Пожиратель времени

— Вот мы и выясним, что это за случай, — заявил директор Мегре. Как всегда с сильным акцентом. — Так что, дети, ответьте на вопрос — что им было нужно?

— Понятия не имею, — сказал я. — Может быть, это вы мне скажете, как вы их пропустили?

— Я? Молодой человек, вы не понимаете серьёзности ситуации.

— Если инквизиция искала именно вас, то у вас большие проблемы, — вмешался отец Филипп, священник местной часовни. — Нужно проверить, насколько их притязания правдивы. Если это так и вы изучали что-то запрещённое, нам придётся выдать вас и…

В кабинет вбежал секретарь директора и бросил несколько фраз на французском. Все тут же замерли, оборачиваясь к двери. Только директор Мегре подбежал к стене и поправил криво висящий портрет императора Александра Пятого.

Учителя начали выстраиваться чуть ли не в почётный караул, когда вошли два человека. Один из них — Василий Романов, наследник императорского престола. Он небрежно кивнул и отошёл в сторонку.

И наконец вошёл он. Директор Мегре прерывисто вздохнул и склонил голову, остальные учителя последовали его примеру. Я и мой класс встали на ноги перед диваном.

Вошедший медленно осмотрел всех своим тяжёлым взглядом.

Такой же взгляд был на портрете, который висел в кабинете. Художник прекрасно передал взгляд Александра Пятого Великого, которого прозвали Свирепым.

— Добро пожаловать в Академию, Ваше Императорское Величество, — пробормотал Мегре тонким сбивающимся голосом почти без акцента. — Рады вас…

— Какого хуя здесь делала инквизиция? — взревел император. — Нахуя вы их сюда пропустили? Вы забыли ёбаные правила? Или это измена? Копаешь под меня, в жопу выебанный лягушатник?

Мегре мгновенно побледнел, а император, высоченный, широкоплечий и с огромной бородой лопатой навис над невысоким священником.

— С чего это вдруг ваша церковь вытворяет такое ебучее дерьмо без моего согласия? — взревел он так, что отца Филиппа едва не сдувало потоками воздуха. — Они считают себя безгрешными и непобедимыми? Я сейчас же жду отчёта! Если его не будет, я позакрываю все ваши лавочки по всей империи нахуй!

Отец Филипп счёл за самое разумное не отвечать.

— Если эти уёбки думают, что могут творить всякое на моих островах, то они ошибаются! — продолжал орать император. — Если эти долбанные пидоры не ответят, что они здесь делали, я завтра же прикажу начать бомбить Ватикан! Думаете, у меня нет яиц для этого?

Он показал пальцем в пах и закричал ещё громче, аж стёкла в кабинете задрожали:

— У меня они есть! Из закалённой стали! Так кто мне ответит, что произошло? Ты! — он направил палец на меня. — Ты же сын Петра Воронцова?

— Да, Ваше Императорское Величество, — кротко ответил я.

Это же император приговорил отца к смерти. Но каким бы свирепым царь ни был, он всё же придерживался принципа, что сын за отца не в ответе. Правда, придворные были другого мнения.

— Садись. А теперь говори, что там произошло! — произнёс он. — И расскажи всё честно, кого и что они искали? Так что там случилось?

Он набрал полную грудь воздуха, и замер, как статуя. Началось странное. Император Александр уставился на меня и начал повторять громким истеричным голосом:

— Так что там случилось? Так что там случилось? Так что там случилось? Так что там случилось?

Стало жутко, хотя я и раньше видел эту сцену. Император Александр смотрел на меня неподвижным взглядом и повторял последнюю фразу. Указательный палец всё ещё был направлен на меня.

— Так что там случилось? Так что там случилось? Так что там случилось? Так что там случилось? Так что там случилось?

Света отшатнулась от страха, врезаясь в Алекса, но он её удержал. Остальные тоже были напуганы, особенно учителя и директор. А императора заело на последних словах.

— Так что там случилось?

— Всё хорошо, отец, — цесаревич Василий похлопал царя по плечу. — Я его сам расспрошу. Поговори пока с другими.

Теперь император Александр просто замер, но глаза были направлены прямо на меня. Неподвижные, будто из стекла.

Но я всё же видел в них красные искорки. Никто кроме меня их видеть не мог. Кроме меня и другого облитератора.

Остальные переглядывались друг с другом, не зная, что и думать. Для них это было страшно. Но они быстро об этом забудут. Некоторые вещи безопаснее забывать.

— Давай-ка, брат, поболтаем, — сказал Василий и протянул мне руку, чтобы помочь встать. — Отец устал, ему нужен отдых.

Левая ладонь наследника была перевязана свежей повязкой, но кровь проступала через белый бинт.

Великий Князь Василий Романов далеко не так прост, как хотел казаться.

Глава 8

Я поднялся, а взгляд императора остался прикованным к дивану, где я только что сидел. Только через пару секунд царь пришёл в себя.

— Кто мне расскажет о случившемся? — спросил он спокойным голосом. — Мне надо знать, что случилось. И не в пересказе от этих заморских уёбков, — он показал на учителей.

— Алекс, будь добр, расскажи всё, — попросил я. — И ничего не утаивай. Его Императорское Величество должен знать всё.

Я подмигнул Алексу, а Василий потянул меня за собой. Директор и учителя предпочли не замечать, что наследник престола уводит меня прямо во время разговора с императором. И правильно делали.

— Давай-ка поболтаем где-нибудь в другом месте, — предложил Василий. — Хреновая история, если честно. Ну да ничего, рад, что ты выбрался. Почему-то я не удивлён, что у тебя получилось.

Мы вышли из административного корпуса, где находился кабинет директора. Наследник престола приятельски положил мне руку на плечо и показал на буфет.

— Давай-ка лучше там, — он легонько меня подтолкнул.

Все те, кто проходил мимо, чуть ли не рты открывали от удивления, видя такое дружеское расположение будущего императора ко мне. Меня его показное дружелюбие не обманывало.

Но эта простая прогулка даст мне несколько дней передышки. А они мне нужны.

— Господа, вы позволите? — спросил Василий, когда мы вошли в буфет. — Нам надо переговорить.

Несколько студентов тут же выбежали на улицу. Буфетчик едва не выскочил сам, но Василий его вовремя остановил.

— Вы-то куда? А кто нальёт кофе мне и моему приятелю? Мне ещё пару тех пышек. Макс, что-нибудь будешь? Я угощаю.

— Да, — сказал я. — Шоколадный эклер, если можно.

Приторно-сладкое дерьмо, но всё остальное здесь намного хуже.

— Да, конечно, — бледный буфетчик сам принёс нам всё на столик. — Разрешите идти?

— Разрешаю, — ответил Василий.

Ну а теперь время разговора, который определит, как будет идти мой дальнейший план. Я откусил от этого хренового эклера, и стал ждать. Василий Романов отхлебнул кофе и очень внимательно посмотрел на меня.

Я видел в его глазах красный огонёк. И он это знал, потому что сам видел такой в моих. И у нас обоих порезанные ладони. Легко сложить два и два.

— Отец в гневе, — сказал Василий. — А он достаточно крут для того, чтобы уже завтра отправить флот на Римские острова. Ватикану придётся идти на попятный и много извиняться. И хрен какой инквизитор осмелится тут показаться.

— Да, Его Императорское Величество не из тех, с кем стоит шутить, — согласился я.

Странное дело. Император Александр Пятый правил долго и первые тридцать лет своего правления в народе его называли Царь Ссыкунов.

Сейчас мало кто помнил это прозвище, а кто помнил, те помалкивали. Теперь это Александр Великий или Свирепый, который надолго прописался в учебниках истории.

Всё изменилось через десять лет после рождения Василия. Тогда империя провела несколько успешных войн против Британии и стала сильнейшим государством в мире.

И во время боевых действий сын всегда был ряд с отцом. И многие подозревали неладное. А потом исчезали.

— Вообще, наша тайная полиция уже вычислила шпиона инквизиции, — продолжил Василий. — Он подготовил донос на два имени. Просто послушал сплетни, представляешь? Якобы в Академии есть два облитератора, мага крови. Сказочники, всем известно, что магии крови нет.