Страница 1 из 5

Книга

Никитина Татьяна Павловна

Сергею Петровичу шёл сто седьмой год. Он был одинок и проживал в своей однокомнатной квартире на первом этаже в первом подъезде обычной пятиэтажной "хрущёвки".

Двадцать лет уже прошло, как ушла из жизни его милая Лиза, с которой они прожили сорок семь лет в почти идеальном браке. Почти идеальном, потому что для полной идеальности вступившим в брак мужчине и женщине не хватало детей. К сожалению обоих, жизнь распорядилась так, что испытать счастье материнства и отцовства им было не суждено: обнаруженная врождённая аномалия в развитии внутренних женских органов Лизы не оставила супругам ни единого шанса. Это, конечно, огорчило Сергея Петровича, но совершенно не повлияло на их отношения - для него, рано потерявшего родителей и не имевшего других близких родственников, Лиза оставалась единственным родным человеком.

Она ушла тихо, никого не потревожив, в ночь после своего восьмидесятого дня рождения - просто уснула вечером и не проснулась на утро. Сергей Петрович долго и упрямо не хотел мириться с произошедшим. Вопреки реальности он чуть ли не в буквальном смысле слышал её тихие шаги в комнате или на кухне, слышал её голос в телефонной трубке, когда был уверен, что только что зазвонил телефон, видел её медленно идущей с пакетом, когда смотрел из окна кухни на улицу. И когда примерно через два месяца после похорон единственного дорогого для него человека ему на глаза попалась какая-то газетная статья, где говорилось, что по утвердившейся последние десятилетия статистике женщины живут гораздо дольше мужчин, Сергей Петрович, не сдерживая слёз, начал яростно комкать и раздирать руками эту газету, а потом остервенело топтать её ногами.

Но жизнь продолжалась. Она навязчиво врывалась к нему звонкими голосами детей во дворе дома и громкими ночными посиделками молодёжи на скамейке у подъезда в тёплое время года; любящая поговорить старая соседка Филимоновна из квартиры напротив регулярно захаживала к нему в гости и сообщала всевозможные новости обо всех и обо всём, даже если эти новости давно уже не были новостями; приходила почьтальонша с пенсией, навещала сотрудница социальной службы; соответствующие его возрасту болезни, периодически обостряющиеся, тоже не давали Сергею Петровичу забыть о том, что он ещё жив. Так проходили годы, которые сложились в два десятилетия.

Старый человек, проживая день за днём, ещё замечал красоту и гармонию во всём, что его окружало: в бьющем в окна солнечном свете, щебетанье птиц и шелесте деревьев, в шуме дождя и завывании ветра, в жужжании насекомых летом и колючих снежинках на лице зимой. Да только он уже не видел смысла обременять указанную природную вселенскую гармонию своим никчёмным, по его собственному мнению, существованием. Ему давно осточертели ежегодные поздравления с днём рождения и пожелания прожить ещё столько же лично от главы города и из года в год повторяющиеся вопросы журналистов о том, как ему удалось топтать землю так долго, каков секрет его долголетия. Он просто устал от жизни. Так обычно говорит большинство стариков, которым перевалило за восемьдесят. Но, как говорится, живым в гроб не ляжешь.

А последние месяцы его одолевало какое-то гнетущее чувство, которому он не находил описания и названия. Кажется, в этот раз всё же его время подходит к концу, пришёл к выводу Сергей Петрович, объяснив именно этим свои ощущения, и в душе испытал облегчение. Но проходили дни и недели, затем месяцы - ничего не менялось: всё то же одиночество, разбавляемое говорливой соседкой Филимоновной, всё те же старческие болячки и недержания, всё тот же не меняющийся распорядок дня с ежемесячными приходами почтальона, приносящего ему пенсию, и с регулярными приходами работницы социальной службы.

Сергей Петрович ничего не понимал: ведь я уже готов к уходу, уверял он сам себя и даже периодически ложился на свой старый скрипучий диван и складывал руки замком чуть ниже грудной клетки - ну вылитый покойник. Так он лежал бывало и по нескольку часов, изображая из себя усопшего, но старуха с косой словно игнорировала его или просто-напросто забыла о нём.

Он вставал с дивана и продолжал жить: ел, когда хотел есть, пил, когда хотел пить, немного спал, когда хотел спать, смотрел новости по телевизору, если вдруг у него просыпался редкий и недолгий интерес к происходящему в мире. От этого бессмысленного существования, которому он не видел причины и конца, старый человек становился с каждым месяцем всё более раздражительным и вспыльчивым.

"Будь Лиза сейчас со мной, жизнь была бы совсем другой", - мысленно уверял он себя.

Звонок в дверь заставил его вздрогнуть и очнуться от своих мыслей. Он не спеша прошаркал в прихожую и несколько секунд постоял неподвижно. Он не хотел открывать и видеть кого бы то ни было и надеялся, что человек на лестничной площадке удовлетворится тишиной в квартире и уйдёт. Но звонок снова взорвался резкой требовательной трелью.

- Оставьте меня все в покое! - хрипло прокричал пожилой человек в сторону входной двери.

- Сергей Петрович, здравствуйте, откройте, пожалуйста, - раздался за дверью знакомый голос. - Это я, Елена, из социальной службы. Помните меня? Я принесла вам продукты. И в квартире помогу убрать.

"Ну конечно, я тебя помню, - подумал про себя Сергей Петрович. - А ты думаешь, раз старому хрычу уже сто шесть лет, так он и не помнит, кто к нему два дня назад продукты приносил?" Но вслух ничего не сказал и, щёлкнув замком, приоткрыл дверь наполовину.