Цена измены

— Привет, почему не спишь? — улыбнулась я, снимая сапоги. Я не хотела, но глаза сами собой опускались в пол.

— Тебя ждал. Ты припозднилась, Ирка уже давно дома.

— Ты звонил Ирке? — неожиданно громко спросила я, и тут же осеклась: нельзя показывать своё волнение. Веди себя естественно.

— Да, звонил. Она сказала, что после турбазы ты заехала к маме.

Большим усилием воли я подавила вздох облегчения.

— Да, решила проверить, как там Настя… — как ни в чём не бывало врала я.

— Тогда ты конечно знаешь, что я забрал Настю ещё в обед.

— Д-даа… конечно… Ты у меня просто умница! — стараясь не смотреть ему в глаза, я быстро клюнула его в колючую щёку. — Пойду приму душ, ладно?

Торопливым шагом удаляясь в сторону ванной, я смотрела куда угодно, только не на своего мужа. Неужели теперь так будет всегда?

— Ну как тебе там, понравилось? — услышала я вдогонку, и от неожиданности вздрогнула.

— Что?

— Ну, на турбазе. Тебе понравилось?

— Да, там было… хорошо… но больше я туда не поеду, — тихо добавила я, и скрылась в ванной.

Включив воду я долго плакала, не боясь быть услышанной, и долго смывала весь позор, и всё то удовольствие, что я получила с другим мужчиной.

Это сейчас так плохо, потом станет легче. Обязательно. Таких семей миллионы, мы не первая и не последняя. Всё образумится. Я постораюсь забыть Глеба, вычеркнуть его из своей жизни. Чем больше я об этом думала, тем меньше в это верила. Выйдя из ванной, я заглянула в комнату Насти и поцеловав дочь, следом тихо вошла в нашу с Никитой спальню. Отогнув край одеяла, я невесомо легла, стараясь не разбудить мужа, который, судя по глубокому дыханию, уже спал. Я лежала, смотрела в потолок, периодически освещаемый фарами проезжающих мимо дома машин, и думала, как там сейчас Глеб. Что он делает… думает ли обо мне. Мне дико захотелось подорваться и проверить соцсеть, но я не стала этого делать. Мне нужно время подумать. Мне нужна холодная голова.

Я резко открыла глаза. Мне снова снился сон, в котором были намешаны события последних дней. Комнату освещал слабый утренний свет, восемь часов, не позже. Я повернулась голову на мужа и от неожиданности вздрогнула: Никита не спал, и облокотившись на согнутую в локте руку и наблюдал за мной.

— О, Господи, Никита, разве можно так пугать!

— Ты такая красивая, когда спишь.

— Мы оба знаем, что это не так, то ещё чучело, — попыталась отшутиться я, приводя в порядок дыхание, — пообещай, что больше так делать не будешь!

— Хорошо, — легко согласился он, и мы замолчали.

Я прикрыла глаза, и вдруг подумала, что по-моему мне уже чуточку легче, а может быть дело в том, что мне наконец-то удалось хоть немного поспать.

— Почему ты обманула меня? — тихо спросил он, и моё сердце заколотилось с утроеннной скоростью. Утреннюю негу как рукой сняло.

— О чём ты? — с вызовом произнесла я.

— Да обо всём. Я всё знаю.

Мне показалось, что ещё немного, и я упаду в обморок.

— Что “всё”, Никита?

— Я знаю, что ты не была на турбазе и летала в С. — спокойно произнес он, и у меня перехватило дыхание. Что?? Но… Как??.. Откуда? Этого просто не может быть, об этом никто не знал, ни единая живая душа! Ирка! Меня словно осенило. Ирка знала, что я не с ней, и что турбаза липа, но она не знала ни о чём другом. Я точно не говорила ей о том, куда собираюсь! Словно прочитав мои мысли Никита продолжил:

— Я встретил вчера Ирку. Случайно, она выходила из ресторана "Пушкин", и сильно удивилась увидев меня. А уж как я удивился, словами не передать. Ирка здесь, и Ирка там, на турбазе с моей женой. Как такое может быть?

Закусив губу я молчала, не мигая смотря в потолок.

— Она что-то начала сочинять, какую-то несвязную чушь, попыталась тебя оправдать, но я быстро ее раскусил, и она раскололась. Но загвоздка в том, что она не знала, куда ты уехала. И к кому. И я решил узнать сам, — он замолчал, словно ожидая ответа, но мне нечего было ему сказать. Тогда он снова продолжил:

— Когда ты вчера ушла в ванную, я обыскал твои карманы, в поисках телефона, и нашёл в нём вот это, — он взял с тумбочки мой айфон, и повернул ко мне экран. С него на меня смотрело лицо Глеба. — Далее я осмотрел твою сумку, и нашёл там кое-что поинтереснее, — откуда не возьмись в его руках оказался мой посадочный талон, — прости, у меня не было выбора, сама понимаешь. Думаю, на моём месте ты поступила бы точно так же. — Будто извиняясь произнес он, и положил билет мне на одеяло. — Так что ты делала в С.? И кто этот мужик? Ты летала к нему?

Лучший способ защиты — это нападение. Неожиданно во мне проснулась невиданная ярость.

— Ты рылся в моих вещах? Да как ты посмел! — заорала я, резко вскакивая с кровати. — Ты всегда так делаешь: лазишь в моём телефоне пока я не вижу, ноутбуке, косметичке, ящике с бельём?

— Ты не ответила на мой вопрос. Что ты делала в С. и кто он? — кивнув на айфон спокойно повторил он, стойко игнорируя мой перформанс.

— Я не хочу отвечать не твои вопросы, и не должна! Ты не мой надзиратель, понял? Что хочу, то и делаю! Фото скачала из интернета. Понравился он мне, вот и скачала. Нельзя? Захотела полететь в С. и полетела! — я кричала, тыча указательным пальцем ему в лицо. — Я просто хотела побыть одна, подальше от тебя, потому что ты меня достал, вместе со своей долбаной работой, на алтарь которой ты положил свою семью! Такой ответ тебя устроит? Прокричав это, я громко хлопнув дверью вышла из комнаты. Закрывшись в ванной, меня вырвало. Меня трясло, я рыдала и одновременно смеялась, продолжая злиться. Наверное, это именно то, чего мне не хватало. Взбучки. Эмоций. Криков. Мне хотелось задушить своего мужа голыми руками. Я не могла простить ему то, что он меня раскусил. И мне ужасно хотелось бросить ему в лицо всю правду. Рассказать о Глебе, о том, чем мы занимались в отеле, и что секс с ним гораздо, гораздо лучше! Мне хотелось побить своего мужа, исхлестать по щекам, а потом вымаливать прощения на коленях, потому что я очень его люблю. Я запуталась. У меня наступил настоящий нервный срыв. Истерика. Я была полна решимости сделать задуманное, но неожиданно услышала робкие стуки в дверь.

— Мама. Мамочка, ты тут?

Настя. Она проснулась, и слышала весь позорный концерт, что я устроила. На меня будто ушат ледяной воды вылили. Вытерев лицо, я открыла дверь. Дочка стояла напротив, в розовой пижаме, держа в руках старого пятнистого жирафа. Его хвост давно был оторван, и не хватало одного глаза, но дочь всё равно любила эту игрушку больше всех.

— Мама, ты заболела?

— Да, немножко заболела. Иди сюда, — я встала на колени, и прижала к себе дочь. Мимо прошёл Никита, в костюме и кожаным портфелем в руках. Он не проронил ни слова.

Именно тогда я поняла, что это начало конца.

Глава 16

Две недели прошло после моего возвращения из С., и все две недели наши отношения с мужем напоминали мину замедленного действия. Если разговоры, то коротко и по сути, в основном только о дочери и бытовых мелочах. Никита всем своим видом показывал, что ждёт объяснений, но свои мысли не озвучивал, лишь его пронзительный взгляд говорил о том, что он ничего не забыл, и так просто этого не оставит. А я решила залечь на дно, что ещё мне оставалось делать.

Первые несколько дней после приезда, я, собрав всю свою волю в кулак, стойко игнорировала ноутбук, убрала его в самый дальний шкаф, в надежде, что остыну, забуду и о самой поездке, и о том, что там произошло. Забуду о Глебе. Но каждую ночь он настойчиво продолжал мне сниться, и я, просыпаясь в холодном поту, больше не могла уснуть до самого рассвета. Это было мучительное состояние: чувство вины, стыда, злости, разочарования… Он не предложил мне остаться, я оказалась ему не нужна…

Может быть были причины, и он просто не мог поступить иначе? Может быть он женат? Да, скорее всего так и есть. А я была настолько слепа, что не увидела очевидного. “Есть вещи, которые не зависят от нашего желания. Так быть должно, и это нужно просто принять, Софи. И есть люди, перед которыми мы в долгу, и которым мы просто не имеем права делать больно.” Это были его слова, и сейчас они обрели для меня новый смысл.