Страница 5 из 10
Оставить у дверей так или лучше вручить владелице лично? Лично. Стук в дверь, молчание. Никто не открывает. Ну что же, на правах хозяина дома я все-таки пройду внутрь. Дверь легко поддается.
Топчусь у порога и только сейчас прислушиваюсь: звук плеска воды раздается из ванной комнаты. Не вовремя я вспомнил о багаже. Решаю донести чемоданы до шкафа, который скрыт за импровизированной ширмой. Разворачиваюсь, горло сводит удушливой волной. Не двигаюсь.
Лия стоит в центре комнаты. Она едва прикрыта пушистым полотенцем, ее мокрые волосы длинной волной облепили спину и плечи. Я сразу впиваюсь взглядом в ее фигуру через просветы в деревянном полотне. Розалия красивая девушка, с четко очерченными плечами, симметричными ключицами, с завораживающей ложбинкой между двух округлых полушарий, плотно стянутых тканью. Мой взгляд скользит ниже и дальше… Фух! Дальше махровое полотно скрывает девичью наготу, но мое воображение уже работает на полную мощность. Капли воды поблескивают на ее теле в лучах солнечного света, пробивающегося сквозь неплотно задернутые шторы. Я чувствую себя подонком, который любуется исподтишка ни в чем не повинной девушкой.
Эта картинка надолго будет запечатлена в моей памяти. Я так думаю, ровно до того момента, пока Лия не начинает перемещаться в собственной спальне.
Внутренне содрогаюсь и только сейчас замечаю, как она двигается. В ней нет расслабленности и непринужденности. Ее действия как будто запрограммированы системой, встроенной в этих стенах. Лия явно напряжена.
Я чувствую в ней скованность и зажатость. Невольно сравниваю Розу с раскрепощенной Сонечкой, которая умела танцевать стриптиз и могла красиво соблазнить любого мужчину.
Тогда почему сейчас меня пробирает до костей от сестры? До жгучего спазма в животе. Боюсь быть застигнутым врасплох? Нет, тут что-то другое.
Иначе я давно вышел бы из-за ширмы.
Сглатываю и продолжаю наблюдать в узкую щель между деревянных перекрытий. Лия берет с кровати небольшое полотенце и очень торопливо начинает подсушивать свои волосы. Затем быстро комкает его и бросает на пол, такими же резкими движениями она разворачивает полы домашнего халата, специально подготовленного для нее Лидией. Тянет за пояс и так же быстро накидывает себе на плечи, оставаясь в полотенце.
Это что такое?! Первый раз наблюдаю подобное поведение у девушек. Вряд ли Лия обладает особенным чутьем и знает, что я нахожусь здесь. Рядом с ней. И подсматриваю, как неудовлетворенный школьник за девочками в раздевалке на уроке физкультуры. Отступаю назад и спиной упираюсь в дверцы шкафа.
Я погружаюсь в размышления, как выйти сухим из этой непростой и весьма щекотливой ситуации. На мое счастье, в этот самый момент что-то с грохотом падает в ванной и разбивается вдребезги. Лия бегом скрывается за дверью. А я, пользуясь случаем, покидаю комнату сестры.
Глава 4
Самый главный враг для человека – он сам. Я это понимаю, но каждый раз ищу себе противника из вне.
Я выхожу из ванной комнаты и направляюсь к кровати. Мои руки трясутся, я комкаю полотенце и бросаю на пол, зубы стучат друг об дружку.
Я не забыла.
Год прошел, а до сих пор тошно. Только при одной мысли, что этот засранец глазел на меня по камере скрытого видеонаблюдения. Долго глазел… Мне повезло, что он любил только смотреть, не трогать, но как же хотелось, чтобы его глаза выклевали птицы и директор пансионата ослеп. Тогда я познакомилась с новым словом вуайерист, красивое французское слово, но совсем не красивое значение.
– Приветствую вас, юная леди! Я мистер Кельвин Грант. Директор нашего колледжа. – Мужчина обнажает белоснежный ряд зубов.
На вид ему не более сорока пяти лет. Аккуратная стрижка, посеребренные виски, серые чуть выцветшие глаза, немного длинноватый нос, который его абсолютно не портил и тонкая линия губ.
– Здравствуйте, – я отвечаю на ломаном английском и жутко переживаю.
Я представляла себе школу в виде старинного замка с остроконечными шпилями на башнях, а вместо нелепых фантазий, я стою у порога вполне современного здания с цветными рисунками на окнах. Директор одобрительно хлопает меня по плечу и представляет мне моего воспитателя-наставника.
– Мисс Джесси Уайт. Прошу любить и жаловать.
Я перевожу взгляд на женщину. Она мне не нравится. Волосы собраны в пучок, остроконечный нос и маленькие глаза бусинки. На ней надет классический костюм с юбкой. Шея обтянута тугой горловиной белой водолазки. И как только мисс Уайт дышит? Удавка, а не воротник.
Директор специально медленно проговаривает каждое слово, мне практически удается распознать иностранную абракадабру с первого раза. Но сама я молчу.
Обучение иностранному языку было весьма посредственным в стенах родной школы, а в гимназии, куда меня перевела мама после своего скоропалительного замужества, я отучилась только несколько лет. Учительнице некогда было исправлять мои огрехи в произношении и грамматике, поэтому закрыв на все глаза, уверенным росчерком ручки в школьном журнале, она выводила в колонке рядом с моей фамилией твёрдую четверку. Я понимала обращенную речь, но, как та умная собака, всегда молчала в ответ, и не могла нормально сформулировать простецкое предложение.
Мисс Уайт, берет меня под локоть и чеканя каждое слово увлекает за собой внутрь школы. В главном учебном корпусе, наставница показывает мне маленькие учебные классы, в которых чувствуется особая учебная атмосфера с индивидуальным подходом.
– Наш колледж делится на несколько корпусов. В главном здании учебные классы, кабинет директора и столовая. Медицинский пункт находится во втором корпусе, где и будет твоя комната. В третьем корпусе спортивный зал и площадка.
– Я буду жить в комнате одна?
– Нет, что-ты. В твоей комнате еще две ученицы, но на выходные и праздники они уезжают к родным.
Я закусываю нижнюю губу. Мне не к кому ехать. Шипины не будут меня навещать, а тем более ждать на праздники.
Я внимательно осматриваюсь: девушки все носят школьную форму. Юбки ниже колена, водолазки и жилетки с эмблемой колледжа. И никаких парней. Вот так, одним днем, я оказываюсь в элитной частной женской колонии для несовершеннолетних.
В первый год мне удается свыкнуться со своей участью. Я усердно учусь. Живу по режиму. К сожалению, общение с одноклассницами не очень у меня складывается. Мои соседки – чистокровные англичанки, из хороших обеспеченных семей. Чужестранка им не пришлась по вкусу. Они сторонились меня всегда, или делали вид, что я просто пустое место.
Однажды мне надоело такое положение дел, и я решила, что пора что-то менять. Я постоянно принимаю участие во всех возможных активностях школы, берусь за любые поручения от преподавательского состава. Просто дико выматываюсь и устаю от возникших нагрузок, но сцепив зубы продолжаю идти к намеченной цели. И мне удается добиться если не признания, то равноправия среди своих сверстниц.
И когда я была уверена, что наступил переломный момент: живи и радуйся. Обязательно наступает черная полоса. Прощай спокойствие и благополучие. Удача бьет по носу хвостом, а везение улетучивается, как утренняя роса с травы.
И ведь ничто не предвещало беды. Я шла на завтрак с девочками, пока меня не остановила мисс Уайт, и не огорошила новостью. Как оказалось, меня после завтрака вызывают в кабинет мистера Гранта. Я не понимаю, чем удостоена подобного внимания, но отказаться не могу. Я киваю мисс Уайт в ответ, и обещаю быть вовремя, и нигде не задерживаться.
С директором мы практически никогда не пересекаемся в учебное время, за редким исключением, когда празднуем очередную значимую дату для колледжа. Так для чего это приглашение? В груди теплится надежда, что меня, возможно, хотят вернуть домой, тогда бы это объясняло тему для разговора в конце учебного года.
Я неуверенно стучусь в дверь директорского кабинета. Слышу мужской голос:
– Войдите. – Я распахиваю дверь и встречаюсь взглядами с мистером Грантом.