Страница 19 из 20
– Зачарованы и обработаны, чтобы всадники себе задницы до кровавых мозолей не натирали, – задорно рассмеялась она.
– А это возможно?
– Ты ж там в воздухе в постоянном движении. Так что будет всё: и удары, и падения, и мозоли. Зато потом опытные всадники летают вообще без креплений. Представляешь, какой это уровень единения с виверной? – восторженно произнесла она, блаженно зажмурившись.
– Нет, но сегодня смогу, наконец, коснуться этого.
– Тогда пошли скорее, – поторопила меня женщина.
Мы вернулись в основное помещение. Я пришла довольно рано, потому здесь находилось ещё мало поступающих. Исма подвела меня к деннику с довольно дружелюбной на вид виверной ярко-алого окраса.
– Искра, смирная и умная. Как раз под тебя, – сообщила мне смотрительница, открывая решётчатую дверь.
Вот только стоило мне войти, как издалека раздался грозный рык Кайры, а Искра присела на лапах и опустила голову, начав от меня испуганно пятиться.
– Что это с ней? – удивилась я, обернувшись к Исме.
– Выходи, – недовольно буркнула она. – Не решится Искра тебя катать.
Продолжая хмуриться, женщина взяла меня за руку и провела к другому деннику, за которым ждал довольно крупный виверн желтоватого окраса. Он раздражённо стучал шипастым хвостом о стену и, признаться, производил впечатление опасного и своенравного зверя. Но и он опустил голову и припал к полу, как только услышал недовольный рык Кайры.
– Демонова ревнивица! – воскликнула Исма, погрозив кулаком в сторону денника моей чешуйчатой подруги.
Оглядевшись, я поняла, что все виверны косятся на меня с опаской. И с кристальной ясностью осознала, что ни одна из них не решится взять меня всадником, потому что Кайра им не разрешает.
– Почему они её слушают? – пролепетала я, обратив растерянный взгляд к Исме.
Осознание крушения всех надежд затапливало постепенно, но неумолимо. Если мне не удастся сесть на виверну, то поступление в академию станет невозможным. И расстраивало даже не то, что придётся крутиться, срочно искать работу, а именно невозможность здесь остаться. Я уже успела влюбиться в это место, встретила друзей, даже облюбовала комнату.
– Виверны живут гнёздами, подчиняются сильнейшей самке или самцу, – хмуро начала объяснять женщина. – Наши прирученные, они привыкли во всём слушать всадников. А Кайра, наоборот, дикая, стремится закрепиться и занимает лидирующее положение, потому что никто не решается с ней спорить.
– Если она им сознательно запрещает, тогда нужно с ней поговорить. Она должна понять, что я не смогу остаться в академии, если не пройду испытание.
– Попробуй, конечно, – кивнула Исма, тяжко вздохнув. – Правда, упрямая она жутко. Но, может, тебя как раз и послушает.
– Надеюсь, – решительно кивнув, я поспешила к деннику Кайры.
– Ну, и что происходит? – строго спросила я, открывая дверь.
Эта ревнивица моим видом не прониклась, сразу на меня набросилась, опять повалила на пол и обняла крыльями. Её внутренний моторчик включился на максимум. Несколько мгновений я просто пыталась освободить лицо, чтобы приступить к разговору.
– Кайра, если я не пройду испытание, то не смогу с тобой остаться. Мне придётся уйти. И в лучшем случае я смогу вернуться только через год.
Виверна грустно вздохнула, выпустив в воздух искрящееся синее пламя прямо перед моим лицом.
– Мне нужно сесть на другую виверну…
Кайра громко зарычала и сжала меня крыльями настолько сильно, что стало трудно дышать. Из её ноздрей вылетело ещё две струйки огня. Мне пришлось отпрянуть назад, чтобы спасти брови от обгорания. Нелегко общаться с чешуйчатыми упрямицами…
– Что происходит? – к деннику подошёл Райдер, оглядывая хмурым взглядом алых глаз представшее зрелище.
– Она не разрешает другим вивернам брать меня всадником, – грустно пояснила я.
– Плохо, – заключил эльф, приглядываясь к морде виверны. – Если Малика не полетит завтра на виверне, я её выгоню, поняла? – спросил он сурово.
Кайра грозно зарычала, приоткрыла пасть. Я спиной ощутила, как накалилась её чешуя в районе груди.
– Не смей, – подняв руки, я вцепилась ладонями в её морду и заставила виверну прикрыть пасть. – Веди себя хорошо, Кайра.
Я думала, она будет теперь рычать и на меня, но малышка опустила голову и уныло заскулила, кажется, решив на этот раз послушаться.
– Так мне можно сесть на другую виверну? – осторожно уточнила я.
Смирение Кайры тут же испарилось, она вновь яростно обхватила меня крыльями и разозлённо зашипела.
– Вот ведь…
Райдер скороговоркой произнёс какие-то слова на неизвестном мне мелодичном языке. Но по тону и экспрессии стало понятно, что это явно ругательства. Красные глаза пылали от негодования, тонкие губы сжались в прямую линию.
– Уговори её, – сердито приказал он. – Если до вечера не сможешь сесть на виверну, завтра я не допущу тебя на испытание.
– Я постараюсь, – заверила его, с силой прикусив щеку изнутри от расстройства.
– Если не получится, ночь можешь провести в Башне, – немного смягчился он, вновь бросив разозлённый взгляд на Кайру.
– Спасибо, Райдер.
Было так обидно, что на глаза навернулись слёзы. Но плакать я, само собой, не собиралась. На самом деле, даже не помнила, когда в последний раз ревела. Наверное, совсем в детстве, когда думала, что сломала руку на полигоне. Даже не от боли, а от понимания, что пропущу занятия. К счастью, тогда обошлось вывихом. Уверена, и на этот раз всё сложится хорошо, нужно просто приложить максимум усилий.
Что ж, кажется, Райдер оказался прав в своей оценке, мы с Кайрой были очень похожи. Весь день упирались лбами. Я ругалась, спорила, уговаривала, даже пыталась задобрить эту ревнивую упрямицу. Но она ни в какую не соглашалась разрешать мне садиться на другую виверну. Обед я провела здесь. Исма принесла мне бутерброды и пирожки. Приблизилось время ужина, и стабула начала освобождаться от народа. В течение дня я ухаживала за своей твердолобой подругой, с тоской наблюдая из окна, как другие взлетают в небо, а к концу дня была уже близка к отчаянию. По-настоящему злиться на Кайру не получалось. Всё же она животное, может, не всё понимает, считает, что я намерена предпочесть ей другую виверну.
– Я завтра утром зайду к тебе попрощаться, – уныло сообщила я, поглаживая чешуйки на макушке виверны.
Кайра лежала, положив голову мне на колени, и блаженно жмурилась от удовольствия. Кажется, приём лекарств приносил результат, она больше не мучилась жаром.
– Ты обязательно слушайся Исму. Она хочет тебя выходить и отпустить на свободу. Никто не собирается держать тебя тут вечность.
– Все ушли, – к двери денника подошла расстроенная Исма. – Иди в Башню, Али, поужинай. Жаль, что не получилось. Но ты завтра обязательно зайди в стабулу. У меня выходной, но я приду пораньше. Помогу тебе в городе устроиться.
– Спасибо, Исма, вы так добры ко мне. Мне неудобно.
– Неудобно вон ей должно быть, – насмешливо фыркнула женщина, указав на мою чешуйчатую подругу.
– Она же, наверное, не понимает…
– Всё она понимает. Вред…
Исма замолчала на полуслове, когда Кайра вдруг поднялась и подошла к двери. Вцепившись когтями передних лап в решётку, она дёрнула её на себя несколько раз.
– Ты чего это удумала? – хмыкнула женщина и, к моему удивлению, открыла дверь денника.
Черные глаза виверны посмотрели в мои с ожиданием, после чего Кайра выскользнула в коридор и, настороженно оглядываясь, двинулась к выходу. Остальные животные приседали к полу при её приближении. Они действительно воспринимали её сильнейшей самкой.
– Это не опасно? – уточнила я у Исмы, выходя из денника.
– На ней клеймо. Улететь дальше полигона не сможет, – пояснила она, подтолкнув меня следом за виверной. – Иди за ней.
Я решила последовать совету и поспешила за своей строптивой подругой. Кайра выбралась на улицу. Солнце клонилось к закату, поигрывая алыми лучиками на блестящей чешуе виверны. Она громко принюхивалась и вздрагивала при каждом звуке. Но как только я положила ладонь на её крыло, она заметно расслабилась.