Страница 3 из 15
– Что ты сейчас хочешь от меня?
– Я же сказал – документы. И все.
Сусанна внутренне подобралась, и я тоже напрягся.
За демонстрацией готовности к схватке ничего не последовало. Поразмыслив немного, Сусанна странно прикусила губу, прежде чем выдавить:
– Ну да, я забрала их. Чтоб не достались этой вертихвостке.
Я не понял.
– Анжелке, – последовало пояснение. – Его последней пассии. Смазливая мордашка и мельничные жернова на месте задницы – не повод претендовать на то, что обязано стать моим. Это мое наследство!
– Вадика больше нет! – Я попытался вернуть бывшую подругу в реальность. – Его пассия не имеет никаких прав!
– При чем здесь Вадик? Я говорю об отце.
Теперь дошло. Я поскрипел зубами. Угораздило же влезть в террариум.
– Где документы? – повторил жестко. – Они и так твои. Давай предъявим их полиции, что нашлись, мол. Конкурент в лице брата исчез, чему, вижу, ты только рада. Как только с меня снимут ложное обвинение, ты получишь документы обратно.
Чувствовалось, что в мозгу Сусанны шла не привычная работа со скрипом и хиханьками, а бушевал аврал. Прошло около минуты, прежде чем она смиренно выдохнула:
– Хорошо. Пошли.
– Куда?
– Увидишь.
– Ага, а ты меня снова – в полицию?
Она рассмеялась:
– Какой злопамятный. Нет. Вижу, что от тебя так просто не отделаться. Ты же вернешься.
– Вернусь. Куда пойдем? Учти, выходить через подъезд я не намерен, консьерж не должен меня видеть.
– Не нужно выходить из дома. Поднимемся на другой этаж.
Это устраивало, но прежде чем выйти из квартиры…
– Даже не думай вызвать полицию или подмогу через каких-нибудь знакомых, или спрятаться у них, – еще раз предупредил я.
– Конечно, нет, милый Олежичек. Как тебе такое в голову взбрело.
А вот взбрело. «Милый Олежичек». Тьфу, пакость.
Дав Сусанне возможность не торопясь привести себя в порядок, я подошел к окну и «выбросил» в него автомат, затем подмигнул связанной охране и галантно распахнул перед дамой входную дверь.
Мы вышли. Сусанна впереди, я немного сзади, придерживая за локоток, чтобы исключить возможные фортели. Бывшая подружка просто летела по ступенькам вверх. Ее тыл, похожий на запущенный метроном, выразительно и ядовито ухмылялся. Нестерпимо захотелось вновь унизить его, насадить, как бабочку, на иголку энтомолога. Показательно распнуть. Раздербанить на лоскуты. Размозжить в лепешку, точнее в две – большие, белые, сдобные…
Я встряхнул головой. Не о том думаю.
А вот не получается с Сусанной думать ни о чем и ни о ком другом. В ее присутствии вообще не получается думать. Что тому виной: возраст? одиночество? зашкаливающий тестостерон? Пора в аптеку за бромом бежать. Или к психиатру. Или перестать шарахаться в плане отношений и найти, наконец, ту единственную, с которой и беда не беда, и проблемы в радость.
Эх, Полина…
Эх, Челеста…
Эх, все…
Короче, «эх», быстро переходящее в «ох».
Нужная квартира оказалась на этаж выше, прямо над Задольскими – дверь напоминала вход в секретный бункер, столько в ней оказалось брони и замков. Будто здесь от ядерного взрыва защищались. Странно, что делали это в обычной, хоть и элитной, высотке, а не в ее подвале. Но если вспомнить, что сюда зачем-то приносили документы, за которыми охотятся по всему городу … Может, здесь что-то вроде банковской ячейки? Никому в голову не придет, что охраняемый сейф стоит в другой квартире. Ну, мне бы не пришло.
Способ, которым Сусанна добилась, чтобы ее пропустили, укрепил меня в догадке про квартиру-сейф. Звонок, стук, два звонка, два стука. Затем цикл повторился. Проскрежетав замками, стальной монстр разинул зев.
– Я от Наташи, – проговорила моя спутница в темноту.
– Проходите.
Открывший ушел, так и не показавшись. Сусанна юркнула следом. Держась настороже, я замыкал процессию. Дверь смачно лязгнула за нами, защелкнутая доводчиком и наглухо запертая автоматикой. И…
Несчетное количество глаз обернулись на нас из комнаты. Кто-то – хмуро и страдальчески, кто-то – с вызовом, как на опоздавших в кинотеатре, которые лезут к своим местам при идущем фильме. Кто-то проигнорировал. Видимо, мы не представили особого интереса и для большинства мгновенно потеряли какое-либо значение.
– Простите… – пробормотала Сусанна, что было для нее несвойственно.
Симпатичным интерьером с обилием люстр, ковров и мягкой мебели квартира смахивала на номер дорогого отеля, но вовсе не обстановка бросилась в глаза. Мое ошалевшее внимание будто пригвоздили к центру большой комнаты. В полукольце мужчин и женщин на атласной кровати закатывала глаза нагая деваха с порочным взором. Причина закатывания – производимые в корму удары бури, которую олицетворял крепкий мужик. В трех словах: здесь снималось кино. Ну, которое не показывают по телевизору. По крайней мере, днем и бесплатно. Оператор придирчиво следил за картинкой в видоискателе, софиты высвечивали главное действо так, что зрение на некоторое время поплыло радужными кругами, когда я поглядел в сторону.
– Стоп! – раздался мужской голос. – Снято.
Мы с Сусанной остановились позади всех. Занятые собственными заботами киношники о нас забыли. Мужчина, исполнивший арию перфоратора в равнодушной штольне, покинул забой, героиня потянулась к сидевшим поблизости членам съемочной группы. Эти господа, по лицам видно, следили за перипетиями немудреного сюжета исключительно в силу производственной необходимости. Отобрав у кого-то сигарету, недавняя героиня с чувством затянулась.
– Продолжим через пять минут, – распорядился человек на высоком стуле. Режиссер, если я что-то понимаю в кино.
Искрой Божией, как и талантом, здесь не пахло, просто делались деньги. Нет – зарабатывались. Тяжелым, изматывающим трудом.
– От Наташи, говорите?
Выслушав поясняющий шепот одного из сотрудников, начальствующий субъект затянулся из сигаретного огрызка, почти невидного среди пальцев, и задумался. Наметанный взгляд раздел нас обоих – профессионально, бесстрастно, без какой-либо примеси желания. Оценив фактуру, режиссер то ли вопрошающе, то ли приглашающе указал на подиум с большой кроватью.
– Желаете прямо сейчас? Мужчинка, конечно, дохленький, но вы пришли удачно, позарез нужны новые лица. А самочка в самый раз.
Судя по пустоте, которая появилась в глазах режиссера, его отгородившийся от реальности мозг прикидывал, как лучше задействовать выигрышные стороны «самочки». Похоже, цель нашего визита поняли неправильно. Я нервно покосился на Сусанну, но она предательски молчала и только делала мне мимические знаки, что все нормально.
Что нормально? Когда перейдем к главному?
Что ж, как говорится, если гора не идет к Магомету…
– Меня интересуют документы.
Я крепче сжал локоть шустрой подружки, теперь изо всех сил строившей глазки режиссеру.
– Паспорт и медицинская справка, – упало в ответ. – Если все с собой, приступайте прямо сейчас. Оплата понедельно.
– Я о других документах.
– Да? Мне показалось, вы хотите сняться. По прочим вопросам обращайтесь по номеру с этой визитки.
Он полез в верхний карман сверкавшего отливами пиджака, где у киногероев и косивших под них пижонов обычно торчит уголок носового платка. У режиссера там ничего не торчало, но что-то легонько оттопыривалось. Как оказалось, на сердце он держал координаты для связи с нужными людьми.
Сусанна с гневным видом выдралась из капкана пальцев.
– Это я, я хочу сняться! – Она шагнула вперед с пылающим лицом. – Ничего, если документы принесу вечером или завтра?
Режиссер покачал головой:
– Исключено.
– Позвоните Наташе, – не унималась Сусанна, – она за меня поручится.
Вот замысел и открылся, меня снова кинули. Мадмуазель Задольская завела меня к людям, к которым ее однажды пригласили, но куда приходить, не случись форс-мажора, она не думала. Я попытался снова схватить ее. Не тут-то было, Сусанна прорвалась в центр притихшей и внимательно слушавшей команды.