Страница 33 из 56
— Витюша, я все знаю. Знаю, как ты выгнал Лену в зимнюю ночь, без денег и не имеющую жилья. Знаю, что ты по требованию своей новой сожительницы выгнал Джека. Это не шутки. Ты хоть понимаешь, ЧТО ты сделал? Как любой нормальный человек оценит твой поступок? Право на уважение ты потерял. Поэтому никаких переговоров ни о Лене, ни о Джеке я с тобой вести не буду. Если хочешь, можешь поговорить с моим женихом и его телохранителем. Передать ему, чтобы он зашел к тебе сегодня вечерком?
Пока я говорила, Витюша буравил меня злыми взглядами. Но молча выслушал весь мой монолог. Потом вдруг расслабился и больше не разглядывал меня со злобным раздражением.
— Я…, - больше он ничего не сказал. Молча развернулся и потопал со двора. Нда. Странный парень.
На работу я пришла без двадцати пяти пять. Хотелось спросить у Лены о том, как она устроилась. Интересно было узнать какая квартира у Николая. И настроение Лены меня волновало. Но, оказалось, что Лена отпросилась и уже ушла. За нашим рабочим столом сидел недовольный Вадим, который тут же ушел на кухню. Я даже спросить толком ничего не успела. На звонок Лена долго не отвечала. А потом скороговоркой пробормотала, что очень занята, что мне за все большое спасибо, но сейчас она ничего не успеет рассказать, и расскажет как-нибудь потом. И отключилась. Непонятно…
После работы меня забрал Николай и повез ужинать в ресторан. Было вкусно и весело. Николай рассказывал, как не так давно впервые прыгнул с парашютом. С чувством юмора у него было все отлично, и с чувством самоиронии тоже. Я смеялась, Николай довольно улыбался.
— Ты не хочешь прыгнуть?
Я задумалась. Это интересно, но страшно. Я высоты боюсь. Так что я не уверена, что мне это по силам. Если бы я могла вернуться в свой мир, я бы решилась, так как надо было бы испытать на себе парашют. Вдруг на основе него получится сделать мой артефакт спасения при падении с высоты. Но теперь… Зачем этому миру мой артефакт? И уйти отсюда я не уйду, даже если бы и смогла. Куда мне без Николая, без моих мальчишек, без домовят, без наших собак. Нет, прыгать не буду. Так Николаю и сказала.
— Не уверена, что смогу сделать шаг с высоты в бездну. Боюсь высоты.
— Ну и правильно. Мы с тобой лучше на рафтинг съездим, а еще на дайвинг, сёрфинг, парасейлинг и пейнтбол.
— Ужас! Все слова звучат опасно. Кроме рафтинга. Про рафтинг мне Лешка рассказывал. Он в Турции сплавлялся по горной речке и прыгал со скалы. Ему все очень понравилось. Так что пока я согласна только на рафтинг. Кстати. А как же эти твои планы совместить с ма-а-аленьким мальчиком и кро-о-ошечной девочкой?
Николай замер.
— Ты решила, что мы не будем предохраняться и сразу родим ребенка? Я счастлив! А пейнтбол от нас не убежит.
Тут я замерла. Опять язык мой — враг мой. Я просто, оказывается, не умею строить логические цепочки. Просто брякаю то, что в голову приходит, не думая к чему это приведет. Как то раньше за мной такой глупости не водилось. Но Николай действительно сиял, и я не решилась ему возразить. Кстати, моя подруга Лалила забеременела только на третий год супружества. Может и я так…
А потом я решилась задать вопрос, который давно уже меня мучил.
— Николай, расскажи, как ты женился в первый раз. Это было давно? Что она была за человек? Как долго вы прожили вместе? Из-за чего развелись?
Николай помрачнел. Брови сошлись, углубив морщинки, губы дернулись в презрительной гримасе и сжались. Лицо приняло мрачное и недовольное выражение.
— Настя, для меня это очень неприятная, наверное, даже болезненная тема.
Он помолчал. Я молчала тоже. Не спешила отказаться от своих вопросов. Теперь мне еще больше захотелось все узнать.
— Любопытство кошку сгубило… Ладно. Слушай. Подробности, может быть, как-нибудь позже расскажу… Я был очень молод, неопытен в вопросах любви и секса. Познакомился, как мне тогда казалось, случайно с очаровательной девушкой. Идеальная фигурка, легкий веселый смех, белоснежные зубки, синие глазки, розовые пухлые губки, летящая, как будто танцующая походка. Мне и этого бы хватило, чтобы влюбиться без памяти. Но девица почти сразу оказалась в моей постели, и мне окончательно снесло крышу. Брат мне говорил, что она старая развратница, корыстная, продуманная и жестокая. Я только злился и готов был прибить его за одно только вмешательство в мою Великую Любовь. Оба слова с большой буквы. Ты знаешь, в обывательском сознании, юные девушки — это, как правило, голубицы, нежные, наивные, романтичные, которые легко могут попасться в когти беспринципного развратника. Возможно этот стереотип и правильный. Но мне «повезло» столкнуться с противоположным случаем. Под перышками голубки скрывалась жестокая стервятница. Она была старше меня на двенадцать лет, и скольких мужчин она уже «полюбила» в кавычках к тому моменту, когда решила заняться мною, знают только черти. Ее главные соратники по жизни. Возможно, будь я хоть чуть опытнее, я бы не попал так просто в ее сети. Но когда тебе восемнадцать лет и твой член берет в плен жаркий ротик с розовыми губками, голова берет отпуск и уезжает куда-то очень далеко. А член встает на место головы и начинает командовать.
Я постаралась, чтобы мои глаза не расширились в потрясении. Член, губки…я только недавно прочла о таком в «Пятидесяти оттенках». Но думала, что это придумали в этом мире, а в моем целуются уста в уста. Какая же я наивная. Уже третий жених, а я до сих пор толком ничего не знаю. Надо будет в инете найти и почитать.
— Ты знаешь, после определенного возраста, женщина становится приятным украшением жизни, а не ее смыслом… до тех пор, пока не полюбишь…
Николай замолчал и посмотрел на меня. В его глазах я видела отголоски его страсти. Он смотрел и смотрел, и не отводил взгляда. Я сморгнула и, протянув руку, дотронулась до его пальцев. Он сжал их, обхватывая мою ладонь, потом поднес ее к губам и поцеловал.
— В восемнадцать лет, мужская страсть похожа на сумасшествие. Вот, пребывая в этом сумасшествии, я женился на своей голубке. Барышня могла всю жизнь прожить в обожаемом ей богатстве и статусе моей жены. Но она оказалась ко всем своим порокам еще и глупа. Она изменяла мне постоянно. Видимо я был не так хорош в постели, как считал. Но это ерунда в сравнении с тем, во что она ввязалась. Это долгая история. Сейчас я не хочу углубляться в нее. В общем, как-то разом открылось все. Я прозрел. Был сначала оглушен. Потом впал в ярость. Мне хотелось задушить ее своими руками. Молодой был, дурной. Не смотри на меня так испуганно. Я давно уже повзрослел и поумнел.
Я действительно была потрясена страстями, которые, как оказалось, могут бушевать в таком почти всегда уравновешенном Николае.
— Короче, я сделался опять холостяком. Прожили вместе мы меньше года. Вот и вся история. Дурацкая. Чем-то напоминает историю мистера Рочестера.(1) Читала? Прочти, тебе понравится. Поехали домой, моя ты любопытная коша.
Николай улыбнулся мне невеселой улыбкой и подозвал официанта.
Наверное, я зря заставила его вспомнить эту историю. Некоторые личные воспоминания должны остаться личными. Никому не приносит радость, если их вытаскивают на свет из тьмы памяти.
Пока мы ехали после ресторана к моему дому, мы больше не вспоминали об этой истории. Николай, крепко обняв меня, шептал на ухо о том, как он меня любит и что считает мгновения, оставшиеся до нашей свадьбы. И что этих мгновений так много, что реально впасть в отчаяние. Я млела и молчала. Сейчас скажу что-нибудь, не подумав, и окажусь вместо своей спаленки в спальне Николая. Хотя от этой мысли ноги подгибались в сладостной неге, но я боролась сама с собой. Сначала свадьба. Николай, нашептавшись, перешел к еще более сладким действиям. На правах жениха он совсем «распоясался». Его руки скользили везде, где хотелось хозяину, раздевали, трогали, поглаживали, нежно щипали, в то время как поцелуи погружали меня в состояние радужного сна на яву. Я переставала контролировать себя. Внизу живота в присутствии Николая теперь почти постоянно пульсировал тяжелый комок, принося сладкую болезненность и смутные, но сильные желания.