Страница 11 из 21
Тем временем мама мне устроила допрос с пристрастием.
– Объясни мне, откуда третий взялся. Ушла с одним, пришла с другим…
– Бывший муж с новым ухажером устроили кулачные бои без правил.
– А ты?
– А я посмотрела на это и пошла домой.
– Зрителя их лишила. Ты же не дала им продемонстрировать всю глубину своей любви. Жестокосердная у меня дочь.
– Я ушла, потому что вообще от мужиков отдохнуть хотела.
– Постой, а как там Никита оказался? Следил за тобой?
– Черт его знает. Может, и следил.
– Но тебя от них увел третий. А он хитрый. Терпеливо ждал подходящего момента? Стоял и выглядывал из-за дерева? Или просто мимо шел?
– Не знаю. Может, и мимо шел. Мне все равно. Пойду спать, а то завтра на работу рано вставать. До обеда завтра я занята.
– Пятого Галина приезжает. Надо бы дом в порядок привести.
– Перемоем все. Третьего начнем. А сегодня спать. Устала я…
Настало пятое. Сегодня должна приехать тетя Галя. Мы заранее уже часть своих вещей домой перевезли. Петька с Грейсом тоже в квартире обитают. Дом вымыт до блеска, все в идеальном порядке. Два дня, как проклятые его намывали. Зато результат впечатляет. Хотя устали тоже чертовски…
Сидим с мамой, ждем хозяйку. Но вместо нее приезжает какой-то громила. Это, оказывается, сын Алексей. Я его ни разу не видела. А ничего себе такой Алексей. Впечатляет. Пришлось его кормить, пока хозяйка не появилась. Воспитанный такой Алексей. Мама на меня смотрит как-то настороженно. Боится, что я ему глазки строить буду? Он не в моем вкусе. Хотя… Нет, все-таки четверо ухажеров – это уже будет перебор…
Вечером приехала хозяйка. Они с моей мамой пообщались, потом стали прощаться. И мы поехали к себе домой. Вот и закончилась наша жизнь в коттеджном поселке. Начинается новая…
Теперь практически никуда ездить не надо. Работа рядом. Подруги рядом. Машина несколько дней стоит на приколе. Жизнь вернулась в прежнее русло, как было год назад. Сейчас тоже зима. И рядом все те же родные мне люди. Подруги забегают в гости каждый день. Правда, скукота настала. Каждый следующий день похож на предыдущий.
Скоро старый Новый год. Нас никто не беспокоил насчет трупа. Значит, наихудший сценарий не оправдался. Зато в наше кафе стал приходить тот следователь, который ведет уголовное дело по этому происшествию. Людей, отравившихся именно этими таблетками, стало уже больше. Пять. И трупов тоже пять. А дело не идет никак. В тупике он.
– Смотри, опять этот следователь пришел. И что ему неймется? – Альбина Владимировна боится, что вдруг за нас возьмутся.
Не стоит удивляться. Мы никого не убивали. Но все равно боимся, что нас сделают крайними в этом деле.
– Чего он все ходит и ходит? – возмущается она.
– У нас прилично кормят. И цена вполне приемлемая даже для его кармана. Он не женат. Вот и ходит покушать.
– С чего ты взяла, что он не женат?
– Кольца нет. Если есть у него сожительница, то он ей по барабану. Неухоженный, мятый весь какой-то и вечно голодный. Какие еще нужны доказательства?
– А мужик-то симпатичный. Жаль, что мент.
– Почему жаль? Вы про его работу, как про смертельную болезнь сказали.
– Его работа – это и есть болезнь. Платят им мало. А они на работе днюют и ночуют. Да еще и жизнью рискуют. Собачья работа…
– Ради таких, как мы, они и рискуют. Его поощрить надо. Раз работа собачья, хоть сахарную косточку ему дать. Мы Грейса всегда поощряем.
–Ты понимаешь, что ты сейчас полицейского с собакой сравнила?
–У них собачья работа. Сами же сказали.
– Вот тебе надо, ты и поощряй. Ты его пожалеешь, а он к тебе со своими обвинениями, как репей прицепится. Не отвяжешься потом. Ты куда?
– Поощрять. Куда же еще?
Взяла себе пирожных и кофе и пошла к столику следователя. Он сидел такой грустный, горем убитый. Наверняка следствие зашло в тупик. Вот он и думает думу горькую. Сейчас его начальство дрючить будет или немного погодя пистоны вставит…
– К вам можно, а то все места заняты? – спросила я. А сама надеюсь, что он не оглянется и не увидит пустое место за спиной. Не оглянулся. Не догадался.
– Можно. Раз больше некуда. Присаживайтесь.
– Спасибо, – изобразила я благодарность.
– Пожалуйста. Выкроили время для обеда?
– Нет, просто кофе захотелось. Спросить хочу. Как с тем трупом? Нашли, где он покупал наркотики?
– Да какое там. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, –обрадовался он возможности хоть кому-нибудь пожаловаться.
– А дворник что сказал?
– Тоже ничего не видел. Молчит сволочь.
– А вы что? Неужели так легко простили ему молчание?
– Его депортируют по административке. На днях отбудет в свой кишлак…
– Так его выдворили уже или нет? – не верю в свою удачу.
– Нет, он пока в миграционном отстойнике.
– Хотите, я его разговорю? Он все и расскажет.
– Как? Это невозможно.
– А все-таки? Только мне к нему туда попасть надо.
– Точно разговоришь?
– Попытка не пытка. Давайте попробуем. Думаю, у меня есть козырь.
– Говори. Я ему передам.
– Вам он не поверит. Вы кто? Мент. А я просто хороший человек.
– Сейчас. Мне только звонок сделать надо.
Выскочил из-за стола, пошел на улицу. Стал срочно кому-то звонить. Стоит и переминается с ноги на ногу. Судя по лицу, договорился. Прибежал радостный.
– Через два часа нас ждут.
– Значит, поедем. Я сейчас все свои дела решу, можно будет выдвигаться.
Приехали в какую-то контору. Поговорили с начальником. Доставили сюда дворника. Его завели к нам в комнату, посадили на стул. Все вышли. Дворник на меня смотрит во все глаза. Моего появления он никак не ожидал. Чтоб какая-то пигалица ментами командовала. Мало того, что женщина, так еще и малолетка.
– Слушай меня внимательно. Либо ты сейчас говоришь, кого и что ты видел, либо твою семью депортируют и сто тысяч твоих земляков. Погиб сын очень богатого человека. Не поможешь, все стрелки на тебя переведем. И этим депортированным скажем, почему и из-за кого их выслали. Без права въезда пожизненно, – стала я его запугивать.
Помню постулат, что чем чудовищнее ложь, тем больше в нее верят. Сработало. Его глазенки забегали. Испугался сильно.
– Вы не имеете права. Вы не сделаете этого. Я ничего не видел.
– Ну, тогда сам себя вини! – сказала и собралась на выход.
Только стала выходить за дверь, как он начал говорить.
– Два мужика огромных. Шли от вашего кафе.
– Насколько огромные?
– Выше меня.
Смотрю, а он сам-то метр с кепкой. Для него даже среднего роста – это огромный мужик.
– Насколько выше?
– На голову.
– В чем одеты?
– Во все черное. Но один в ярких кроссовках.
– В каком смысле ярких?
– Они у него светятся.
– Полностью?
– Подошвы. И шнурки вроде бы.
– Куда они ушли?
– Не знаю. Больше ничего не знаю.
– Тебе напомнить, что на кону? Сказал «а», говори и «б». Куда они ушли?
– Сели в машину.
– Марка, цвет, номер?
– Вроде красная. Темно было.
– Форма, цвет, марка, номер?
– Машинка маленькая. В таких только женщины ездят. Цвет вроде красный. В марках не разбираюсь. Номер я не видел. Он грязью был заляпан.
– Если показать на фото, марку машины узнаешь?
– Да.
Вызвала конвойного. Мой полицейский забежал вместе с конвойным. Конвойный чуть ли не приседает передо мной. Два раза «ку». Этот спектакль играем для дворника, чтоб этот лопух поверил, что я большой начальник, хоть и маленького роста. Вышли в коридор пошептаться. Выложила все, что узнала.
– Как теперь определить марку машины? – горюет полисмен.
– А интернет на что? – выдвигаю я аргумент.
– Здесь защищенная сеть. Нельзя.
– У меня на планшете интернет. Будем показывать марки малолитражек.
Зашли в кабинет. Стали показывать дворнику малолитражки. Он одну вроде опознал. Неуверенно, но опознал.