная история, способная вызвать у интеллигентного человека только улыбку.
Августа Гурьевна. Сначала примите эту таблетку и выпейте воды.
Гарунский. Зачем?
Августа Гурьевна. Глотайте.
Гарунский. Если вам это доставит удовольствие, – ради бога. (Глотает.) Доктор, я ехал к вам в этот зной, я терпеливо сидел в коридоре, мне нужен какой-то пустяк…
Августа Гурьевна. Я все уже знаю.
Гарунский. Может быть, вам изложили тенденциозно… Я просил вашу сотрудницу об одном: не придавайте значения форме. Достаточно на меня взглянуть, и вы сразу увидите, с кем имеете дело.
Августа Гурьевна. Вы правы.
Гарунский (с чувством). Спасибо.
Августа Гурьевна. По-моему, вы – наш.
Гарунский (со стоном). Что значит – ваш?
Августа Гурьевна. Не беспокоитесь. Многое зависит от вас. Помогите нам, и мы вам поможем.
Гарунский. Позвольте, что ж это происходит? Человек едет к вам, несмотря на зной, трясется в автобусах и трамваях, его сжимают со всех сторон, целый час он томится в очереди, можно сказать, идет на все, чтоб вы засвидетельствовали простейшую вещь: что он никогда здесь не появлялся. И чем же все это завершается?! Ему беспардонно говорят: вы наш!
Августа Гурьевна. Это ваше счастье, что вы к нам пришли. Гарунский. Благодарю за такое счастье.
Августа Гурьевна. Страх передвижения, комплекс толпы, налицо навязчивая идея. Пусть вы не догадывались о своем состоянии. Мы ведь на то и существуем, чтоб установить положение вещей. Во всяком случае, вам нечего опасаться. У меня практически не бывает ошибок. Скажу, не хвастаясь, стоит мне взглянуть, и я определяю – наш или не наш. Иной раз едешь с работы домой и видишь, рядом о тобой – человек. Все, кажется, у него на месте, ведет себя тихо, сидит, молчит, а я посмотрю на него и вижу: наш.
Гарунский. Вы не можете так утверждать. Это чудовищная самонадеянность.
Августа Гурьевна. И это вы говорите мне? Ну, знаете… (Принимает таблетку и запивает ее водой.) И он еще спорит. Да вдумайтесь в свое поведение. Перед вами специалист, скажу больше, женщина, вы ее видите в первый раз, но это ничуть не мешает вам быть с ней враждебным и агрессивным.
Гарунский. Помилуйте, да каким же мне быть? Вы утверждаете, что я из ваших.
Августа Гурьевна. Ну и что? Это довольно распространенное явление. В особенности среди мужчин. И тому есть свои причины.
Гарунский. Может быть, вы мне их назовете?
Августа Гурьевна. Да, я их вам назову. Виной всему падение нравов. Там, где моральных ценностей нет, там невозможно психическое здоровье. Если мужчина вырождается в охотника, если его одолевает навязчивая идея знакомств, если мерзавец-эгоцентрист бросает прекрасную мыслящую женщину, к тому же работающую над диссертацией, ради какой-то колоды в юбке (отворачивается и утирает глаза платком), то ясно, что процесс распада зашел далеко.
Гарунский. Какое это имеет ко мне отношение? Я вообще избегаю женщин.
Августа Гурьевна (с нервным смешком). О да, женщин тонких, глубоких, духовных вы избегаете, охотно верю. А почему, позвольте спросить? Они недостаточно для вас хороши? Они не разделяют вашей бредовой идеи превосходства? И в том, в чем вы видите доказательства этой идеи, они видят лишь паранойяльный синдром? Поэтому вы от них бежите? Простите, но это ваша вина.
Гарунский. Доктор, я к вам пришел за бумагой.
Августа Гурьевна. Вы пришли не ко мне, а в регистратуру. (Сарказм.) И уж там-то вы распустили хвост. Там вы были в родной стихии. Пускали пыль в глаза, говорили о театре, о поэтах, требовали к себе любви. Вы были уверены, что стоит вам захотеть – и женщина забудет свои обязанности. А когда это вам не удалось, устроили истерику.
Гарунский. Я?
Августа Гурьевна. И все стало ясно.
Гарунский. В последний раз – вы дадите мне справку?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.