Враг моего отца хочет меня

– Я уже говорил, что малолетки меня не интересуют. Для таких, как ты, есть другие способы наказания.

И вот это высказывание о других способах наказания оказывается единственным, что улавливает мой парализованный паникой мозг. Но говорить в таком положении не выходит, изо рта вылетают лишь рваные клочки с буквами, потому что желудок каждый раз сталкивается с твердым плечом от порывистых шагов мужчины. Шаг. Второй. Третий. А когда в таком положении мы поднимаемся по лестнице, создается впечатление, будто меня протащили по стиральной доске. Я вообще удивляюсь, как с он может так легко передвигаться с не самым легким грузом на плече. И еще странно, почему остатки пищи не покинули мой желудок.

Скрип двери немного приводит меня в чувство, и спустя секунду в нос попадает морозный воздух. Господи Боже… Не верится… Я на улице, которая, черт подери, так соблазнительно пахнет свободой. Но лишенная возможности почесать даже собственный нос, я лишь хватаю свежий кислород, изо всех сил пытаясь разглядеть, что меня окружает. Однако эту возможность от меня забирают, когда раздается щелчок, а после мое тело рывком укладывают в замкнутое пространство, Правда запах солярки и прочей херни быстро помогает сориентироваться и понять, где я до того, как меня закрывают в затхлом багажнике какого-то драндулета.

Частично лишенная зрения из-за прилипших к лицу волос, я в отчаянии пытаюсь вытащить хотя бы руки, но, не получив результата, прекращаю извиваться как беспомощный червяк. Сил совсем не осталось. Да и в такой темноте возможность видеть ничего бы не исправила.

Порывистый вздох покидает мою грудную клетку, прежде чем я бьюсь затылком о что-то твердое, игнорируя, как стучат зубы, то ли от холода, то ли от обреченности. Но я замираю, когда слышу хлопок двери, кажется, с водительской стороны, за которым следует звук прокручиваемого в зажигании ключа.

Неизвестность снова пугает. Что теперь будет? Куда он собирается меня отвезти? Причинит ли мне боль?

Но я тут же пытаюсь успокоиться. Страх лишь усложнит ситуацию, мне нужно перестать поддаваться ему, и сердитый разум немного помогает в этом. Да и разве может со мной случится что-то похуже?

Так я и резонирую между яростной агонией и беспомощной тоской по свободе всю оставшуюся дорогу, лишь догадываясь о том, что мы едем не по асфальту и явно не в город, а по сплошным ухабам. Благо одеяло смягчает мои удары о металлические выступы. Внезапно машина останавливается. И шальное сердце застревает поперек горла, стоит мне понять, что Бес покидает салон и, хрустя ботинками по снегу, уже приближается к багажнику, а значит, черт возьми, ко мне. А как только открывается багажник, свет от падающего фонаря позволяет мне разглядеть нависшего надо мной мужчину, отчего проклятое чувство беспомощности и бессилия снова оборачивается против меня. Однако вместе с тем проклевывается и желание причинить ему боль, хотя бы только за то, что смотрит на меня так, будто наслаждается моим положением. И меньшее, чтобы я сделала, будь мои руки свободны, расцарапала бы это безэмоциональное лицо. Когда-нибудь у меня обязательно появится возможность отомстить ему за все и я обязательно воспользуюсь ею.

Бес просовывает под меня руки и пытается достать из багажника, но я демонстративно отворачиваюсь от него, избегая какого-либо контакта, лишь оттягивая неизбежное, но этот мужчина явно не намерен церемониться со мной.

С гортанным звуком он все-таки хватает мое завернутое в одеяло тело и бесцеремонно перекидывает его через плечо. Из-за неудобной позы и волос, вновь упавших на глаза, мне ни черта не видно. И единственное, что из меня выходит, это кряхтение от борьбы за то, чтобы узнать, куда меня тащит это животное.

Однако он в очередной раз подкидывает меня на плече и отвешивает шлепок по заднице, снова попадая на то же место.

Ненавижу!

Сжав челюсти,  ощущаю, как пылает моя ягодица и проглатываю стон сожаления о том, что не могу ответить этому козлу тем же. – Куда ты меня тащишь?! – едва не рычу, пусть хотя бы так я покажу ему свое раздражение.

– Туда, где твоя задница не будет причинять мне лишних неудобств.

Проклятье, все-таки все становится хуже, однозначно хуже. А мои влажные волосы кажется уже покрываются инеем, как вдруг до моего лица резко дотрагивается что-то мокрое, и я взвизгиваю, а потом уже до испуганного разума доносится скулеж…. Твою мать! Это что, собака?! И судя по тому, что она с легкостью достала до моей головы, совсем не маленькая. От этого осознания все внутренности буквально сжимаются. Вот какого черта я такая везучая? Я охренеть как боюсь больших псин. И в доказательство тому уже задыхаюсь от ожидания, что он бросит меня на съедение псам.

– Анзор! – звучит строго. – Чак-чак!

Частое дыхание псины стихает вместе с ее скулежом, а я облегченно выдыхаю спертый в груди воздух, прежде чем хруст снега сменяется глухим стуком ботинок по дереву. Мы куда-то поднимаемся…

Кусачий мороз исчезает вместе с хлопком двери, а потом я наконец приземляюсь на что-то мягкое, похоже диван. Но все становится неважным, когда я сталкиваюсь с пригвождающим к месту взглядом синих глаз Беса, от которого по спине пробегает войско колючих мурашек, после взрываясь на затылке и вынуждая волосы встать дыбом. Он явно недоволен. И в следующую секунду я убеждаюсь в этом, когда мужчина с отборным матом переворачивает стоящий передо мной стол. Судорожно осматриваюсь вокруг, пытаясь игнорировать рассерженного мужчину, вот только его внимание быстро возвращается ко мне, и за пару ловких движений он достает меня из одеяла и снова хватает на руки.

– Мне больно! – упираюсь ладонями в широкие плечи, пытаясь достучаться до него, но Бес игнорирует эту попытку, еще грубее сжав меня в руках до скрипа кожаных перчаток. Поэтому я заставляю себя отступить, переключаясь на маленький охотничий домик, в который меня затащил этот мужчина, рассматривая все вокруг до того, как он заходит вместе со мной… в ванную.

Подонок опускает меня на холодный металл, резкими движениями открывая оба крана и пуская к моим ногам горячую воду, по крайней мере заледеневшие ступни так обостряют мои ощущения. От резкой смены температуры я подскакиваю, но оказываюсь силой опущена обратно в ванную.

– Куда ты меня привез?! – шиплю на него, ощущая, как от прилива адреналина ускоряется сердцебиение. – Мой отец знает, что меня похитили?! Сколько вы ещё собираетесь держать меня? – поджимаю колени к груди, чтобы хоть немного согреться и унять дрожь.

Бес слишком долго смотрит на меня, но вместо ответа выпрямляется, достает из кармана пачку сигарет и, вставив фильтр между губ, прикуривает ее. С минуту он будто разрешает себе насладиться этим моментом.И ему хватает одного мгновения, чтобы вернуть себе самоконтроль. А за время короткого наблюдения я даже невольно оцениваю, как эффектно он смотрится в своем черном одеянии гребаного Ван-Хельсинга.

– Ты не в том положении, Стрекоза, чтобы говорить со мной в таком тоне, – вырывается из его груди сдавленный хрип, а потом вместе со струей дыма до меня доносится тот самый мятный шлейф. – Может, мне стоит вернуть тебя обратно?

Сжав челюсти, я смотрю на него исподлобья, пока в моей голове с хаотичной скоростью вращаются винтики. Но конечно ответ очевиден. Обратно я точно не хочу. Он хоть и ублюдок, но по крайней мере, этот ублюдок не вызывает у меня рвотного рефлекса, да и к тому же он не пытался примостить ко мне свой детородный орган. Глаза не в счет, ими он сожрал меня еще в том гребаном душе.

Целую минуту я не произношу ни слова, но в конце концов качаю головой.

– Тогда не заставляй меня пожалеть о своем решении, девочка Ася. – Бес снова сжимает губами фильтр и затягивается так, что раскаленная сигарета начинает трещать. – Отогрей свою задницу, а потом я покажу твое спальное место.

– Куда ты меня привез? – мой голос становится мягче, потому что против моей же воли горячая вода начинает оказывать расслабляющее действие, и я с трудом удерживаюсь от желания откинуться назад и прикрыть глаза. Но растекаться перед ним в благодарности я по-прежнему не собираюсь, напоминая себе, что именно он виновник всех моих бед. Вот только… черт… Сердцебиение постепенно стихает, и я ненавижу себя за то, что начинаю чувствовать рядом с этим мужчиной… спокойствие? Да, наверное так и есть. Ну или что-то определенно схожее с подобным чувством. – Я просто хочу знать, где я. Что это за место?