Прогулка по жизни

– Пап, ну долго ты там ещё?

– Не знаю, сынок, покажи пока Святославу свою новую машинку, которую я тебе сегодня привёз.

– Ах да, смотри, Слав…

Он полез в шкаф, который уже был забит различным детским хламом и прямо сразу вынул внушительных размеров машину, разноцветную с мигалками. Она моментально и прочно приковала к себе моё внимание, но потрогать мне её так и не удалось, потому, что во избежание этого Вова сразу же предложил пойти поиграть во дворе нашей пятиэтажки. Там как раз был тёплый летний вечер, то есть, погода подходящая. Машинки туда выносить мать ему запрещала, да он и сам к этому не очень стремился.

      Выйдя во двор, мы сразу же натолкнулись на наших старшаков: их возраст был от десяти до четырнадцати лет. Они собирались пойти на школьный стадион поиграть в футбол, причём мяча у них не было. Вовке мать запрещала с ними дружить. Оно то и правильно, потому как все мои прогулки с ними заканчивались мелкой кражей или каким-нибудь прочим хулиганством, порой даже с улипётыванием, что было прыти от стражей правопорядка. Да, они были босяки ещё те. Схема этого мелкого воровства товаров у современных торговцев – спекулянтов лавочников была примитивна, просто окружали своей разновозрастной толпой, отвлекали внимание, хватали, кто что сумел и в рассыпную. Это всегда срабатывало в нашу пользу, на моей памяти ни разу никого из нас так и не поймали.

Вот и сейчас каким-то чудным образом они собирались поиграть в футбол без мяча. Меня даже не насторожил этот факт, сейчас мне было всё равно, как и во что мы будем играть, главное было отвлечь себя от этой новой Вовкиной машинки. Да чего там говорить, не столько от неё, сколько от обиды на то, что у меня такой нет и, от осознания того, что вряд ли когда-нибудь будет. Что же касается парней, то они знали наверняка, что сейчас там, на школьном стадионе кто-нибудь гоняет мяч.

Так и вышло. Уже на подходе были слышны азартные крики пацанов и резкие, глухие стуки по мячу.

– Стойте! – сказал Герман, самый старший из нас. Тогда ему было четырнадцать. – Сейчас, когда мы зайдём на стадион, ты, Слав, тормознись с этого края, типа там шнурки завязываешь, Вадим, идёшь к тому краю, вроде уходишь куда-то, а Олег со мной. Попросимся с тобой зайти к ним в команды поиграть и как только мяч попадёт к кому-либо из нас, нужно пнуть его к Славке, а ты, Славян, подожди пока они ринутся к тебе и бей его со всей дури Вадиму за поле. И сразу же валим. Славян, как только шарахнешь мяч Вадиму, сразу же беги вон за ту пятиэтажку и жди там его с мячом для подстраховки, перехватишь мяч, чур чего. Всё, начали!

      Герман был у нас генератором запретных идей, ему в голову всегда оперативно приходили подобные мыслишки! Вот только в этот раз он не учёл двух моментов – парни не согласились принять их в игру, видно почуяли неладное в нашей расстановке. Как мне было видно с края стадиона, у них на этой почве завязался серьёзный спор. Взмыленные парни со всего поля быстро начали собираться в кучу, в которой находились Олег с Германом (они друг другу приходились родными братьями) и пацанов пять, дотоле играющих. Я с тревогой наблюдал за происходящим, но в следующий же миг – это наблюдение превратилось в быстрый бег, потому что Герман вмазал по лицу пацану с мячом, выхватил оный и тут же бросил брату, и по цепной реакции побежали мы все. Такие моменты обычно называют непредвиденными обстоятельствами, но вот именно это обстоятельство было лишь смехом, по сравнению со следующим неучтённым Германом моментом. Что делать с только что нагло отобранным мячом вопроса не стояло. Мы быстро продали его знакомым пацыкам и столь же быстро потратили вырученные деньги. Мне, как сейчас помню, купили бутылочку кока-колы и две жвачки turbo, а себе пиво BEER в алюминиевых банках, сигареты Marlboro и что-то там ещё. Но тут начало смеркаться, и я вспомнил, что мама думает, будто я у соседа Вовки и скоро пойдёт к нему забирать заигравшегося меня, дабы накормить и искупать, в общем, изготовить ко сну. Тетя Оля тут же продолжила бы петь ей песню про испорченных Германа и Олега с первого этажа и чего доброго, окончательно убедила бы маму запретить мне общаться с ними. Вот так подумав, я помчался домой, оставив пол бутылочки кока-колы и одну жвачку сестрёнке. Я встретил её на углу нашей пятиэтажки сильно встревоженной. Она ждала там меня, потому что около нашего подъезда стоял милицейский уазик и тот потерпевший пацан, как видно с матерью. Вова сказал моей сестре, что я пошёл на школьное поле с Германом и компанией, а через некоторое время появились эти и с ментами, которые расспрашивали у наших соседей о нас. Парни эти оказались из соседнего микрорайона и на внешность знали Германа или Олега, а также примерно где те живут. Всё остальное сыскное дело произвела доблестная милиция. Это и было второе непредвиденное обстоятельство. В моей груди вновь забилась тревога, но теперь куда уже более сильная, чем там, на школьном футбольном поле. Сначала я даже растерялся, затем наткнулся взглядом на оставшуюся часть моего трофея.

– Где ты взял кока-колу? – спросила Лиза.

– На, это тебе… – не отвечая на вопрос, сказал я, с той же растерянностью в голосе.

– Спасибо! А где Герман, они?..

– Точно! Надо их предупредить об этом.

Эта мысль пресекла мою растерянность.

– Ты побудь здесь, смотри за всем этим, а я сейчас сбегаю, скажу им. Как раз может и менты уедут. – на это я надеялся больше всего.

Бежал я быстро, но с оглядкой, ведь надо же – ситуация, домой зайти не могу, да ещё не факт, что мама с отцом не знают о происходящем. Вот это меня ждал бы дома «концерт» со всеми вытекающими из него последствиями… Германа и Олега я в том дворе уже не нашёл, но сказал одному из тамошних ребят про это с просьбой передать срочно через кого-нибудь. Сотовой связи в массах тогда ещё не было, но такой вид корреспонденции работал тоже безотказно, с той лишь разницей, что об информации узнавали посторонние лица. Правда, об этом беспокоиться не следовало. В ту пору в социуме прочно увязывались блатные понятия и законы, даже среди такой шантрапы, как мы. Втянуться в подобный круг общения было легко, а вот выйти из него сложновато, даже правильнее будет сказать – невозможно, оставаясь в этом городе.

      Из всей вышеизложенной картины становится ясно, что ожидало в будущем лично меня и нашу семью в целом, но видно Вышним силам было угоднее оградить нас от этого и вот, однажды в десять часов прекрасного утра раздался телефонный звонок. Уже несколько месяцев безработная мама находилась дома, я, по какой-то причине тоже отсутствовал в детском саду, сестра – в школе, а папа был на работе.

– Слав, возьми трубку и скажи, что я сейчас подойду!

– Да, мам. Алло!?!

– Доброе утро, малыш! – с каким-то странным акцентом проговорил хрипловатый мужик на том конце провода.

– Здравствуйте! – не замедлил я и тут же, перебивая его, прикрикнул – А мама сейчас подойдёт к телефону, она на кухне.

– Это очень хорошо, а ты можешь позвать к телефону своего отца?

– А папа на работе.

– Ну хорошо, рад буду говорить и с твоей мамой!

– Славка, кто там? – спросила мать, уже подходя ко мне.

– Не знаю, дядька какой-то, на… – и я протянул ей трубку.

– Да! Я вас слушаю. – вежливо сказала она.

Не известно, что он ей там говорил, но разговор длился не долго, а в конце него мама сказала:

– Позвоните в восемь часов вечера по Москве, он будет уже дома!

И она присела на рядом стоящее кресло с глубокой сияющей улыбкой и недоумением одновременно.

– Мам, кто это был? – тут же поинтересовался я.

– Этот мужчина иностранец, он спрашивал папу по поводу его прошлой работы…

Такой расклад сразу же вызвал у меня бурю эмоций. В памяти всплыли те томительно радостные деньки ожидания папиного приезда из очередной заграничной командировки, кучи подарков, которые он оттуда привозил и вообще та радостная атмосфера, некогда царившая у нас в квартире. Мама так и ушла обратно на кухню, с тем же радостным, задумчивым недоумением на лице и, не сказав больше ни слова. А я побежал на балкон посмотреть, есть ли кто-нибудь во дворе на лавочке из пацанов. Надо ведь было похвастать друзьям, что скоро мой папа вновь поедет в командировку за границу, хотя этот мужчина маме подобного не говорил. Такой радости я давно не испытывал. Мне казалось, что теперь всё у нас будет, как прежде и мама больше не будет ходить задумчивой с печальным взглядом, а папа возвращаться с работы, когда уже стемнеет, настолько уставшим, что даже не поиграет с нами.