Уничтожитель

С этими словами он провёл рукой по лысине.

Стеша оставила слова Владимира без внимания. Наверное, именно поэтому он повторял их снова и снова, хотел убедиться, что информация добралась до её сознания.

Оказавшись на пустой лестнице, девушка вытянула руку и тронула Демида за плечо. Морозов обернулся, без единого следа холодной жестокости на лице, и с участием посмотрел на Стешу.

— Что ты хотела, Адиля? — спросил он.

Нельзя верить этой человечности, девушка помнила, как бесчеловечно он мог себя вести.

— Что с ней? Что ты с ней сделал?

— Ты про… да, я понял. Ничего. Оставил в шкафу. Я думаю, она выберется в течение часа, я положил на полу рядом кухонный нож. Это всё?

— Да.

Демид развернулся и затопал по решетчатым ступеням лестницы. Стеша и Владимир спустились за ним.

Когда все трое оказались на нужном уровне и вышли в коридор, их встретили полицейские с ружьями наготове.

— Зараза, — выругался Демид и вскинул руки вверх привычным движением.

Владимир последовал его примеру, Стеша осталась стоять с опущенными конечностями.

Полицейских было трое, у всех тела почти полностью заменены на импланты с кобальтовым покрытием. Розовая кожа их лиц чужеродными пятнами светилась из-под шлемов, напоминая об утраченной природе в пользу корпоративной функциональности.

— Проверка идентичности в связи с планом “Перехват”, — объяснил один из служителей закона, особое внимание уделив так и не поднявшей руки Степаниде, — Можете проходить.

Внезапное появление полиции так сильно шокировало мужчин, что до самого убежища они не проронили ни слова. Что-то изменилось, пока троица спускалась по лестнице до нужного этажа, будто бы на Солнце произошла вспышка, и долетевший до станции поток частиц бомбардировал население, заставлял людей ходить по коридорам быстрым шагом, втянув головы в плечи, и поскорее запираться за разноцветными дверями.

В капсуле убийц на кровати сидели Корней и Антонина, у стены опять лежала Лидия и смотрела в потолок.

— Про нас уже пишут в новостях? — спросил с порога Демид.

— Поверь мне, новостям сейчас не до вас, — ответил Корней и покачал головой.

— Почему? — удивился Морозов, — на этом уровне нас даже полиция проверяла.

Стеша и Владимир, тем временем, тоже зашли в капсулу, Владимир закрыл дверь.

Вместо ответа Мохов указал на голограмму новостного портала, повешенную на стене капсулы напротив кровати.

«Бойня в поместье Лаптевых!» — гласил заголовок статьи, под которым чернело окно видеоплеера с трансляцией.

«С Вами по-прежнему Блю Крит, — вещал репортёр, — и мы продолжаем вести рассказ с места сегодняшней трагедии. Для тех, кто только что присоединился к нам, напоминаю: группа неизвестных проникла в апартаменты Лаптевых комплекса «Люксофф Эстейт» в зелёном секторе станции «Северодвинск-7» и устроила массовую бойню. На момент нападения в апартаментах находились молодые Лаптевы: Борис, наследник хозяина судостроительного кластера Феофана Лаптева, его двоюродные братья Виталий и Ефим, и двоюродная сестра Злата. По последней информации, Борис в критическом состоянии отправлен в реанимацию, остальные Лаптевы погибли. Нападавшим удалось скрыться…»

Стеша не стала слушать до конца.

— Где Кирилл? — спросила девушка.

— Там, — сказал Корней и кивнул головой в сторону задней стены, — но тебе лучше не ходить туда пока, там зрелище не самое приятное.

Пропустив предупреждение мимо ушей, девушка прошла к стенке капсулы, сняла её, и шагнула на загрохотавший под её ногами настил. На втором этаже убежища кто-то быстро и прерывисто дышал, иногда срываясь на всхлипы, и время от времени лупил кулаком в пол. Подойдя к люку наверх, Стеша на минуту остановилась, прислушалась. Всхлипы были, как будто, женскими. Чья-то душа словно отделилась от тела и металась, неприкаянная, по узкому пятачку гофрированного металла, не имея возможности улететь в рай и опасаясь спускаться в ад.

Обернувшись, Стеша разглядела на полу тёмное пятно какой-то жидкости, по капле падавшей с потолка из стыка металлических листов.

По лесенке девушка поднялась наверх, просунув в люк голову и плечи. На втором ярусе она увидела лампу, стоявшую на ящике и горевшую мертвенно-холодным светом. На полу у ящика лежала Майя. Кирилл, опустившись на колени, сжимал руку Каменской и гладил девушку по голове, Савва раскачивался на корточках в дальнем конце яруса, у самого края настила.

Лицо Майи было изуродовано гримасой страдания, по щекам текли слёзы. Она дышала мелкими и быстрыми вдохами и выдохами, будто бы вместе с воздухом старалась выпустить из себя немного боли, слишком огромной, чтобы выйти сразу в одном крике. Взгляд Стеши сам собой пополз по телу девушки от её плеч к пояснице и ногам, и наткнулся на культю на месте левой голени, замотанную в пропитанную кровью тряпку. Тёмная лужа венозной крови расползалась под культёй, псеводгравитация засасывала жидкость вниз, в стык щитов.

— Потерпи, родная, потерпи, — успокаивал Майю Кирилл, — сейчас Савва всё узнает у доктора, и мы сделаем, как надо. И всё будет хорошо. Савва! Долго ещё?!

— Нет! — лаял Каменский.

— Я сделала, как вы просили, — сообщила Стеша бесстрастным голосом, — Будете смотреть воспоминания?

— Да погоди ты, — отмахнулся Кирилл, — Не до тебя сейчас.

— Я что, зря туда ходила?

— Не до тебя сейчас, что непонятного?! Демид пришёл?

— Пришёл. Так что, будете смотреть?

— Потом. Савва, Морозов здесь. Если нужна будет промышленная печать, переговори с ним.

— Конечно, нужна, — встрепенулся Каменский, поднялся на ноги и направился к люку.

Стеша, уступив дорогу, спустилась обратно на первый ярус и села, привалившись спиной к стене напротив выхода. Савва прошёл мимо девушки в капсулу.

Всхлипы страдавшей наверху Майи не отвлекали девушку. Не нарушали её концентрацию и звуки падавших в лужу крови капель, что она смогла различить, посидев некоторое время в уютном полумраке. «Раз рейтинг упал в красную зону, значит…» — начиналась мысль в голове у Стеши, но хвост этой мысли вырос до невообразимой длины, так что девушка всё тянула и тянула его из омута подсознания, никак не могла добраться до конца. Уже Каменский вернулся наверх после разговора с Демидом, уже повторно спустился вниз и повторно вернулся наверх, и опять спустился вниз и крикнул, шагнув в капсулу: «Мы пошли, я не знаю, получится или нет!», и Владимир пришёл и сел рядом со Стешей, спросил: «Как ты?», потом: «Может, пойдём отсюда?», и ушёл обратно в свет и чистоту, тяжело вздохнув, и период падения капель серьёзно увеличился, видимо у Майи заканчивалась кровь, чтобы выливать на настил, и только тогда конец хвоста оказался у девушки в руках: «…значит, всё позволено!»

Теперь, без цели и моральных установок, освещавших путь к ней, в душе Стеши осталось одно желание. Оно покоилось на самом её, души, дне, как масса зловонного ила под толщей озёрной воды. Периодически девушка касалась его, когда оставалась одна и погружалась в размышления особенно глубоко, но всякий раз поднималась обратно на поверхность сознания, к общепринятым мотивам и стремлениям, о которых можно было рассказать знакомым и друзьям, тому же Владимиру.

Возвращаясь из виртуальной реальности в капсулу, тесную и наполненную непроглядным мраком, но всё равно пустую, иногда Стеша не засыпала сразу. Она лежала с открытыми глазами и слушала, как нечто со дна собственной души уговаривало девушку перестать существовать. Хоть на минуту, на коротенький миг сбросить с себя груз осознанности, целеустремлённости и впустить внутрь сладкое небытие, что скрадывает секунды и часы, и окрашивает все дни одинаково пустым цветом. Сейчас желанию не осталось сил сопротивляться, оно виделось единственным спасением от пережитых ужасов.

Девушка никогда не удивлялась, что при тотальном контроле за сетью и действиями пользователей в ней поиск цифровых наркотиков занимал не больше двух минут. Устроить всё быстро получилось и в этот раз, так что, как только шкала загрузки данных заполнилась на сто процентов, девушка запустила свежескаченное приложение и повалилась на бок, закатив глаза.