Троецарствие IV. Герцог

Глава 97. Первое занятие

Вся эта история с наставником от Гуаньинь произошла, как я считаю, крайне невовремя. У меня тут грандиозная переброска войск, возможно, сразу же генеральное сражение, а я мало того, что взвинчен после встречи с мозгокрутом, так еще и на этого типа должен нервные клетки тратить! Где милосердная вообще откопала сей экземпляр? Да еще и такой, у которого в прошлом были отношения с Хули Цзин? Нет, решительно! Все, за что берутся боги, превращается в прах и дерьмо!

А ведь нашей пикировкой и прилюдным унижением Лисицы дело не кончилось, нет-нет! На выходе из лагеря Бессмертный У, сопровождаемый хвостатой служанкой — Хвостик, ну надо же! — столкнулся с Гань Нином. Который, напомню, с Ноу-Ниу тоже… в отношениях. Не семейных, конечно, но какому мужику понравится, когда его подружка за другим чемоданы таскает?

Сам я эту эпохальную встречу не видел. К счастью. Но нашлись добрые люди — Матушка И рассказала. Бабулька вообще знала все обо всем — этому я даже не удивлялся уже. Но вот чтобы попасть в аккурат на разборки Пирата и Бессмертного — это надо талант иметь. Или следить за незнакомцем, который Вольную сундуком на спине наградил. Скорее второй вариант.

С ее слов, Пират увидел, как Лиса тащит на спине плетеный короб, и, будучи не просто бабником, а бабником галантным и обходительным, бросился ей помогать. Мол, что же ты, красивая, спину горбатишь, давай-ка я подсоблю! И, не дожидаясь того, что ему ношу передадут, сам схватил ее за лямки и потянул. После чего вдруг оказался на земле (до этого в седле сидел), с полным непониманием того, как же так удалось быстро сменить место дислокации.

А рядом с Лисонькой внезапно появился Бессмертный У, на которого Гань Нин до этого внимания не обратил. Не меняя своего замороженного выражения лица, оный Великий Мастер сообщил валяющемуся на земле Герою, что вещи, которые последний посмел трогать своими грязными обезьяньими лапами, принадлежат ему. И что он не поручал безродному воину их нести. Более того, у него уже есть слуга, но если Пират хочет тоже послужить ему, то сообщать об этом нужно было словами, а не вырывая ношу у того, кому она была доверена.

А братец Нин — он же Огонь. В смысле, вспыльчивый, как сухая трава в жаркий день! И половины сказанного Дуань У было достаточно, чтобы некоторые уже начали зубы по траве искать. Однако он, не иначе как чудом, сумел не взорваться и не накинуться на дерзкого незнакомца. Сначала. В лучших пацанских традициях Пират начал выяснять у Бессмертного, кто тот вообще такой, и кто за него что сказать может. На что получил ответ… Если опустить всю куртуазность тона господина У, то смысл его ответа сводился к тому, что крестьянам он докладывать не нанимался.

И вот тогда у моего капитана шлем на глаза и сполз. Фигурально выражаясь, конечно. С невероятной скоростью он нанес наглецу несколько ударов, после которых не всякий Воин поднимется и Страж удержится. Однако ни один из них цели не достиг. А сам он вдруг снова оказался в положении лежа, да еще и с разбитым носом.

— Не столько больно, сколько унизительно, — прокомментировала мне Матушка И произошедшее. — Бедный, бедный Гань Нин! Давно его так по земле не валяли. Молодежь! Вот говоришь им, говоришь — не надо думать, что ты самый сильный, найдется тот, кто сильнее. Так нет же! Все пупы мироздания, а сам даже девятый разряд взять не в состоянии. Во времена моей молодости одаренных воспитывали строже, точно вам говорю, Стратег Вэнь. А сейчас…

— Дальше-то что было, Матушка? — быстро вернул я своего мастера над шептунами на прежнюю колею.

— А ничего! Развернулся и ушел. В смысле, Дуань У ушел, а Гань Нин так и остался на земле сидеть и нос свой ощупывать. А еще он, наставник-то ваш, назвал госпожу Вольную Хвостиком и велел ей следовать за ним. Бедняжка безропотно ношу подняла, на Гань Нина скорбный взгляд бросила и поспешила за этим надутым павлином.

Из последней реплики следовало, что госпоже целительнице посланец богини тоже не очень понравился. А мне не понравилось, что этот тип, при всей его потенциальной полезности для меня лично, ведет себя в моем лагере как у себя дома. Лису вон гоняет, Пирата бьет — блин, не думал, что первое и второе вообще возможно в этой реальности. Осталось только посмотреть поэтическое состязание между ним и Быком и тогда точно можно сказать, что видел в этой жизни все.

Главное, паскуда — как все обставил! Мне даже предъявить ему нечего! Лиса не мой вассал, чтобы я за нее встревал, она же его сама представила как своего бывшего наставника, а в Китае с этим строго! Если ты у кого учился, то это на всю жизнь, даже если ты своего сенсея бровастого перерос.

И за Пирата выговорить ему нельзя — тот первый начал. Строго говоря, с точки зрения правил поведения в обществе, это у господина Дуань У могли ко мне быть претензии, ведь напал на него мой человек.

Однако учиться у него мне резко расхотелось. Неприятный человек. Если вообще человек. И если это уже не начала хитрозамудренного китайского обучения. Такого, знаете, как в притчах про великих мудрецов, к которым приходят учиться боевым искусствам, а они такие — ты сперва, милок, три года дрова поруби, затем три года воду коромыслом потаскай вверх по горному склону, и вот тогда мы с тобой поговорим за обучение.

Так или нет — неважно. Сейчас мне нужно проводить переброску войск, готовиться к сражению, которое себя ждать не заставит, и разгадывать не загаданные еще загадки от Чжугэ Ляна. А как это сделать, когда эмоции бурлят вокруг этого Бессмертного? Нет! Все, за что берутся боги, превращается… Ну я говорил уже, да.

Армия же, не зная о том, как психует их Стратег, в плановом порядке форсировала водную преграду сотня за сотней. К нашему приезду был построен третий паром, и дело шло еще бодрее, чем раньше. Три сотни в час — это, конечно, немного, но ведь нам никто в затылок не дышит и на том берегу с ловушкой не ждет. От берега к крепости выстроен безопасный коридор, враг его с наскока взять не сможет — кровью умоется на рвах, ямах, бронзовом «чесноке» и арбалетчиках на стрелковых галереях.

Так, собственно, весь день и прошел. Гигантские плоты ходили вдоль длинных и толстых канатов туда-сюда, командиры формировали очередность своих подразделений, спорили друг с другом и ругались, руководство фракции носилось ко мне в шатер с докладами, новостями и сплетнями, а я все это слушал, разрешал спорные ситуации и чиркал палочкой на песке очередную схему будущего сражения.