Спонсор

Когда я прилетел в Киев, меня никто не встретил. Я был не просто растерян, а был в шоке. Сначала принялся строчить Элле, но была глубокая ночь и я все стер, не желая ее будить. По времени она знала, во сколько я прилетаю и если бы не спала, то обязательно спросила бы как я пережил перелет. В целом, на самом деле все прошло лучше, чем я ожидал. Маленькое приключеньице: поспал, почитал, написал стихотворение.

Я покрутился у ленты выдачи багажа до тех пор, покуда толпа ни рассеялась. Глупо было оставаться и я отправился на улицу. Рада не отвечала на сообщения, как и на звонки. Червячок сомнения вгрызся огромными острыми зубами где-то рядом с желудком, но я пока не бил тревогу.

– «Ну, не придет. Проигнорирует.» – размышлял я. Адреса, конечно, снятого жилья, я не спрашивал, значит некуда было ехать. Да и не знаю даже, поехал бы туда в таком случае или нет. – «А может и жилья никакого нет, я ведь договор не видел? Этот поступок будет заключительным, решающим. Если она подтвердит все то, что я предполагаю, дальше биться за наши возможные отношения будет абсолютным бредом.» – я кивал, пытаясь себя успокоить. Не просто грустно, а прямо горько было. Знал, что я буду полным ослом, если продолжу отношения на ее поведение. Успокаивал себя, что точно больше не полечу сам. Знал, что прощу, что дам еще шанс и даже не один, но понимал так же, что надо будет что-то предпринять, действовать. Первым делом после примирения узнаю контакты ее отца, и подруги, и соседки. Свяжусь с каждым по отдельности и выясню все, что смогу о ней расспросить. Буду знать проблему (возможно диагноз) и тогда пойму как быть дальше. Просто перевозить ее из Киева к нам – тоже тупость. Но я размышлял и так ,и эдак, допускал все возможные варианты. Если ей нужно лечение, помощь специалиста – то пусть это будет подле меня. Но даже для таких решений я знал, что потребую нереальных усилий, серьезных самостоятельных шагов. Наверное, Элла потому не взяла мне билет, что подозревала подобный расклад событий? И чтоб я не оставался здесь на выходные, она взяла бы мне обратный билет ближайшим же рейсом…

Я все пялился и пялился в телефон и не понимал, плохо ли ловит, и почему у меня такая тишина – никаких оповещений и сообщений, что я пересек границу. Подумал, не перезагрузить ли телефон? А потом, не поинтересоваться ли у кого, там ли я нахожусь, вообще, где следует? Но, вдруг понял, что я могу не разобрать украинского языка и смысла тыкаться в слепую не видел.

– Где? – смеясь спросила Рада, когда я с первого звонка снял трубку, от неожиданности чуть не выронив телефон. Он показался мне горячим. Я тоже рассмеялся, ведь ждал звонка и смотрел на экран в момент вызова, но все равно вздрогнул.

– Да фиг его знает. Привет!

– Привет! – ее голос бы словно ближе, чем в аудио сообщениях.

– А ты где? – совершенно перестав волноваться, спросил я.

– Кажется, я не в том терминале тебя встречаю. Спроси у кого-либо, твой «B»?

– Да у кого я спрошу? И на каком языке?

– На любом, какой знаешь. – хохотала Рада и я слышал, что она запыхалась.

– Я не буду. Главное, что ты здесь. Сейчас найдемся. – оптимистично и по-детски сказал я, а сам подумал, что мне это «сейчас» теперь может стать хоть длинною в сутки, а мне ни по чем все будет. Хотя в наших коротких сроках свидания стоило бы поберечь время – я прилетел лишь на несколько дней.

– Ну и дурак. Я же могу здесь до завтра пробегать и так тебя и не найти. Стой, хоть на месте. А то будем как в том дурацком кино мимо друг друга бегать…

– Я уже вышел.

– И что вокруг?

– Огни, парковка, там темно…

– Да. Помог. Остановись. Я сама найду тебя. – и бросила трубку. Я же не успел бы протестовать, даже если бы вздумал. Улыбался во все зубы, аж было холодно в горле. Немного разнервничался, почувствовал приступ голода и вдруг передернулся всем телом:

– «Не уж-то мы вот-вот встретимся? Я обниму ее!» – я вышагивал взад и вперед возле выхода, не понимая, закурить или уже не стоит. Рада тоже курила и первая сигарета вместе была долгожданным событием. Так что я воздержался. Правда, это «сейчас найдемся» и впрямь растянулось. Через двадцать минут она выглянула из крытого перехода и все внутри меня замерло. Я смотрел как она выскочив из тени в свет и завидя меня затормозила, но инерция продолжала некоторое расстояние тащить ее ко мне быстрее, чем она того хотела. Глупая улыбка, блуждающий блестящий взгляд, розовые щеки и красный нос. Она была хороша! Намного лучше, чем на фотографиях!

– Как ты долго! Я уже прокрутил сценарий, что мне сегодня лететь обратно или спать в аэропорту.

– Вот же глупенький. Мы просто были в разных терминалах. Аэропорт далеко за городом и здесь плохо ловит. Потом у меня подсел телефон, я же здесь торчу весь вечер…

– Почему весь вечер, не понял?

– Последний транспорт наземный давно ушел. Мне же надо было на чем-то из города сюда добраться. Я приехала заранее.

– Вау. Извини, я вообще об этом не подумал. Спасибо и прости за хлопоты.

– Все хорошо. Я нашла чем заняться. Здесь тепло, чисто и даже красиво местами. Хороший аэропорт. Но я устала и не обратила внимания, сначала, что села батарейка – заряжала, потом, что закончился баланс. Пока все это решила не сразу поняла, что твой самолет в этом терминале приземлился, а бежать здесь далеко даже через парковку. – я уже обнимал ее, перекинув небольшую сумку через плечо на спину, кроме не у меня был рюкзак. Не любитель я в поездках оставаться без каких-то необходимых и любимых вещей.

Рада была такая маленькая в моих руках, такая низенькая, аккуратная. Рядом с нею я чувствовал себя более мужественно, чем ожидал. Мы просто обнимались, глядя друг другу в глаза. Не близко, не интимно. Пытались налюбоваться. Я шмыгал носом от холода, она тоже, но не из-за того, а что наоборот – перегрелась, пока бежала.

– Извини за суету. Наверное, лучше было бы, чтоб я сам тебя искал…

– Возможно. Но это ты еще в другой раз сможешь воплотить. – она выбралась из моих объятий и отошла на несколько шагов.

– В чем дело? – я совершенно не хотел разъединяться.

– Хотела полюбоваться тобой. – сказала она смеясь, и покачала головой.

– Ты не смотришь на меня! – в недоумению развел я руками. Рада так улыбалась заразительно, но при этом смотрела то на меня, то под ноги, то по сторонам. Я не ожидал такого поведения…

– Не верю в происходящее. Не верю, что не сплю. Не верю, что это ты. Что ты здесь. Что ты прилетел именно ко мне.

– Почему?

– Все слишком хорошо.

– Разве это плохо?

– А разве так бывает? Я отвыкла от сказок и не верю больше в чудеса. – она говорила по прежнему улыбаясь, но все качала отрицательно головой. Черное короткое пальтишко хорошо смотрелось на ней. Волосы трепал холодный ветер.

– Так. Чтоб я больше этого не слышал. – твердо сказал я и стремительно сократил расстояние между нами. Она с радостью прижалась к моей груди в крепких объятиях и я впервые ее поцеловал. Это было поспешно, слишком горячо для двух незнакомцев. Но, я не боялся напугать ее этим, не боялся оттолкнуть. Мне хотелось поцеловать ее с первого мига и дальше тянуть бы я не смог.

– Так можно? – спросила она слегка отодвинувшись и снова так глубоко заглядывая мне в глаза, словно там что-то можно было рассмотреть кроме бликов от фонарей вокруг.

– Нам можно все. – абсолютно уверенно сообщил я и взяв ее за руку повел, не зная куда. – Нам в эту сторону? Хочу скорее в тепло!

– В эту. В эту. – смеялась она и специально притормаживала меня, потягивая рукой назад. Я остановился, поцеловал ее еще раз и сказал:

– Не провоцируй меня, иначе мы не доберемся до дома… – это было очень откровенно, очень. И она подхватила именно так, как и прозвучало.

– До дома – сказано так, словно у нас с тобой в самом деле есть дом.

– На этот уикенд так и есть. Давай не будем думать иначе!

Свидание

Мы добирались на такси и я успел немного глянуть город в огнях. Корнями по одной линии я украинец, но никогда здесь прежде не бывал. Хотя в пограничном городе моего детства говорили от части на украинском, языка тоже не изучил. Но душой бывал здесь, как Макс Фрай в своих сновидениях. Я чувствовал близость к народу, к традициям. Сопоставлял себя как-то, как мог. И потому был чрезвычайно рад здесь очутиться. Это было по мне!