Страница 2 из 11
– Плоское блюдо и кинжал. Кровью с ним поделишься, и он покажет истинную суть вещей.
– Спасибо, – Табита подняла твердый взгляд зеленых глаз на Вильяма. – Могу я спросить?
– Мне кажется, я только и делаю, что отвечаю на твои вопросы, девочка, – усмехнулся в усы лесник. – Спрашивай.
– Почему вы помогаете мне?
Этот вопрос крутился у нее на языке с самого начала, но только сейчас она решилась его задать.
– Ты напоминаешь мне одну девушку из моего прошлого, – честно ответил лесник. – И я рад, что смог помочь вам обеим. А теперь иди. Большего я тебе дать не могу.
– Этого было более чем достаточно, – с благодарностью прошептала Табита Ваерс, вынырнув из воспоминаний и еще раз постучав в дверь.
– Кто там? – раздался приглушенный женский голос, от которого у девушки перехватило дыхание.
– Табита Ваерс.
Она думала, что ее слова прозвучат жалко, а голос будет дрожать. Но собственное имя оказалось твердым, как кремень.
Замок щелкнул, дверь открылась со скрипом.
– Привет, мам, – сухо произнесла девушка, не решившись шагнуть внутрь без приглашения. – Могу я войти?
Женщина, которая заботилась о ней с самого детства, заплетала косы, читала книги и пела на ночь, застыла на месте, глядя перед собой невидящим взглядом. Пустым и таким жутким, что у Табиты мурашки поползли по коже.
– Входи, – последовал такой же пустой ответ.
Табита шестым чувством ощутила, что что-то тут не так. Что-то неправильно. Ненормально. И очень пугающе. Но все же сделала тот самый шаг. Потому что пришла не только повидаться, а и поставить все черточки над рунами.
В доме царила такая тишина, что первым желанием Табиты Ваерс было закричать. Нарушить молчание. Разорвать его на ошметки. Но она приняла правила дома. Ступила в прихожую и, не снимая обувь, направилась за матерью в кухню.
Затхлый воздух щекотал нос, будто тут уже несколько недель никто не проветривал. К затхлости примешивался запах гари и дешевого алкоголя.
Той самой браги, которая вызывала тошноту одним только своим духом.
– Я принесла денег, – Табита не выдержала молчания, вошла на кухню и увидела сидящего за столом отца.
Большого, широкоплечего, с опущенной головой и рукой на замызганной чашке с брагой. Полной чашкой. Будто он только-только налил ее себе и не спешил сделать глоток.
Мать остановилась рядом с крохотной каменной печью, закрывая собой то, что стояло на ней. И повернулась лицом к дочери.
– Нам не нужны деньги, – ее голос казался каким-то глухим. Не таким, каким Табита привыкла его слышать. – Уходи. Раз уже ушла.
– Ушла? – ее нервы дрогнули, как струны под пальцами умелого музыканта. – Вы сказали, что я не ваша дочь, раз оказалась магом. Разве не вы выгнали меня?
Злость, которую девушка старательно прятала, выплеснулась в слова ядом. Шипящим, отравляющим и ее, и окружающих.
– Я принесла денег, – добавила она, швырнув на стол небольшой холщовый мешочек. Он ударился о столешницу и зазвенел. – Сможете покрыть часть долгов. Вы же так сильно этого хотели!
Табита ждала хоть какого-то ответа. Ответной злости отца, слез матери. Хоть чего-то! Но не этой звенящей пустой тишины. В которой отец продолжал безучастно сидеть за столом с закрытыми глазами.
– Уходи, – повторила мать, посмотрев на Табиту и как-то странно дернув лицом. – Ты не наша дочь.
Девушка открыла рот, но так и застыла, не в силах поверить тому, что увидела.
Под кожей у ее матери тянулись нити магии. Странной, лиловой магии, которую Табита Ваерс уже где-то видела.
2. Милред ван Темпф
По мостовой ехала темная карета с золотым гербом в форме трехглавого василиска. Дочь графа ван Темпф прислушивалась к ритму, отбиваемому копытами лошади, стараясь собраться с мыслями и перестать мять в руках подол яркого синего платья.
Но у нее никак не получалось успокоиться. Даже мысль о том, что домой она отправляется не на все каникулы, а лишь на несколько дней, не спасала. Схватившись за веер, девушка раскрыла его и взмахнула, стараясь охладить лицо.
И зачем она вообще согласилась на поездку домой?!
Милред же собиралась вообще не возвращаться этим летом в родовое гнездышко. Да, она очень соскучилась по отцу, но стоило только девушке вспомнить о Лоле ван Темпф, как настроение моментально портилось.
«Как жаль, что новый ректор обязал покинуть территорию академии хотя бы на неделю!»
Эта мысль преследовала ее все то время, что она путешествовала между огромными каменными порталами, постепенно приближаясь к столице. А у самого последнего ее ждала карета, присланная любимым отцом.
Милред замерла на месте, рассматривая такого родного и такого пугающего трехглавого василиска, а потом вздохнула и сделала шаг вперед, приветливо улыбнувшись.
В каком приподнятом настроении она ехала в сторону академии Грискор прошлой осенью, в таком же пригнетенном направлялась сейчас домой.
Карета покачнулась в последний раз, проехала через распахнутые ворота и заскользила по дорожке, огражденной высокими плодовыми деревьями.
У Милред оставалось совсем мало времени. И вместо того, чтобы с храбростью принять любой поворот судьбы, как сделали бы ее подруги, дочь графа ван Темпф малодушно обратилась к магии.
Быстро сплела перед собой пальцы и прошептала слова заклинания, которое изучила задолго до того, как поступила в академию Грискор.
Эти чары были ее талисманом многие годы. И еще ни разу не подвели.
Она как сейчас помнила тот день, когда впервые применила их.
– Мне нужна капелька удачи, – прошептала девочка, когда в первый раз обратилась к магии и воспользовалась проклятием, о котором вычитала в книге, что дал ей приглашенный отцом преподаватель.
Чары подчинились легко, но Милред не почувствовала, сработали они или нет. Это пока было единственным, что не устраивало ее в магии.
В тот день ей исполнилось двенадцать. Дом графа ван Темпф заполонили гости, явившиеся на званый обед. Обед, на котором глава семьи собирался представить высшему свету своего единственного ребенка. Признать бастарда перед лицом общества.
Милред уже не была той маленькой девочкой, которая не понимала, что это значит. Но и страха от этого становилось только больше.
– Ну же, иди! – тетушка Зорка подтолкнула девочку, предварительно поправив юбку желтого платья.
– Возьмите это, – Милред разжала пальцы и отдала своей няне синего игрушечного пегаса, с которым не расставалась денно и нощно.
Женщина только удивленно вскинула брови, но ничего не сказала. Бережно забрала игрушку и отступила на шаг. А Милред в последний раз вздохнула и шагнула в большой переполненный обеденный зал.
Тут было так шумно, что девочке показалось, будто она не слышит даже стука собственного сердца.
– А вот и моя дочь! – голос отца заставил всех умолкнуть, а сама Мили нашла, за кого зацепиться взглядом. – Леди и лорды! Позвольте представить вам мою дочь! Милред ван Темпф!
Тишина в зале стала оглушающей. А Милред, наконец чувствуя поддержку собственного проклятия удачи, улыбнулась и медленно направилась к отцу. Толстые и невысокие каблуки на туфельках разбивали стуком тишину. И так этот эффект понравился Милред, что она дала себе мысленное обещание больше никогда не надевать обувь без каблука.
Остановившись рядом с отцом, девочка отточенными движениями подхватила юбку и почтительно поклонилась главе дома.
А потом выпрямилась и повернулась к собравшимся, улыбнувшись так, как умела только она. Тихий вздох восхищения со стороны нарушил молчание высшего света.
И только потом Милред увидела свою мачеху.
Узкое темное платье, строгая прическа, короткие перчатки и острый взгляд. Такой холодный, такой уничтожающий, такой…
Девочка отвернулась, не в силах выдержать его. А улыбка на ее губах дрогнула, норовя превратиться в гримасу страха.