Страница 18 из 22
Часть 7
— Можно.
Мы по-дружески обнялись.
— А своих жён не хочешь обнять?
Они спустились с лестницы и смотрели за нами.
— Тони, Оли, конечно хочу, идите ко мне.
Они подбежали, и я их обеих тоже обнял.
— Ну что там, рассказывай?
— Все вещи в доме оставил. Марта там не появлялась. Соседка мебель утащила, решив, что мы погибли. Потом, правда, всё вернула. Вот, собственно, и всё.
— Что у тебя в мешке?
— Не скажу. Вы все смеяться будете.
— Почему?
— Сами посмотрите.
Они все трое заглянули в мешок.
— Это настойка. Что за настойка?
— Ваша настойка.
— Что значит наша?
— Ваша противозачаточная.
— Серьёзно.
— Какой ты молодец, что столько её привёз. Кто её готовил?
— Гализ.
— У него одна из самых лучших. Сам догадался прикупить или кто подсказал?
— Гализ и подсказал.
Мне пришлось рассказать им, как он сохранил свою лавку целой и про то, как нас с Дарсом подкалывали, пока мы сюда плыли. Девушки посмеялись и оценили находчивость Гализа. Оставив мешок на складе, мы все вместе пошли наверх. В нашей комнате сейчас жили жёны Дарса, и вся комната теперь заставлена двухъярусными кроватями. Здесь уже находился Дарс в обнимку со своими женами, и мы пришли совсем не во время. Пришлось нам пока погулять. В других комнатах шло активное обсуждение, женщины обступили воинов. Они рассказывали, как сплавали и что происходит в Таргороде. Последнее волновало всех. Купцы заняли комнату Даи с Нозой, она была закрыта, но у них оказался ключ, и они закрылись в ней. Здесь выяснилась одна вещь — всем воинам поступили предложения вернуться и служить в городских стражах.
— Рик, а тебе было предложение? — спросила Тони.
— Да. Мне предложили место десятника.
— А ты что?
— Мы с Дарсом отказались.
— Почему? Не платят?
— По другой причине.
— Какой?
— Потом расскажу.
Большинство женщин были недовольны тем, что их мужья записались в наёмники и ушли на войну. Они их поставили в известность уже перед самым уходом. Все мои планы собрать караван и походить поторговать накрылись. Кроме того, судя по всему, большинство воинов думало уже о том, чтобы вернуться обратно в Таргород в городские стражи. Ведь война была окончена и можно теперь спокойно охранять стену дальше. У всех там были свои дома.
Было только не понятно, как они собираются туда добираться, ведь обратно на корабль нас теперь не пустят — на наши места вернулись местные моряки. Было, конечно, два места в каюте, но там могло разместиться максимум трое, а в кубрике с матросами женщинам было делать нечего. Самый простой вариант — идти обратно караваном, но караван сейчас не соберёшь, воинов мало, и кто по пустыне поведёт тоже не понятно. Утром я получил ответ на этот вопрос.
Купцы собрали всех женщин и объявили всем, что они будут договариваться с пассажирским кораблём и предложили всем женщинам, кто остался без мужей помочь им в поиске новых мужей. Любого из них они готовы брать в городские стражи после небольшого экзамена, разумеется. За каждого подписывавшего контракт стража женщинам давался бонус в полсеребрушки. Большинство даже замужних женщин задумалось после этого. Одна из женщин спросила: «Они что, тоже здесь с нами будут жить?» Понимая, что места нет, купцы сказали, что подумают где и как их разместить. Здесь я понял, что они уже взяли на себя руководство караваном и, с одной стороны, был даже этому рад. С меня сняли ответственность, которая на меня свалилась за почти сотню людей, которая была в караване.
После этого мы с Дарсом и всеми воинами решили посетить местную таверну и выпить за наше возвращение. К моей радости, я среди четвёрки вернувшихся воинов увидел своего приятеля Кагу. Он, конечно, сильно исхудал и прихрамывал на ногу, но тоже был рад меня видеть. Мы дружески обнялись.
— Кага, я рад, что ты жив.
— Ты не представляешь, как я рад вас видеть, парни. Мы ведь думали, что вы все погибли.
— Не погибли, как видишь. Мы отбились от них и отошли.
— Представляешь, они тебя так испугались, что потом два дня шли без отдыха.
— Много их ещё было?
— Много. Десятка четыре точно.
— Значит, я ошибся, и у них была вся сотня.
— Сотня и была, но у них осталось всего два десятника после боя.
— Скажи, ты не видел — они никого не отпустили после боя?
— Не видел. Они нас согнали в одну повозку и там держали.
— Остальные из воинов кто-нибудь видел, что происходило после того, как мы отошли? Они отпустили кого-то?
— Рик, нас всех собрали в одной повозке, да и не до этого. Мы все ранены были и ранами занимались.
— Жаль.
— Думаешь, нас предали? — спросил Кага.
— Это очевидно. Они нас ждали. Мы же вернулись на следующий день туда, и я видел все следы, что они оставили.
— Кто тогда предал?
— Этого никто не знает. Есть у меня подозрение на одного купца. Дирек его зовут. Он вернулся поздно и с пустой повозкой. Кроме того, в Галии оставил караван и ушёл с другим караваном в Даргарию. Поэтому и спрашиваю, может, кто что видел?
Все отрицательно покачали головой.
— Спроси у женщин, может, они что видели.
— Спрошу.
В харчевне все взяли выпивки кроме этих четверых.
— Кага, вы чего не пьёте, нельзя?
— Серебрушек нет, всё на наш выкуп и лечение ушло.
— Понятно.
Достал пару серебрушек.
— Держите, я угощаю.
— Спасибо, Рик.
Они тоже взяли себе выпивки.
— Парни, скажите, что стало с возницами?
— Живы были вроде. Они оставались с повозками, когда нас отправили на каменоломню, поэтому что с ними стало, ничего не знаем.
— Купцы с вами были?
— Там на каменоломне остались. Может, повезёт и их тоже выкупят.
— Некому их выкупать, верхний город разграблен и многие убиты. Если только купцы, что с нами приплыли, захотят их выкупить.
— Они что хотели?
— Вроде бы распределителя каравана хотели выкупить, если он жив.
— Жив был. Вот только долго он там не протянет.
— Что так?
— Слабенький больно. Рик, что ты думаешь дальше делать?
— Не знаю, парни. Обратно в Таргород мы точно с Дарсом не вернёмся.
— Почему?
— Меня обвинили в том, что я отошёл и бросил караван, как и Дарса, что бросил повозки.
— Что за бред? Что ты мог сделать с десяткой?
— Там они вообще с головой не дружат, как я понял, и им нужны виноватые. Если они их не найдут, то обвинят меня.
— Теперь понятно почему Марик со своими сюда не вернулся.
— О чём ты, Кага?
— Четверо воинов, что приплыли с нашими женами, помнишь их?
— Конечно, они единственные, кто выжил из первой десятки.