Уничтожитель

— Это легко проверить, — улыбнулся Мохов, — я готов прямо сейчас предоставить товарищам доступ к своему сетевику. Ты готова сделать то же самое? Если не готова, ответь, всё-таки, на мои вопросы.

— А я, представь себе, не хочу на них отвечать, — сказала Антонина и откинулась на спинку кресла.

Сначала она улыбалась, её глаза светились сознанием собственного превосходства, но, постепенно, выражение полного довольства сменилось крайней раздражительностью.

— Пытаешься подключиться к системам управления яхты? — покачал головой Корней, — Через бекдор, который оставила для себя? Я передал управление судном исполкому, очевидно, их защиту ты сломать не в состоянии.

— Разумно, — процедила Антонина сквозь зубы.

В следующий миг женщина сорвалась с места и метнулась к выходу на мостик.

— Демид! — крикнул Корней, — останови её.

Морозов вылетел из кресла и сбил Антонину с ног. Двое людей, сцепившись, покатились по полу, наконец, оказавшийся сверху мужчина вдавил женщину в серый ковролин. Стеша и Лидия, вскочив на ноги, подбежали и остановились рядом. Антонина, оставив попытки выбраться, лежала без движения.

Внезапно стоявший рядом андроид заговорил:

— Допустим, вы меня поймали. Что теперь собираетесь делать?

Стеша и Лидия испуганно отшатнулись от проявившей странную активность машины, Демид уставился на андроида непонимающим взглядом. Мохов встал со стула и подошёл к синтетическому слуге, чтобы рассмотреть поближе.

— Никогда бы не поверил, если бы не увидел своими глазами, — бормотал Корней, разглядывая андроида, — Это, что же, мгновенный перенос сознания? По-настоящему, без дураков?

— По-настоящему, Корней, по-настоящему, — отвечал андроид, — спроси меня что-нибудь, что знала только Антонина, если сомневаешься.

— Мой псевдоним на Ржеве? Когда мы встретили Вовку? — быстро задал вопрос Мохов.

— Ерофей Ромашкин, — не задумываясь, сказал андроид, — я хорошо это помню, потому что довольно долго подбирала его.

— Я впечатлён, — констатировал Корней, — однако, мои вопросы остаются в силе. Андроид, в принципе, не может управлять кораблём, поэтому выбор у тебя не очень большой.

— Говорить или не говорить — такие у меня варианты, если я правильно понимаю.

— Да, правильно, — подтвердил Корней.

— Что ж, я согласна ответить на твои вопросы, но с одним условием. Когда я закончу, я задам вопрос каждому из вас, и каждый из вас мне на него ответит.

Стеша смотрела на андроида во все глаза, до сих пор отказываясь поверить, что сознание Антонины перенеслось в машину. Даже девушка, мало интересовавшаяся вопросами робототехники, понимала, что в сверхсекретном, сверхпередовом «Астрале» только начинали экспериментировать с психослепками, а сейчас она как будто наблюдала готовую технологию в действии. От неестественности происходившего делалось жутко.

Андроид, тем временем, походкой вышколенного слуги подошёл к креслу, что занимала Антонина, и опустился в него. Все остальные тоже вернулись на свои прежние места.

— Итак, кто я такая на самом деле, кажется, это было твоим первым вопросом? — уточнил синтетический человек у Мохова.

— Верно.

— Скажем так, есть некий клуб бизнесменов, ассоциация своего рода, и я — член этой ассоциации. Никаких имён я, естественно, не назову, но, поверьте мне, от нас на Земле и околоземной орбите зависит очень многое. Да вы и сами можете это понять, если задумаетесь, сколько могла стоить разработка технологии мгновенного переноса сознания, и сколько — поддержание абсолютной секретности вокруг неё.

— Даже страшно представить, — криво улыбнулся Демид.

— Вот-вот, — поддержал его андроид, — тебе, Демид, как бывшему обладателю зелёного рейтинга, проще остальных вообразить порядок цифр, о которых я веду речь.

— Давно этот ваш клуб существует? — спросил Корней.

— О да. Наш клуб старше и вашей Ad Astra, и даже «Орбиты и Свободы». Наш клуб, можно сказать, стоял у истоков колонизации околоземного пространства, и архитектура этой колонизации, во многом, — наше творение.

Стеша опять почувствовала, будто плыла в крохотной жестяной банке с тонкими стенками посреди бескрайней бесконечно голодной космической черноты, но теперь чернота не была пустой. В ней плавали древние хищники, громадные и незаметные, пока они не нанесут удар.

— Что нужно вашему клубу в нашей партии? — поинтересовался Мохов, — почему ты вдруг решила сдать нас Союзу Духовного Спасения?

— Понимаешь, Корней, наш клуб существует так долго в том числе и потому что всегда предугадывает очередную трансформацию общества и использует её себе на пользу. Вопрос прибылей для нас вторичен в данном случае. Поэтому наш клуб, например, горячо поддержал в своё время экологическую повестку, закончившуюся переносом вредных производств на околоземную орбиту. Хотя это и принесло нам поначалу лишние расходы. Наш клуб финансировал гуманитарные исследования по новой этике и посттравматической психологии, в результате которых родилась система Нойман, призванная снизить уровень токсичности в хрупкой системе орбитальных поселений. В последнее время для членов нашего клуба всё более очевидным становится приближение очередной трансформации общества. Появился достаточно обширный слой населения, экономические интересы которого толкают его представителей на нарушение действующих кодексов и правил. Именно такие люди впитывают в себя пропаганду вашей партии и устраивают потом стачки. Наш клуб отнюдь не уверен, что существующая система уцелеет по итогам деятельности этого слоя, но наш клуб уверен, что надвигающимся кризисом можно управлять.

— Римские патриции, — заметил Корней, — приняли христианство и назначили себя церковными иерархами, когда поняли, что нашествие крещёных варварских племён невозможно остановить. А бывшие царские чиновники вступали в партию большевиков, когда их победа в гражданской войне стала очевидной.

— Всё верно, — кивнул андроид, — хотя не всех это, однако, спасло. Чтобы уцелеть в грядущем кризисе, нашему клубу нужно не просто стать частью силы, которая сломает старую систему, нашему клубу нужно такую силу возглавить. Для этого необходим качественный, если можно так выразиться, симулякр революционера. Мы научились делать неплохих исполнителей, но, ты же и сам замечал, сколь слаба Антонина в теоретических вопросах?

— Да.

— Потому что качественный симулякр нельзя придумать, его можно только скопировать. Сконструировать образ на основе изучения нескольких самых способных представителей данного общественного течения. Для этого я и хотела передать вас в «Астрал». Степаниду, Демида и Лидию оставили бы там для их, якобы, передовой программы записи психослепков, а тебя бы, Корней, направили в другое место.

— То есть, ты смотрела на нас всё время, как на подопытных крыс, я правильно понимаю? — подала вдруг голос Стеша.

— Вроде того, — усмехнулся андроид, — но чем принципиально ваша жизнь отличается от жизни лабораторной мыши?

— Или лошади, — хмыкнула Лидия, — в стойле.

— Или лошади в стойле, — согласился андроид.

— Ты же рассказываешь нам всё это, не потому что я тебя попросил? — поинтересовался Корней.

— Нет, не поэтому, — улыбнулся андроид, — я хочу предложить вам сотрудничество.

— Так-так, — цокнул языком Мохов, — становится интересно. И на каких условиях?

Демид вздрогнул, заметив что-то за спиной Стеши. Девушка обернулась и, когда увидела поднявшуюся с пола Антонину, вскрикнула от удивления:

— Ой, мамочки!

Женщина обошла диван, села на широкий подлокотник кресла, что занимал андроид и заговорила вместо синтетического слуги:

— Вы даёте согласие на запись ваших психослепков, всех четверых, не в «Астрале», в лаборатории нашего клуба. Взамен можете просить всё, что пожелаете, думаю, мы сторгуемся.

От неестественности происходящего Стеше сделалось дурно, по коже забегали мурашки.

— Например, тебе, Степанида Голуб, — обратилась Антонина к девушке, — мы могли бы отдать твою мечту. Высокий рейтинг в рыжей зоне, престижная работа. Собственная квартира, библиотека с бумажными книгами и бесплатный доступ в парк. И пользоваться всем этим будешь именно ты, Степанида Голуб, а не какая-то цифровая маска. Ты сомневаешься, что нам это по силам? Не надо сомневаться. Мы даже готовы сначала дать тебе всё это, чтобы ты почувствовала вкус к жизни, а, скажем, через месяц прийти за психослепком. Что скажешь?