Сделка с мажором

На обеих кроватях лежит какая-то одежда. Кажется, подруга выпотрошила свой шкаф.

— Рулинская на радостях и пьяную голову расщедрилась и после вечеринки подарила нам свою коллекцию. Мне досталось больше всех, — Ирка весело подмигивает, — потому что остальные уехали с вечеринки раньше.

— Рада за тебя, — говорю устало, садясь на стул, — но я спать хочу.

— Сделай чай, — подруга будто не слышит, — я еще сладостей принесла. И часть одежды твоя.

— Мне не надо, — возражаю, щелкая кнопку чайника.

— А я не спрашиваю, — Ирка поднимает за бретельки шелковый бордовый топ, прикладывает на себя и кладет на мою кровать. — Не возьмешь ты, придется ходить по общаге и раздавать. Многое мне не подходит ни по размеру, ни по фасону.

— Похоже на подачку, — бурчу я, кидая чайные пакетики в кружку.

— Блядь, Полина, — рявкает Ира, раздраженно блестя глазами, — это халявный шмот, который я хочу отдать подруге. Или, по-твоему, я поберушка, которая готова собирать все подряд?

— Конечно, нет! Прости. Но ты работала, и тебя отблагодарили. А я что?

— Ты моя лучшая подруга. Сегодня повезло мне, и я хочу поделиться. Завтра повезет тебе и, уверена, ты поступишь так же, — она упирает руки в бока. — Повторю, на возьмешь ты, раздам общаге.

Я встаю и обнимаю разбушевавшуюся блондинку.

— Слишком серьезный спор для шести утра. Что ты для меня отложила?

Ирка взвизгивает и с энтузиазмом начинает показывать.

* * *

С огромной суммой в рюкзаке я чувствую себя неврастеничкой. Даже Ирка заметила мою дерганность, хотя я ничего ей не рассказывала.

К сожалению, по понедельникам у нас две пары в потоковой аудитории с часа дня. Я никак не окажусь в корпусе, где учится Шувалов. И закончил он уже, наверное. Старшие курсы учатся с утра.

С технической механики нас отпускают немного раньше, и Ирка предлагает сходить в столовку выпить кофе. В коридорах пусто, я, немного помявшись, решаюсь на неловкий разговор.

— Ир, у тебя взаймы не будет.

— Много?

— Много. Мне на курсы не хватает почти двадцать тысяч.

— Мне за показ в пятницу заплатят. Смогу дать.

— Завтра последний день.

Мысль придушить свою гордость и оставить деньги Шувалова кажется все заманчивее. Пока я не замечаю его в конце коридора. Он над чем-то весело смеется, пропуская друзей в аудиторию.

Все-таки Ден очень красивый, а когда вот так смеется еще и милый.

— Ир, займи нам места, я сейчас подойду. Я потом все объясню.

Подруга сворачивает к столовой, а я быстрым шагом подхожу к аудитории. Прислушиваюсь, не идет ли там лекция, но кроме смеха парней ничего не слышу.

Вытираю о джинсы ладони, вспотевшие из-за страха, и поворачиваю ручку. Смех тут же прекращается.

Сосредотачиваюсь только на Денисе, и иду к нему на подгибающихся ногах.

— Вот, — протягиваю пачку денег.

Он смотрит на мою руку, но забирать не спешит.

— И зачем они мне?

От неловкости ситуации хочется провалиться сквозь землю. И взгляды парней усугубляют ситуацию. Максу весело, я для него забавная зверушка. Егор смотрит как на тупицу. Ден злится.

— Мне тоже не нужны.

— Мусорка там.

Ден кивает на дверь и отворачивается к своим друзьям, давая понять, что разговор окончен. Но раз уж я приперлась, выставила себя идиоткой, то так просто не сдамся. Дергаю Шувалова за руку и впихиваю ему деньги.

— Мне не нужны подачки. Ясно?

— Ладно, — на удивление быстро соглашается Ден.

Я облегченно выдыхаю. Наконец, мне удалось донести до мистера Упрямство хоть одну свою позицию.

Но вдруг Денис делает несколько широких шагов и открывает настежь окно.

— Даю штуку, что попаду в мусорный бак, — обращается к своим друзьям.

Егор никак не реагирует, безразлично наблюдая, а Макс подходит ближе к Дену.

— Дам пять, если попадешь в того придурка.

— И подарить ему сто тысяч?

— Вы что больные?! — не выдерживаю я.

— Либо их берешь ты, либо они летят в окно, — тон Дениса не оставляет сомнений, он так и сделает.

— Хорошо, — кладу деньги в рюкзак. — Надеюсь, это последняя наша встреча.

24 Денис

Как же она меня бесит!

Надеюсь, это последняя наша встреча.

Надеется она. Строит из себя невинность. Поломалась пять минут, показала какая она принципиальная, и схватила денежки.

Сука.

— Ты решил от нее откупиться? — спрашивает Макс.

После ухода Полины его напускная веселость померкла. Для других он веселый беззаботный дурачок. Для нас с Егором человек с израненным нутром.

— Опередил ее шантаж. Уверен, она рассчитывала на сумму побольше, но я и так переплатил.

— Ты потерял голову, — говорит Егор, — возможно, девчонка права, и тебе стоит держаться от нее подальше.

Возможно и так, но есть одна проблема — я не хочу. Меня бросает из крайности в крайность. Я либо пересплю с ней, либо подпорчу жизнь. В любом случае ни один из вариантов не подразумевает держаться подальше.

— Я сам решу. Валите уже домой.

Парни уходят, и я остаюсь ждать препода в одиночестве, размышляя, что щелкает в голове человека, что он готов на все ради денег? Что может сподвигнуть идти по головам, предавать друзей, себя, свои принципы?

Писюха провела в детдоме полгода, может это ее сломало?

В кармане вибрирует телефон. Отец не оставляет попыток дозвониться. Сейчас сбросит и начнет строчить сообщения с приказом взять трубку, потому что у него очень срочное дело. Я знаю, что он заведет разговор про мамин бизнес. Но отец не хочет менять условия, а я не собираюсь на них соглашаться.

Отключаю звук полностью и ухожу за кофе. В столовой он паршивый, но лучше, чем ничего.

Радуюсь короткой очереди. Через пять минут тут будет не протолкнуться.

От нечего делать осматриваю большое помещение с квадратными колоннами. За угловым столиком замечаю Полину с подругой, опять забыл, как ее зовут, сидят, смеются. Весело им, срубили сотку просто так, чего ж не радоваться.

В голову приходит дурацкая идейка.

Изучая инфу на писюху, я обратил внимание, что она скрывается за образом ботанички. Но проучившись здесь два года, я знаю, что бюджетники-отличники стараются засветиться на различных конкурсах, тендерах и подобном, чтобы их заметили и предложили работу. О Полине я такого не нашел. Даже наоборот, кажется, что она старается не высовываться и не привлекать лишнее внимание.

Да, и Лебедев что-то там орал на счет того, чтобы я не смел приближаться к писюхе.

Со стаканом кофе иду к столу подружек, но дорогу мне преграждает симпатичная незнакомка.

— Привет, Денис, — она щебечет, будто мы лучшие друзья. — Давно хотела тебе отдать.

— Что это? — смотрю на матовый конверт бирюзового цвета.

— У моих родителей небольшая яхта, — девчонка поднимает руку выше, практически тыча картоном мне в глаз. — Они разрешили отметить там мой день рождения на следующей неделе. Только для избранных.

Все, кто есть в столовой смотрят только на нас.

— Неинтересно, — шагаю в сторону.

— Ты, наверное, не понял, — девчонка преграждает мне путь, — я кого попало туда не приглашаю.

— Не заставляй меня быть грубым. Я сказал, мне не интересно.

Со всех сторон раздаются смешки. Толпа жаждет зрелищ, радуясь чужому унижению.

Девчонка краснеет, но старается не показывать вида, гордо задирая голову, и шагает ближе.

— Я обещаю, — понижает голос до интимного шепота, — как именинница я уделяю все свое внимание избранным гостям, исполняя их прихоти.

Какой прозрачный намек. И как же мне плевать. Больше интереса вызывает Полинка, которая пытается утащить Барби из столовой.

— Повезет твоим избранным гостям, но меня там не будет.

Обхожу удивленную девушку и кричу на всю столовку:

— Полина, подожди.

Писюха вздрагивает и, сделав вид, что обращаются не к ней, тянет Барби усерднее.

Что и требовалось доказать. Я нашел твое слабое место.

Кое-кому очень не нравится внимание.