Сделка с мажором

Я не поверила и первые пару недель стажировки шарахалась от гостей как от чумных. Пока Альбина не вызвала меня на серьезный разговор. Сказала, чтобы я взяла себя в руки и прекратила истерить или писала заявление об увольнении.

Нужны были деньги, пришлось расслабиться и получать удовольствие, как говорится.

Металлическая дверь открывается с противным писком, пропуская в тускло освещенный коридор. Миную гримерки танцовщиц и вхожу в раздевалку а-ля комната отдыха для персонала. Таких в клубе две — большая для официанток и барменов и поменьше, но комфортабельнее для администраторов.

Обе свои формы я теперь храню во второй. Кто же откажется от большого дивана и отсутствия очереди в душ.

— Наконец-то хоть кто-то появился, — встречает меня недовольное восклицание.

— И тебе привет, Альбин.

Вообще-то наша управляющая адекватная. В меру добрая, в меру строгая. Всегда готова помочь, но на шею сесть не позволит. Эффектная брюнетка почти четыре года строит здесь персонал.

Но судя по ее всклокоченному виду, что-то случилось.

— Полин, некогда переодеваться. Сходи быстренько проверь чистоту ВИПов и особенно третьего.

— Я сегодня не админ.

— Да знаю я. Но Жаннки еще нет. Сегодня все решили опоздать.

Больше вопросов не задаю, иду на проверку.

Такой Альбину я видела всего дважды и оба раза Артема и его зама не было в клубе.

По служебному коридору выхожу справа от бара, где Вовка начищает стойку до зеркального блеска. Его можно проверять, я все равно не найду ни единого пятнышка на бокалах.

Иду к первым ВИПам. Они расположены на первом этаже на небольшом возвышении и отделены от танцпола толстым волнистым стеклом. Не завидую уборщицам, которые отмывают его после каждой вечеринки.

Дальше поднимаюсь во второй ВИП, нависающий над танцполом. И следом в третий — полноценный второй этаж. Мой главный кошмар первых рабочих недель. Ряд отдельных помещений, где обычно собираются богатейшие и влиятельные представители городской элиты.

В каждом помещении по две комнаты. Первая ничем непримечательна: большой прямоугольный стол, в центре пилон для стриптизерш, диваны по периметру. А вот во второй творятся блядство, разврат, наркотики.

Я так боялась, что какой-нибудь толстосум затащит меня туда и никто не поможет. И его не остановит черный бейджик на моей груди, означающий, что меня трогать нельзя.

Такого еще ни разу, слава Ктулху, не было. Артем выдрессировал гостей. Судя по слухам, у него очень влиятельная семья, и ни один гость не смеет ему перечить. Кто-то из девчонок шепнул, что есть связь с криминалом.

Вернувшись в раздевалку, застаю управляющую с телефоном у уха. Она звонит кому-то не переставая, но после очередного безрезультатного набора, раздраженно бросает телефон на диван и падает рядом.

— Альбин, хватит так нервничать.

Достаю из рюкзака косметичку и подхожу к единственному зеркалу. Другие девчонки обычно красятся дома. Но я не хочу идти по общаге с ярким, немного вульгарным макияжем. Пойдут ненужные сплетни. Поэтому приезжаю всегда пораньше.

— А как не нервничать, — восклицает Альбина. — Все работники должны приходить за час до открытия.

Дорисовав вторую стрелку, я поворачиваюсь к брюнетке.

— До открытия пятьдесят три минуты. Не переживай, все успеют. А ты опять психуешь, потому что клуб остался на тебе.

— Артем нашел время свалить, — бурчит Альбина и скрещивает руки на груди.

— Ты каждые выходные открываешь клуб, а Артем из кабинета носа не показывает. Что он есть, что нет — ты справишься.

— Ладно, — плечи брюнетки немного расслабляются, — в крайнем случае можно позвонить.

Через десять минут начинают подтягиваться опоздуны, а через полчаса в служебках стоит гвалт женских голосов. Танцовщицы делят костюмы, официантки спорят кому какой стол достанется, а я как раз заканчиваю наводить марафет и переодеваюсь, критично рассматривая себя в зеркале.

Темные тени, удлиненные стрелки и яркая помада делают меня более хищной и развратной. И форма, состоящая из пышной многослойной юбки и жилетки, довершает образ.

Ах да, чуть не забыла. Маска кошки, закрывающая всю верхнюю половину лица до самой макушки и черный бейджик с чужим именем.

Анонимность — одно из важнейших правил Эль Рояль. Конечно, если сама не захочу быть узнанной.

17 Полина

В полной мере нехватку персонала я ощутила ближе к трем ночи. С тех пор как двери клуба открылись в одиннадцать, я еще ни разу не присела. Хорошо, что мы не курсируем по этажам, чтобы гости могли сделать заказ, иначе я бы рухнула с лестницы.

Ноги гудят от высоких каблуков, в глазах рябит от ярких вспышек, голова разрывается от громкой музыки. Чувствую, завтра ничто не сможет вытащить меня из постели.

В другом конце зала стоит Лина — богиня с внешностью афроамериканки, поистине русским характером и с вымученной улыбкой на лице, отражающей мою собственную.

Она жестом показывает, что готова отпилить себе ноги, и я киваю, показывая, что сама готова сделать тоже самое.

Перевожу взгляд на первый ВИП. Хотелось бы оказаться на их месте. Кроме тех, кому явно не по карману это заведение. На их столах нет ничего, кроме самых дешевых напитков. Интересно, стоило ли посещение Эль Рояль таких трат. Недешевый вход плюс депозит за столик. Не проще ли было сходить в менее пафосное место?

Я бы предпочла что-нибудь попроще.

А вот вдух девушек за пятым столиком точно все устраивает. Они во всю флиртуют и чуть ли из платьев не выпрыгивают, привлекая внимание мажоров, у которых стол ломится от еды и самого дорогого алкоголя. Некоторых ребят я видела в универе. И если бы не яркий макияж и маска, уже бы сидела под лестницей.

Один из мажоров взмахивает рукой. Превозмогая боль в ступнях, лавирую между танцующими, приближаясь к столику.

Парень ощутимо хватает меня за предплечье и тянется ближе к моему уху. Краем глаза замечаю, как напрягается охранник в ожидании знака помощи, если что-то пойдет не так.

Безопасники здесь как Церберы следят за нами, иначе Артем никогда не смог бы так уверенно гарантировать безопасность. И нажил кучу проблем, если бы кто-то из работниц написал заявление.

Не спешу звать охрану. Мажоры не в курсе, что к официанткам лишний раз лучше не прикасаться, потому что не доросли до закрытых развлечений.

По мнению Артема молодые люди слишком болтливы и хвастливы, чтобы их допустили к привилегированным комнатам. Он тщательно проверяет мужчин и женщин, прежде чем ввести их во внутренний круг. Обычно это люди старше двадцати пяти.

А уж какой скандал может быть, если один из мажорчиков столкнется со своим папашей, развлекающимся на стороне.

— Анечка, — пыхтит перегаром парень.

Сегодня из общей коробки я вытянула это имя.

— Слушаю вас, — говорю вежливо.

— Анечка, во сколько ты заканчиваешь?

— Вы что-то будете заказывать? — игнорирую его вопрос.

— Да, — он пихает мне в вырез пятитысячную купюру, — тебя на десерт.

Пахабно ржет и дергает за руку, пытаясь усадить к себе на колени. Упираюсь в стол и смотрю на охранника, который тут же срывается в нашу сторону.

Мажорчик до последнего не замечает приближение амбала, пока тот не вырастает за моей спиной.

— Девушку отпусти, — басит шкаф, и горе-ухажер тут же сдувается.

Во взгляде появляется толика осмысленности, и парень поднимает руки будто сдается.

Растираю предплечье. Теперь синяк останется.

— Эй, деньги верните, — доносится в спину, когда охранник подталкивает меня прочь от пьяной компании.

— Моральный ущерб, — рявкает мой спаситель, подкрепляя слова грозным взглядом.

Собираюсь вернуться опять к лестнице, как меня останавливает Альбина.

— Полин, иди отдохни немного. А то ты к концу смены рухнешь.

Смотрю на нее как на божество и срываюсь в служебку. Как только за мной закрывается дверь, и стихает музыка, туфли летят в угол, а я на диван. Маску тоже снимаю. Из-за ее жесткой конструкции очень сильно болят скулы.