Страница 2 из 10
Проводница приносит белье и ещё раз проверяет и забирает билеты. Мы, наконец то, остаемся предоставлены сами себе. Я снова выхожу в коридор, остальные жители купе по очереди, стараясь не мешать друг другу застилают постели, располагаются.
– Ну что?! – мужичок-старичок вопросительно обводит нас взглядом. – По чаю и на боковую?
Возражений нет. Немного знакомимся. Бабка с внучкой едут в Саратов. Я – до Челябинска. Старичок выразился как то неопределенно, то ли Уфа, то ли Аша, я не понял, а переспрашивать не стал, мне все равно, куда он едет. Допив чай, перекурил в тамбуре, забираюсь на свою полку. Старичок беседует с бабкой о достоинствах и недостатках санаторно-курортного лечения.
Мне грустно. Даже немного тревожно на душе. Как то все сложится? Может даже где то немного страшновато от неопределенности. Спать не хочется. За окном темень. Заняться нечем. Тоска…
Взгляд цепляется за мои чемоданы… Чемоданы… Чемоданы это что то…
Выпуск в училище прошел и радостно, и как то обыденно одновременно. Наверное я перегорел в предвкушении праздника. Товарищи говорили, что непривычно ощущать себя уже офицером, а не курсантом. Я уже относился к этой перемене спокойно, как к само собой разумеющемуся факту. Хотя ещё совсем недавно эта мысль приводила меня в эйфорию – за погоны трудились, бились 4 года, меня вообще чуть не отчислили на 2 курсе, и вот наконец победа. Обыденно были получены в канцелярии предписание и прочие документы, деньги. И все. Ты уже окончательно, предоставлен сам себе. Как сказал начальник училища: вылетели из гнезда – счастливого полета!
В предписании значилось, что 25.11 к 9.00 быть в Чите в штабе 23ВА. День прибытия учитывал проезд на поезде. В случае с самолетом надо было вычесть 6 дней из отпуска.
В Читу! Забайкалье… Кому то в ЮГВ, кому то в Забайкалье. Сука, даже знаю кому! Отец дальше Красноярска в своих путешествиях на Восток не продвинулся. А мне вот сразу же «повезло» попасть… В тех краях из нашей авиации только «придворный» полк в Чите и транспортный в Укурее. И ещё в Улан-Уде по моему что то есть. Куда то да распределят.
Месяца за 3-4 перед выпуском приходили КГБшники, «сватали» желающих в авиацию КГБ – в Аральск и Байконур. На Байконуре я жил мальчишкой, и как то туда больше не хотелось. Да ещё и не известно, в Ленинск попадешь или в Аральск. С моей «везучестью» – так точно в Аральск, а там дырище и Ан-2. Я отказался. И вот Чита. Ещё неизвестно, что лучше, что хуже, в Ленинске хоть снабжение Московское, а в Чите неизвестно как…
По приезду домой после выпуска сразу отправились с отцом в кассы – покупать билет до Читы. С билетами в стране всегда, сколько себя помню, напряженка. Всегда надо брать заранее, выстаивать очереди, чуть не с ночи записываться… Тем более у нас, на курорте. Знакомых в кассах не было. Билетов на поезд тоже. Тем более на самолет. Ни прямого, ни кривого… Несколько дней ходили в кассы, стояли в очередях. Ездили и в Ессентуки и в Минводы… В конце концов каким-то чудом взяли билет: на 18.11., поезд №59 Кисловодск – Новокузнецк, до Челябинска, отправление в 18.50 московского. 22 вагон, между прочим. Никак, кроме как чудо, это действительно назвать было нельзя: все предыдущие дни билетов не было, а тут вдруг раз! И есть! В Челябинске предстояла пересадка на какой-нибудь другой, уже прямой поезд до Читы, или как получится, но билеты все равно надо было покупать там. Как их там покупать я представлял с трудом. Если их уже сейчас нет. Я так подозреваю, что если бы из Челябинска до Читы билеты были, то мне продали бы билет с пересадкой. Но нет. Билетов нет.
И как быть, если я опоздаю в Читу? В любом случае пока на ситуацию я повлиять никак не мог и по этому волновался, переживал, но гнал черные мысли подальше. Старался гнать. Чем ближе приходило время отъезда, тем труднее было отгонять эти самые черные мысли прочь. Знаете, сидишь, шашлык ешь, к примеру, и шашлык вкусный и коньячок тоже, природа, дача, отличное настроение… а тут вдруг мысль в голове: как добираться то будешь? Из Челябинска? И все настроение коту под хвост…
И ещё была проблемка. Так, мелочь. Вещи. Вещей было достаточно много и я озаботился чемоданами. Даже не так. Много было тех вещей, которые надо было брать с собой. Форма, белье, обувь… Положим поеду я в повседневной. Но ещё парадка. А представляться положено в ней. А шинели? Две. И обувь. Сапоги! А гражданка? А бытовые мелочи? И багажом или посылкой не отправишь, потому что неизвестно куда.
Один, большой, чемодан у меня уже был. Но вещей было гораздо больше, чем могло в него влезть. Отец, то ли в шутку, то ли в серьез, предложил выбрать из его чемоданов какой понравится. Это из тех самых чемоданов с которыми, сколько себя помню, мы ездили в отпуска. Которым сто лет в обед. Большие, тяжелые, из реек и прессованного картона, с наружи обтянутые дерматином, обклеенные обоями внутри, коробки с ручками и замками. Светло коричневый, почти оранжево-рыжий и темно коричневый почти серый. С такими сейчас уже и не встретишь никого. По объему они одинаковы, но я склонялся взять рыжий. Рыжий симпатичнее. Но мама присмотрела в магазине огромный, желтый, искусственной кожи чемодан. «Мечта оккупанта». Верх и низ у него мягкий, да в добавок он опоясан ремнями с замками – так что запихать в него можно очень много.
Моей целью было уменьшить количество увозимого с собой. Все, без чего я мог обойтись, хотя бы теоретически, я откладывал в сторону. У мамы, казалось, цель была диаметрально противоположная. Все на свете, по её мнению необходимое, она пыталась заставить меня взять с собой. Сборы выводили меня из себя. Не успеешь выбросить из чемодана кроссовки, как они, уже тщательно помытые, и завернутые в газету, и засунутые в целлофановый пакет, снова лежат в чемодане. Или зачем мне осенняя куртка, если сейчас зима уже на носу? Вот, кажется уже все готово. Распределил, что на себя, а что в чемодан. Все уложил, утолок, упаковал, утрамбовал. Отвлекся на пару часов и на чемоданах появляется новая куча пакетов, свертков, просто свернутых «совершенно необходимых» в дальних краях вещей. Ну что ты будешь делать?!
В итоге в дорогу все же получились два набитых под завязку больших чемодана. В «мечту оккупанта» утрамбовал все армейские вещи, обувь, все то что не надо прямо сию минуту, с таким расчётом, что б в этот чемодан вообще не залезать до места назначения. В тот что чуть поменьше уложил белье, гражданку, документы, спортивный костюм, – то что может и в дороге пригодится. Чемоданы получились неподъемные. Здоровые. Килограмм по 20, или даже больше. Я еле их тащил. Отец посмеивался в усы и успокаивал, мол не переживай, не на себе же везти, поезд везет. А на вокзале, говорит, возьми носильщика, если у тебя сил нет. Ага, носильщика… Я так и представил, как в каком-нибудь гарнизоне, на Богом забытом полустанке, выстроенных в ряд носильщиков, которые меня дожидаются, что б донести мои чемоданы. А мама хотела ещё дать мне сумку с едой.
– Ну мама! – возмущался я. – Как же я её тащить буду? У меня же не десять рук.
– Ничего, – убеждала меня мама, – в вагон сумку я тебе помогу донести, а пока до Челябинска доедешь все съешь и она легкая будет…
Как мама ни уговаривала, я был категоричен: не возьму и все. Как буду питаться? Знаю сам как, большой уже. А ещё она хотела дать мне пакет с постельным бельем. Мол дадут общежитие, а на чем спать будешь? Не передать сколько нервов стоили мне эти сборы в дорогу. В конце-концов мама сдалась и махнула на все рукой: собирайся как хочешь, тебе жить.
Лежал я на полке, смотрел на чемоданы и представлял, как с ними я буду мучиться по вокзалам. Да ещё в кассу, за билетами стоять… если чемоданы в стороне поставить, то украсть могут, а с собой в очередь не возьмешь, в очередях народу вон сколько… в автоматическую камеру хранения они не влезут, только в простую, если будет… А родители дома наверное уже спать собираются. Дождик звенит жестью подоконника на лоджии. Мокрый орех под окном машет ещё не опавшими редкими орехами на ветвях…