Забытый выбор

– Ха–Ха.. Даже я не сказал бы лучше. Убедил. Спрошу прямо. Что за дела ты вертишь с Кипром?

– Знал бы сам, хоть легче дышать бы стал.

– Я слышал он детскими домами увлекся. Что за дело ему до обездоленных?

– Да я и сам по началу не мог разобраться, хотя если честно и сейчас не до конца могу. Просто не совсем логично все это.

– Так а версии есть или нет?

– Скорее не версии, а так, мысли. За версиями я к тебе и пришел.

– А вот это правильно, сейчас только распоряжусь, чтоб чего-нибудь поесть подали. Алик подозвал к себе официанта и сказал пару слов, больше похожих на шифр. Затем повернулся к Олегу. – Итак, давай по порядку. Сначала то, что знаешь, потом то что думаешь.

– Знаю доподлинно не многое. Я у Кипрова совсем недолго пока тружусь. Он оказался серьезным, очень серьезным персонажем. Он не похож на других наших миллиардеров.

– Чем конкретно?

– Да всем, у него пять рабочих дней в неделю. Иногда выходит по выходным. Отпуск как у всех смертных – месяц в год. Роскоши, понтов и шика вообще по минимуму. И еще одно – он очень образован. Т.е. ему скучно проводить время как остальные, ну там алкоголь, наркотики, девочки. Ему нравятся машины, это да, но он их боится разбить больше, наверное, чем кто либо, хотя если посчитать, может это делать по десять раз на дню.

– Это еще не показатель какой-либо индивидуальности. Может он просто долгое время жил небогато, поэтому и знает цену деньгам.

– Соглашусь с тобой. Но это еще не все. Кипров, как бы поправильнее выразиться, ничего не делает просто так, всегда есть какая то цель. Причем бывает, что цель философская. В данном случае, я уверен, речь идет не просто об обычной благотворительности, здесь что-то иное. – Глотнув пива немного тише закончил Олег.

Алик пристально взглянул ему в глаза. Помолчали. Затем Алик громко рассмеялся, что аж сидящие на другом конце стола вздрогнули.

– Ну ты даешь Олегушка! Совсем ты со своей крышей попрощался. Что другое? Ну что? Ты главное чушь нести перестать и начни думать тем, что у тебя из шеи растет. Что ты себе там, – он указал пальцем на голову Олега, – напридумывал? О, я понял, ты решил, что Кипров решил торговать людьми и начал с детей? Что за чушь! Даже если представить, что так и есть, то зачем? Нефть продавать гораздо выгоднее. Это и законно и точно найдешь покупателей. Про газ, лес и металлы вообще не говорю. Что-то ты совсем плох. Сейчас ужин поднесут, может просто голоден и от этого мелешь невесть что.

Олег задумался: «Правда, чего это я? А Алик прав, не надо чушь нести с такой серьезной миной и по таким вопросам. Кипров странен, это да, или же…» – Олег задумался. – «Нет он не странный, он просто другой, не такой как другие олигархи. У него своя философия что-ли». – На этих мыслях самопровозглашенный гражданин мира вернулся в реальность. Алик молча глядел на него, затем заметив изменения на лице Олега спросил:

– Ну как? Пришли мозги в порядок? Можешь не отвечать, сам вижу, что пришли. Итак, идем по фактам. Кипров заключил договоры с рядом детских домов по, если можно так выразиться, взаимному сотрудничеству. Так?

Олег кивнул.

– На деле все это выглядит как благотворительность, не иначе. Дивидендов особых он не получает. Только отдает. В итоге выходит несколько версий. Первая, ему просто скучно, не более. Нам может этого и не понять, но когда у тебя столько денег, ты, волей не волей, хочешь что-то сделать хорошее, что-то изменить в лучшую сторону в этом бренном мире и т.п. Второй вариант это конечно же пиар. Логичная версия, но почему именно сейчас, вот вопрос. Ответа толкового нет. Бизнес у него стоит крепко. Реклама не очень-то нужна, да он и не любил её никогда. Значит, идем дальше. Быть может все это для того чтобы просто оставить после себя хоть что-нибудь.

– В смысле? – не понял Олег.

– Ну, знаешь, хотя нет, ты пока не знаешь, – Алик улыбнулся – после пятидесяти начинаешь анализировать свою жизнь. Оцениваешь себя. Что сделал, что не сделал. Честно жил, не честно. Что останется после тебя? Ведь в любом случае человек осознает, что когда он умрет, жизнь пойдет дальше без него, даже на мгновение не остановится, от этого и обидно. Ты же был таким нужным и важным, а тут раз, и нет тебя. Что в итоге? Все даже счастливы. Компанию твою разворуют и раскупят, детей у тебя нет. Всем будет интересно только, сколько у тебя было перед смертью денег и кому они достанутся.

– То есть ты думаешь, что вся эта акция как повод оставить после себя некое наследие?

– А почему нет? Кипрову уже лет-то немало. Лет на десять меня будет постарше. Про детей я уже говорил, и если задуматься, то выходит, что у него никого и нет. Ты же говоришь, что другой он, не такой как другие. Ему не прельщает по жизни вести разгульный образ жизни, не зная куда себя деть и чем заняться. Со временем понимаешь, ну если ты не австралопитек, что даже дорогой наркотик вреден, что весь алкоголь, даже если он очень вкусный, тебе не выпить, да и с женщинами рано или поздно придется завязать, организм просто поставит тебя перед этим фактом. Вот и будешь ты доживать свою жизнь в дорогих клиниках, пить Боржоми и думать: «И что? Это все?». Начнешь пытаться уверовать в Бога или увлечешься сектантством, все это лишь с одной целью – чтобы перестать бояться. Ведь там, – Алик указал пальцем вверх, – всем глубоко наплевать, сколько денег у тебя было здесь, на земле. А вот ответ на вопрос, как ты их получил, заинтересует их куда больше.

– То есть, Кипров просто выслуживается?

– И да, и нет, у него надо спросить, – ответил Алик с ухмылкой. – Тебе то что от него надо? Развести хочешь?

– Не то чтобы, просто подзаработать. Изначально мысли были другие, но сейчас они более честные и намного дальше от статьи в уголовном кодексе.

– А вот это правильно, – с чувством сказал Алик. – Закон надо уважать, о! – он посмотрел на вновь входящих. Интересно было то, что Алик замечал абсолютно всё, что у него происходит в заведении, при этом его собеседник ни на секунду не подумает что Алик отвлечен чем-то другим, кроме разговора с ним. – Знаешь кто это? – спросил он.

Олег повернулся и увидел трех немолодых людей с двумя как ни странно молодыми девушками. Одеты мужчины были не броско, но почему то появлялось ощущение, что деньги у них есть. Причем немалые. Тут дело скорее в осанке, в выражении лица, в умении держать себя. Девушки же, напротив, были в роскошных вечерних платьях, украшения сверкали разнообразными камнями ручной работы. Держались за своими спутниками, каждый раз пытаясь повернуться именно тем местом, которое у них, на их, опять же, взгляд, было самым прекрасным на их теле. Кивнув Алику, вновь пришедшие джентльмены направились в комнату с диванами. Дамы покрутившись несколько раз перед зеркалом, больше для того, чтобы их все лучше рассмотрели, прошли за своими спутниками.

– Хм. Одного из них я по моему видел в прессе или по новостям, не помню.

– Наверное того, что лысый.

– А, точно, узнал, так он же это..

– Сидеть сейчас должен?

– Ну да. Или я что-то путаю?

– Нет, все правильно. Сидеть должен. И сидит. По бумагам конечно.

– Мда…

Пока Олег пытался переварить информацию, в помещение зашла девушка лет двадцати четырех. Она кивнула присутствующим головой, улыбнулась и стала глазами что-то искать. Ни один присутствующий не посмотрел на нее косо и не начал пялиться, из чего можно было сделать вывод, что к ней относятся не как к красивой, но безмозглой кукле, а по другому, как к своей. Алик, заметив её, поднялся и сделал несколько шагов. Девушка радостно расправив руки обняла его.

– Алик, старичок, ты мой дорогой. Совсем не меняешься, как твои дела?

– И вам доброго дня уважаемая Олеся Федоровна.

Тут Олеся прервала его

– Что за фамильярности?, – нахмурила она бровки. – Я же вас просила, много раз просила, чтобы меня вы называли просто Олесей.

– Да это я так, – замялся Алик, но не потому, что у нее какая-то важная родня, а просто оттого, что ему стало и вправду неудобно перед красивой девушкой, которая была так рада его видеть. – Олеся, – произнес он через некоторую паузу, – какими судьбами к нам? В не самое романтичное место?